В твите на аккаунте SCA Уэллс разразилась угрозами:
«Не может быть привычного делового подхода международных доноров к Афганистану. Международная помощь требует партнёрства с правительством, в котором представлены все политические силы, и мы все должны возложить на афганское правительство ответственность, чтобы оно договорилось о механизме управления».
В первую очередь это призыв Вашингтона к международному сообществу присоединиться к недавним шагам об урезании помощи Афганистану на $1 миллиард и сокращении помощи ещё на один миллиард в 2021 году, о чём сообщил 23 марта Госсекретарь Майк Помпео, равно как и к инициативе пересмотра всех программ американской помощи и проектов с целью определить дополнительные сокращения и пересмотреть обещания США в целом о будущих конференциях доноров для Афганистана.
Карательные действия 23 марта последовали после неудачной поездки Помпео в Кабул с целью убедить президента Афганистана Ашрафа Гани и бывшего премьер-министра Абдуллу Абдуллу согласиться на создание инклюзивного правительства. Просьбы Помпео не были услышаны. Теперь, по-видимому, и угроза Вашингтона урезать двустороннюю помощь тоже по большей части проигнорирована афганской элитой.
Вашингтон наращивает давление на Кабул, предостерегая, что будет добиваться от международного сообщества поддержки действий США, обусловив помощь Афганистану сотрудничеством афганской политической элиты.
Сработает ли столь раздутая угроза США? Весьма вероятно, что она не произведёт впечатления на афганскую элиту. Что до международного сообщества, тут Вашингтону может повезти больше. США являются ведущей силой, выстраивающей международную помощь Афганистану.
С 2002-го по 2015-й год США и другие международные доноры вкачали в эту страну около $130 миллиардов, но большая часть денег шла из США (около $115 миллиардов) — хотя более половины было потрачено на безопасность. 5 октября 2016 года на Брюссельской конференции по Афганистану международные доноры обещали ещё 15.2 миллиардов за период до 2020 года.
Неожиданно щедрые обещания в Брюсселе отражали общее признание на тот момент факта, что если Талибан обретёт почву под ногами и/или если Афганистан погрязнет в ещё большей нищете и отчаянии, то региону и миру придется заплатить намного большую цену. К тому же существовало доверие к Гани как человеку, имеющему представление о будущем Афганистана, которому основные доноры могут доверять, несмотря на бушующую коррупцию, политическую борьбу и кровавый конфликт, унесший огромное число жизней афганцев.
Важно, что США полностью поддерживали Гани. Но спустя четыре года ситуация вокруг Афганистана резко изменилась. Несмотря на все потраченные деньги ситуация с безопасностью ухудшилась, и сегодня Талибан возрождается. Экономика Афганистана находится на грани краха — это одна из самый бедных стран на планете — а 80% его бюджета составляет финансовая помощь. Мировое сообщество пришло к выводу, что нет иной альтернативы, как примириться с Талибаном путём переговоров и поделиться с движением властью.
Очевидно ранний оптимизм, пусть и несколько напускной, сменился апатии доноров, и ставятся вопросы относительно того, где же в итоге окажутся деньги. Никто из доноров не верит, что Афганистан в обозримом будущем сможет полагаться на собственные силы.
В столь мрачной ситуации твит Уэллс добавляется к всеобщей апатии доноров, и западные доноры могут согласиться с мыслью Вашингтона, что они «должны возложить на афганское правительство ответственность, чтобы оно договорилось о механизме управления» прежде, чем они чуть больше раскроют свои кошельки.
Однако не стоит забывать, что помимо клуба западных доноров, всё может оказаться совсем иначе, когда речь пойдёт о региональных державах, таких, как Китай, Россия, Иран или Индия. В этом-то и загвоздка.
Действительно, ни одна региональная держава не жаждет заменить США или других западных доноров. Но дело в том, что региональные державы обладают пониманием безотлагательности решения афганской ситуации и не могут себе позволить смотреть на неё со стороны. Волей-неволей они будут оставаться в контакте с правительством Гани (на деле сам Гани это прекрасно понимает).
Но опасность тут в том, что поскольку региональные государства тратят свои ресурсы и всё более вовлекаются в происходящее, то конкуренция и соперничество между ними распространятся на Афганистан, и страна может стать ареной жёстких споров, в которой в какофонии смуты, примитивизма и дикости может начаться новая борьба.
Таким ли должен быть окончательный итог ведомой США 19-тилетней войны в Афганистане? Отчаяние и безнадёжность в Вашингтоне понимаемы. Спецпредставитель США по афганскому примирению Залмай Халилзад сделал всё, что мог. Ни у Трампа, ни у Помпео нет личных контактов (какие были у бывшего Госсекретаря Джона Керри в аналогичных обстоятельствах в 2014 году) с афганскими элитами. Кроме того, афганские элиты уже начинают присматриваться к «пост-американскому веку».
В такой ситуации Вашингтону следовало бы прекратить мелочную опёку афганской политики. Если США отойдут в сторонку, в тень, это может помочь. Оставить всё, чтобы афганские элиты выработали консенсус. Они вполне способны обратить к своим проверенным временем традициям достижения согласия.
В данный момент проблема в том, что США хотят прицепить мирный процесс к предопределённой цели внутри афганского диалога, обеспечив фасад переговоров. Афганцы на это не купятся, поскольку для чего им это?
Брукингский институт, связанный с правящими кругами безопасности США и разведкой, 25 марта обнародовал «формулу консенсуса» — в соавторстве ни с кем иным, как президентом экспертного совета компании Джоном Алленом — с целью, чтобы команду Кабула на внутри-афганских переговорах мог возглавить с правительственной стороны Абдулла, который тем не менее «не будет делегатом Гани… (но) будет выступать как главный переговорщик — равно и как принимающий решения — по любому соглашению с Талибаном».
Гани никогда не согласится с такой своекорыстной американской идеей. Его недавние назначения в кабинет министров (что вполне могло оказаться провокацией, вызвавшей угрожающий твит Алисы Уэллс) подразумевают, что он впервые делает свой кабинет «более афганским», причём назначенцы набраны по всему политическому спектру, так что правительство «инклюзивно» — хотя и в том смысле, который вкладывал в это понятие Вашингтон.
Назначение Мохаммеда Ганифа Атмара исполняющим обязанности министра иностранных дел, например, показывает, что у Гани есть план игры на переговорах с Талибаном с действительно представительной командой. США следует дать шанс этим процедурам посвящения в современную афганскую политику вместо того, чтобы играть роль спойлера. Пусть Халилзад «отдохнет». К нынешнему моменту он, должно быть, просто измотан.
