В интервью изданию Berliner Zeitung немецкий писатель и режиссер Александр Клуге говорит, что Россию невозможно понять с позиции "охотника за трофеями". К большому соседу на востоке нужно относиться с уважением, считает он.
"У меня много вопросов к России. Я хочу знать о стране больше, - прокомментировал Клуге издание им книги, посвященной России. - (...) Мы должны открывать для себя эту неизвестную страну на Востоке. В детстве я всегда интересовался Диким Западом. Будучи взрослым, мне интересен Дикий Восток".
"Россия - родина неординарностей. Я знаю Россию по операм Мусоргского, Чайковского и Шостаковича. (...) Мы не можем покорить Россию. Чтобы понять ее, потребовалась бы карта с масштабом 1:1. (...) В России вы ничего не сможете достичь с позиции "охотника за трофеями", орла, который смотрит сверху вниз. Все захватчики возвращались обратно без особой гордости. (...) Наполеон всегда думал, что ему нужно лишь идти прямо, от Парижа в Москву. Как по тополиной аллее. Но такое не сработает. Немцы тоже думали, что могут достичь любых далеких целей. Но эта размытость разрушила силу воли. Воле нужен объект: Москва. Но Россия - это больше, чем Москва. Россию нужно рассматривать, касаясь почвы собственных стран", - отметил собеседник издания.
В своей книге Клуге сравнивает Россию с математической формулой: "Россия = корень из -1". "Число, равняющееся корню из -1, охватывает все числа, которые меньше 1. То есть все, что меньше человеческой клетки. Это воображаемое число, оно выражает отсутствие четкости. Его невозможно определить с точностью", - пояснил писатель.
Когда в 1945 году в Германию пришли русские, Клуге, будучи 13-летним мальчиком, жил в Хальберштадте. "В Хальберштадте можно было наблюдать, как отличались союзники: американцы приехали на джипе и привезли нам конфеты. Британцы были сдержанными и скупыми. Русские пришли пешком, громко распевая песни. Этого мы боялись, - рассказал писатель. - (...) Русские были другими. Остальные искали себе для временного размещения самые красивые особняки в городе. Русские заняли один многоквартирный дом и покрасили его в красный. Затем он стал скорее фиолетовым, но это произвело на нас впечатление. Мое отношение изменилось после первых личных встреч. Они ведь нам ничего не делали. Мой отец был врачом и помог родиться двум детям советского командира. За это он получил жареную баранину и много водки. Позднее я познакомился с русскими в Берлине. У французов были варьете, у британцев - клубы, у американцев - автомобили, а у русских - кино и опера. Насколько русские образованны, я наблюдал позднее и во время перестройки, в Большом театре. Гардеробщицы знали все об операх, которые ставились в театре. Они никогда не были на представлении, но они были лучше любого путеводителя по операм. Вот какая Россия", - поделился собеседник издания.
"Есть высказывание Георга Базелица, которое парафразирует Мусоргского. "Все души России растут корнями в небо". (...) Это привело и к тому, что социализм невольно привел к другим результатам. Так, в Сибири оказались грузовые вагоны с электрическими лампочками. Вечером стало светло, дети и взрослые научились читать. Это была ключевая ликвидация безграмотности. Сегодня мы наблюдаем это на примере алгоритмов в Кремниевой долине или в расшифровке ДНК", - отметил Клуге.
"В 1917 году были биокосмисты, - рассказал писатель. - Они хотели составить конкуренцию Иисусу. Они говорили: с точки зрения социализма, несправедливо, что люди должны умирать. Поэтому мы должны воскресить всех мертвых, наших предков. Существовали подробные планы. Однако при вопросе о том, где же тогда жить всем мертвым, возникла проблема: Земля слишком мала для всех умерших. Тогда они сказали, что всех воскресших нужно отправить в космос. Так возникла советская космическая программа. Сегодня одна все еще является одной из лучших в мире. Хотя изначальный план, воскрешение мертвых, не был исполнен, одновременно сработало то, о чем раньше никто не знал".
"У русских икон особый свет. Он светит в домах так, будто иконы - это окна. Это тот же самый свет, что и в русском кино. И тот же самый свет во вспышке револьвера чекиста, который стреляет в затылок Бухарину. Мы всегда живем между злом и иконой", - сказал Клуге.
Обращаясь к теме революции, писатель отметил: "В 1917 году русские показали, что они хотели ответить на катастрофу Первой мировой войны иначе, чем другие страны Европы. Кроме того, это было необыкновенно идеалистическое предприятие. В начале этой революции сосуществовать могли крайние противоположности. В моей книге я описываю приверженца христианской ортодоксии, который, кажется, родом из мира 500-летней давности. Будучи экспертом по электричеству, он стоит на сцене прямо рядом с народным комиссаром по энергетике и представляет россиянам электрическую лампочку. Это могло привести и к тому, что переплетались несовместимые вещи. Так, Маяковский написал невероятный стих в качестве рекомендации о последних словах на гильотине: "Хорошо, когда брошенный в зубы эшафоту, крикнуть: "Пейте какао Ван-Гутена!".
По словам Клуге, его "приводит в ужас" то, что сегодня Россия снова стала воплощением врага на Западе. "Есть тенденция очернять Восток. Это как рефлекс Павлова. Я брал интервью у бывшего госсекретаря США Джеймса Бейкера, а также у Горбачева. (...) Бейкер сказал, что из унижения Германской империи и Австро-Венгрии после 1918 года нужно сделать правильные выводы. Он опасался, что иначе месть неожиданно настигнет Запад лет через 40. Прусский король и позднее император Вильгельм I говорил, что к России всегда нужно обращаться на "Вы". Страна или очень опасна, или благонравна. В любом случае нам нужно относиться к России с уважением", - сказал Клуге.
