Маршалл Биллингсли, которого президент Трамп недавно назначил своим спецпредставителем по контролю над вооружениями, на прошлой неделе дал объемное интервью о подходе нынешней администрации США к переговорам по ядерному оружию. Он подчеркнул необходимость привлечения к этому процессу Китая, сделал пессимистическое замечание по поводу единственного действующего договора, ограничивающего ядерные арсеналы России и Соединенных Штатов, и не предложил никаких идей, которые могли бы способствовать началу дискуссии с Москвой по вопросу о нестратегических ядерных вооружениях.
К сожалению, это интервью подтверждает точку зрения тех, кто считает, что администрация Трампа едва ли способна достичь ядерной сделки или хотя бы выдвинуть сколько-нибудь серьезное предложение.
С конца 2018 года Дональд Трамп призывает к трехсторонним ядерным переговорам с участием России, Соединенных Штатов и Китая. Биллингсли подчеркнул необходимость вовлечения Пекина в этот процесс, назвав неучастие Китая главным изъяном Договора об ограничении стратегических наступательных вооружений 2010 года между США и Россией (СНВ-III).
Хотя вовлечение Китая в переговоры по ядерным вооружениям, несомненно, является похвальным намерением, существует одна проблема: Пекин неоднократно заявлял, что не будет принимать в них участие. Китайские официальные лица отмечают значительный диспаритет в количестве ядерных боеголовок по сравнению с двумя ядерными сверхдержавами. У Соединенных Штатов на данный момент имеется 3800 активных боеголовок, а у России – около 4300, в то время как арсенал Китая насчитывает всего 300 боеголовок.
Несмотря на этот огромный разрыв, Биллингсли, похоже, ожидает, что Пекин удастся усадить за стол переговоров, поскольку он «хочет быть великой державой». В то же время, спецпредставитель Трампа не предложил ничего, что могло бы побудить китайцев пересмотреть свой прежний отказ (китайские официальные лица уже давно выражают обеспокоенность по поводу систем противоракетной обороны США, но ограничения в области ПРО являются табу для администрации Трампа).
Администрация до настоящего времени не предложила ни одной идеи по поводу того, как могло бы выглядеть трехстороннее соглашение. Готовы ли Вашингтон и Москва сократить численность своих активных ядерных боеголовок до 300? Безусловно, нет. Готовы ли они подписать соглашение, которое узаконило бы наращивание китайского арсенала до их уровня? Опять нет. В таком случае, неужели кто-то ожидает, что Китай подпишет соглашение с неравными условиями?
С точки зрения Биллингсли, если Пекин не захочет «вступить в игру», Вашингтон, скорее всего, откажется от пролонгации договора СНВ-III, срок действия которого истекает в феврале 2021 года. Правда, он не объяснил, каким образом прекращение договора, которое снимет все ограничения на дальнейшее наращивание российских стратегических ядерных сил, улучшит положение Америки в ее противостоянии с Китаем. Вообще, судя по его словам, новый спецпредставитель Трампа – отнюдь не фанат этого договора. Например, он подверг критике комплекс мер верификации за те лазейки, которые якобы использует Россия. Кстати, для справки, правительство США официально подтвердило, что Россия соблюдает договор СНВ-III.
Мистер Биллингсли выразил свою озабоченность по поводу большого количества тактических ядерных вооружений в арсенале России. По его словам, необходимо начать переговоры, которые охватывали бы все ядерное российское оружие, как стратегическое так и нестратегическое. Однако, высокопоставленные российские должностные лица много раз на протяжении последнего десятилетия заявляли, что они готовы вести переговоры о нестратегических вооружениях только при условии, что Вашингтон обратит внимание на обеспокоенность Москвы по таким вопросам как противоракетная оборона и обычные наступательные вооружения большой дальности. Билингсли ничего не предложил ни по одному из названных пунктов.
В то же время, он обратил внимание на пять новых ядерных систем, о создании которых президент России Владимир Путин объявил в марте 2018 года, призвав Москву просто «отказаться от них». И вновь, никаких предложений об ответных уступках со стороны Соединенных Штатов не прозвучало.
Вообще-то российские официальные лица заявляли в прошлом году, что две системы вооружений – межконтинентальная баллистическая ракета «Сармат» и гиперзвуковой планирующий боевой блок «Авангард» – подпадают под ограничения в соответствии с договором СНВ-III. Три другие системы – новые типы оружия, не ограниченные договором, но в тексте документа заложен механизм для обсуждения подобных проблем. И этот механизм исчезнет, когда истечет срок действия договора.
Похоже, Биллингсли считает, что последствия пандемии Covid-19 обеспечивают ему превосходство перед его российскими коллегами. Возможно, эффект пандемии, включая обвал цен на нефть, действительно создает мрачную экономическую перспективу для Москвы. Однако, вирус поразил и Америку: бюджетный дефицит в несколько триллионов долларов, почти 15-процентная безработица и углубляющаяся экономическая рецессия не позволяют в полной мере обеспечить бюджетные ассигнования для гонки вооружений.
Более того, российские вооруженные силы уже завершили примерно на 70 процентов свою программу модернизации стратегических ядерных вооружений, в то время как Соединенные Штаты только что вступили в цикл модернизации.
Решение этих сложных проблем контроля над вооружениями потребует значительного времени, однако назначение Биллингсли произошло слишком поздно – на четвертый год правления Дональда Трампа. Учитывая не особенно успешную реакцию Белого дома на пандемию коронавируса, кризис в американской экономике и данные опросов общественного мнения, которые показывают, что Трамп отстает от бывшего вице-президента Байдена, какой стимул будет у России и Китая вступать в переговоры с администрацией, имеющей большие шансы оказаться за дверью уже в январе 2021 года?
Следует понимать, что любые переговоры по такой проблеме как контроль над вооружениями, всегда будут сложными и напряженными. А интервью Биллингсли заставляет вспомнить описание идеального договора в репризе одного из комиков:
Статья I. Соединенные Штаты могут делать все, что хотят и когда хотят, без каких либо ограничений.
Статья II. Русские не могут ничего.
Мне нравится этот проект соглашения, но едва ли он годится для переговоров. Когда официальные лица в Москве и Пекине прочтут это интервью, они не увидят в нем ничего, что давало бы повод вступать в дискуссию.
