Среди многих жертв нынешней пандемии коронавируса может оказаться то неписанное взаимопонимание, которое на протяжении последней четверти века помогало Беларуси и ее значительно более могущественному соседу, России, регулировать двусторонние отношения. Формально самые близкие союзники, Беларусь и Россия являются членами союзного государства, созданного в 1999 году, чтобы смягчить последствия распада Советского Союза.
Тем не менее, обеим странам уже на протяжении многих лет не удается найти устойчивый баланс между стремлением России сохранить свою привилегированную сферу влияния и контролировать внешнюю политику соседей и желанием Беларуси сохранить как собственную независимость, так и исключительные отношения с российской экономикой. В последние годы Минск неоднократно отклонял предложения России о более тесной интеграции, включая единую валюту, общие законодательные инициативы, а также наднациональные органы управления.
Пандемия нанесла мощный удар по этому хрупкому равновесию. Старые правила белорусско-российского альянса – геополитическая лояльность в обмен на экономические привилегии – возможно, больше неприменимы. Хуже всего то, что нынешние трения между давними союзниками возникли на фоне беспрецедентной глобальной напряженности.
На протяжении двух десятилетий своего правления, президент России Владимир Путин предъявлял все большие требования к бывшим советским республикам. Он ожидает от них большей политической и геополитической лояльности, если не сказать верноподданности, в обмен на экономическую помощь. Например, еще в 2002 году Путин предлагал Беларуси выбор: стать частью России или готовиться к сокращению экономических выгод.
С тех пор белорусско-российские отношения претерпели множество сбоев, в том числе ряд острых энергетических и торговых споров. В периоды эскалации Москва, как правило, блокирует импорт тех или иных белорусских товаров или сокращает поставки нефти и газа своему соседу. Последнее связано с особенно серьезным ущербом, учитывая энергетическую зависимость Беларуси от России, низкую эффективность ее энергетической системы и ключевую роль, которую играет нефтеперерабатывающая промышленность в белорусской экономики.
В ответ правительство Беларуси обычно направляет Москве сигнал о том, что его геополитическую лояльность не следует воспринимать как нечто само собой разумеющееся, и что она вполне может достичь соглашения с Западом. Эта пикировка продолжается некоторое время, до тех пор, пока Минск не заключает взаимоприемлемую сделку с Москвой и не оставит свои разговоры об улучшении отношений с Брюсселем и Вашингтоном.
Ситуация изменилась после 2014 года, когда события в Крыму и на Донбассе привели к серьезной конфронтации между Россией и Западом. В то время как геополитическая напряженность возрастала, Минск сохранял нейтральность, сопротивляясь давлению со стороны Москвы, которая хотела, чтобы Беларусь однозначно встала на ее сторону. В то время как Россия склонна рассматривать любую политику Беларуси, за исключением полной и безоговорочной поддержки своей позиции, как измену и предательство, Минск опасается, что действия Москвы могут втянуть Беларусь, зажатую между Россией и НАТО, в вооруженный конфликт, противоречащий ее собственным ключевым интересам.
Старое всеобъемлющее соглашение между Россией и Беларусью утратило свою прежнюю ценность для обеих сторон. Москва не может добиться той степени геополитической лояльности, которая ее удовлетворила бы, а Минску уже практически нечего предложить Кремлю, чтобы сохранить экономические отношения, от которых Беларусь так много выиграла за последние десятилетия. Это вовсе не означает, что Беларусь неизбежно постигнет та же участь, что и Украину, но теперь Минску и Москве придется уточнить и откорректировать смысл своего союза.
Нынешняя пандемия коронавируса уже нанесла дополнительный ущерб отношениям между двумя союзниками. Их общая граница закрыта, впервые за тридцать лет. Нескоординированная реакция властей на вспышку заболевания Covid-19 спровоцировала новую волну напряженности, телевизионные каналы и прочие СМИ вступили в вербальную войну, обвиняя друг друга в неспособности справиться с пандемией и распространяющейся дезинформацией. Экономические последствия мер, предпринятых для борьбы с коронавирусом, неизбежно приведут к ухудшению положения в обеих странах. Москва будет ожидать от Минска большей отдачи в обмен на экономическую помощь, в то время как Европа и Соединенные Штаты слишком заняты собственными проблемами.
В то же время, ни Россия, ни Беларусь не хотели бы полностью разорвать старые отношения. Для Минска риск стать очередной Украиной связан с возможными катастрофическими последствиями. Интересам Москвы также был бы нанесен серьезный ущерб в результате резкого ухудшения отношений с соседом, расположенном на и без того напряженном восточном фланге НАТО.
Наилучшей альтернативой могло бы стать достижение нового двустороннего соглашения – не обязательно всеобъемлющего – путем поэтапного заключения небольших сделок, опираясь на политическую мудрость лидеров двух стран, за плечами которых в сумме более 50 лет опыта управления двусторонними отношениями. Многим на Западе этот вариант может показаться совершенно неудовлетворительным, но разве у кого-нибудь сегодня есть лучший?
