Обычная история #коронавирусных дней. Типичная.
У меня в дворе дюжина соседей собралась поиграть в волейбол. Никому не мешая, на изолированной спортплощадке, ограждённой от остального мира высоким забором. Да, нарушая становящийся уже избыточным и нелепым собянинский #карантин. С другой стороны, вред от аккуратных занятий спортом на свежем воздухе никем не доказан (CoVID-19 вообще в 99,9% случаев передаётся в замкнутых пространствах), а польза какая-никакая имеется. Больше движения – меньше стресса, а это в плюс к иммунитету по-любому.
Догадываетесь, что произошло дальше?
Угу, кто-то из жильцов того же дома – язык не поворачивается назвать таких людей тёплым словом соседи – позвонил в полицию. Как же! Нарушают!!!
Приехал наряд, молодые парни в форме не стали никого забирать в отделение, выписывать штрафы и грозить судом. Просто по-хорошему попросили покинуть площадку хотя бы на время: указ мэра есть указ. Что ж, соседи тоже не стали спорить, быстро и по-тихому разошлись.
Через полчаса собрались вновь. Ещё через час история повторилось: звонок-наряд-разгон. Опять же, ни задержаний, ни штрафов. Ну, все всё понимают: есть сигнал на пульт, звонки записываются, надо реагировать. Похоже, полицейские и сами были не рады внезапно прорезавшейся гражданской позиции одного не в меру бдительного гражданина. Но отрабатывать звонок всё же пришлось.
Этот цикл повторялся в течение дня ещё трижды. Последние разы полицейские даже не покидали патрульный автомобиль. И матюгальник не включали – волейболисты сами старались не провоцировать.
Известно, что каждый раз на 112 звонил один и тот же человек. И не лень же было ему сигнализировать о нарушении, которое… будем честными, никому не мешало и угроз ничьей жизни не создавало!
А просто – не положено. Или вот это ещё, типично охранительское: ишь какие, ты им волю играть сегодня дай, а завтра они пойдут Путина свергать, того и гляди…
Тут уж поневоле вспоминается довлатовский вопрос: «Мы без конца проклинаем товарища Сталина, но всё же… кто написал четыре миллиона доносов?».
И контрапунктом к нему – а разве с тех пор в простых русских людях что-то сильно изменилось?
