Очередной скандал, связанный с критическими публикациями о российской политике в американских СМИ и болезненной реакцией на эти публикации российского Министерства иностранных дел, показывает, что российско-американские отношения продолжают оставаться в парадигме холодной войны. Только вместо космической гонки теперь успехи в борьбе с пандемией коронавируса и сопутствующим экономическим кризисом. Борьба с пандемией оказалось настолько острой темой, что начала затмевать даже попытки пересмотра итогов Второй мировой войны.
— Если сегодня какое-либо американское издание написало бы, что США, хотя и с большими жертвами, прошла пик пандемии коронавируса раньше России, то МИД РФ незамедлительно направил бы ноту протеста. Хотя за этой фразой стоит объективная реальность, — подчеркивает политолог Алексей Макаркин.
Информационное агентство Bloomberg, говоря о падении рейтинга Владимира Путина, использовало данные открытого вопроса ВЦИОМ, где респондентам предлагается самим назвать имя политика, которому они доверяют. Согласно данному опросу, рейтинг доверия Владимиру Путину в апреле действительно составлял 27 пунктов — с начала года он снизился на 3,6 пункта.
За статьей Bloomberg незамедлительно последовала реакция посольства МИД РФ в США, не согласной с интерпретацией издания. На официальном аккаунте дипломатической миссии в Facebook было опубликовано заявление с требованием разместить реальные показатели доверия президенту Владимиру Путину и принести извинения аудитории за очередную дезинформацию. Российский МИД настаивает, что реальный уровень доверия президенту составляет 67,9%. Об этом говорят результаты закрытого опроса ВЦИОМ, где респондентам предлагается оценить уровень доверия конкретным политикам. Дипломаты считают, что только данный рейтинг говорит о доверии президенту в целом.
Впрочем, нисходящий график можно построить и на основе закрытого опроса ВЦИОМ: после отставки правительства Медведева на пике рейтинг доверия президенту поднимался почти до 74% и с началом эпидемии снижался до 67,9%, по данным на 17 мая.
Зампредседателя Госдумы по информационной политике депутат Андрей Свинцов также назвал интерпретацию Bloomberg дезинформацией, передает РИА Новости. Он считает, что это элемент внутриполитической борьбы перед президентскими выборами в США, отмечая, что жесткая позиция в отношении России было одним из принципов агитационной кампании Демократической партии.
О разных сторонах одной социологии мы поговорили с вице-президентом Центра политических технологий Алексеем Макаркиным.
«СП»: — По вашему мнению, есть ли некоторое лукавство со стороны агентства Bloomberg, когда в статье о рейтинге Путина использовались данные открытого опроса ВЦИОМ, а не закрытого?
— ВЦИОМ публикует два опроса: закрытый и открытый, поэтому здесь Bloomberg ничего не придумал. В закрытом опросе требуется ответить на конкретный вопрос, как вы относитесь к тому или иному политику. В открытом опросе человек называет сам — он не ограничен в своих предпочтениях и выборе, он может вообще никого не назвать. В открытом опросе у политика всегда меньший результат. Почему, по моему мнению, Bloomberg взял этот опрос? Потому что в закрытом опросе человеку рекомендуется ответить — да или нет и оценить доверие к конкретному политику, по смыслу он близок к оценке одобрения деятельности того или иного политика. В открытом опросе меньше ограничений и респондент свободен в своем выборе, потому что ему не предлагают конкретную фамилию, его результаты говорят о глубинных настроениях людей — о том, насколько тот или иной политик им близок, насколько он вызывает эмоции. В данной ситуации Bloomberg мог взять любой опрос, я не вижу в этом никакого заговора.
«СП»: — Если говорить об объективности, какой из опросов ВЦИОМ показывает реальное положение дел?
— Когда мы говорим о закрытом опросе, существует один момент — человек ищет социально одобряемый ответ. Респондент, как правило, неконфликтен, и ему часто хочется угадать, чего от него хочет интервьюер. С закрытыми вопросами есть свои проблемы. Например, в Америке регулярно проводится опрос, в ходе которого респонденты отвечают на вопрос, готовы ли они видеть на посту президента США афроамериканца или представителя ЛГБТ сообщества. Получаются реально более высокие результаты, показывающие невероятную степень толерантности респондентов, по сравнению с тем, что есть на самом деле. А потом этот американец, ответивший на вопрос политкорректно, идет голосовать за Трампа или любого другого консервативного республиканца. Что касается открытого вопроса, респондент в большей степени свободен, его не загонят в рамки, и он может высказаться.
«СП»: — Как вы объясняете последовавшую за статьей реакцию российского МИД?
— Реакция МИДа у нас сейчас есть на все. Идет аналог холодной войны и реакция ведомства на статью Bloomberg далеко не первая в этом ряду. Фактически, Россия и Америка находятся в ситуации аналогичной холодной войне и тот факт, что во главе США находится Трамп, мало что меняет. Недавно Трамп объявил о выходе из договора об открытом небе. Если холодная война, то стороны обмениваются ударами, и любая критическая публикация воспринимается как враждебная. Поэтому я здесь не вижу ничего необычного, кстати, в период холодной войны всякое бывает. Например, один из наших дипломатов при ЕС опубликовал статью, посвященную 9 мая и реакцию европейцев на победу, где ссылался на известную фальшивку — план Аллена Даллеса. В ходе противостояния приводятся разные доводы и эмоции очень сильные. Реакции МИДа демонстрируют, что холодная война это реальный факт. В ней могут быть просветы — когда Россия поставляет аппараты ИВЛ, а потом следует ответный жест со стороны США, но холодной войны это не отменяет. Она остается, и конца ей на сегодняшний момент не видно. В США продолжают обвинять Россию во вмешательстве в американскую политику, а в России публикации американских СМИ воспринимают как информационные диверсии.
