Выступление министра обороны Сергея Шойгу в Совете Федерации, посвященное состоянию российской армии, вызвало большой интерес у военных экспертов и журналистов, которые получили возможность сравнить приведенные в докладе данные с предыдущими годами. Кроме того, как отмечают некоторые наблюдатели, у них появился контекст, который поможет правильно оценить будущие заявления Шойгу.
Сначала министр обороны кратко проиллюстрировал состояние российских вооруженных сил в 2012 году. По его словам, «современная» военная техника составляла всего 16 процентов от ее общего количества. Лишь 47 процентов оборудования было пригодно к эксплуатации, то есть не нуждалось в ремонте или реконструкции.
Далее Шойгу заявил, что сокращение офицерского состава в эпоху его предшественника Анатолия Сердюкова привело к образованию огромной массы так называемых «распоряженцев» (военнослужащих, должности которых были сокращены, но, поскольку по закону их нельзя было уволить, они числились «в распоряжении» командиров частей, прим. mixednews), на которых Министерство обороны вынуждено было ежегодно тратить 32 миллиарда рублей. Эти полу-безработные офицеры занимали 28 тысяч служебных квартир, в то время как для остальных министерство вынуждено было снимать жилье по коммерческим ценам.
Таким образом, проблема «распоряженцев» была гораздо более масштабной, чем официально сообщало Министерство обороны. После 2012 года она практически не обсуждалась, до тех пор, пока в конце 2019 года не появилась информация о том, что она решена.
Однако, вернемся к докладу Шойгу. Он указал, что по состоянию на 2012 год 107 тысяч российских военнослужащих нуждались в квартирах. В рядах вооруженных сил насчитывалось всего 186 тысяч потенциальных профессиональных солдат-контрактников. В военно-воздушных силах не хватало около 2300 пилотов. На балансе Министерства обороны состояло 1300 ненужных военных городков, содержание которых обходилось ему в 5 миллиардов рублей в год. Только 21 процент российских граждан в тот момент считали, что армия способна защитить страну, и лишь 28 процентов считали военную службу престижной.
Затем Шойгу привел некоторые важнейшие моменты из декрета Верховного Главнокомандующего (Владимира Путина) от мая 2012 года:
— к концу 2020 года доля «современных» вооружений и военной техники должна составить 70 процентов;
— не менее 50 тысяч военнослужащих-контрактников должно набираться ежегодно (то есть, их число к концу 2017 года оно должно было составить 436 тысяч?);
— необходимо повысить уровень социальной защищенности военнослужащих в сфере жилья и оплаты труда;
— необходимо организовать военно-патриотическое воспитание молодежи;
— должны быть повышены престиж и привлекательность военной службы.
Отвечая поочередно по всем этим пунктам, Шойгу заявил, что доля «современной» военной техники в Министерстве обороны на данный момент составляет 68,2 процента, а к концу года будет доведена до 70 процентов.
Стратегические ядерные силы «модернизированы» более чем на 87 процентов. Должно быть, министр говорил только о ракетах и боеголовках, поскольку известно, что многие средства доставки (то есть бомбардировщики и атомные ракетные подводные лодки) нельзя назвать вполне современными.
Доля военной техники, пригодной для боевого использования, доведена до 94 процентов. За последние годы министерство закупило более 1400 самолетов и более 190 боевых кораблей, катеров и вспомогательных судов. По словам Шойгу «боевой потенциал» российских вооруженных сил вырос за период с 2012 года более чем в два раза.
Однако, некоторые вооружения и военная техника, о которых упоминается в майском указе Путина от 2012 года, не будут поставлены на вооружение в срок. Задание Путина выглядело следующим образом: 400 межконтинентальных баллистических ракет и баллистических ракет морского базирования; 8 атомных ракетных подводных лодок класса «Борей»; около 20 многоцелевых подводных лодок; более 50 надводных кораблей; почти 100 военных спутников; более 600 боевых самолетов; более 1000 вертолетов; 28 зенитно-ракетных комплексов С-400; 38 зенитно-ракетных комплексов С-350 «Витязь»; 10 оперативно-тактических ракетных комплексов «Искандер-М»; более 2300 танков; около 2 тысяч самоходных артиллерийских орудий; 17 тысяч единиц военного транспорта.
На сегодняшний день очевидно, что восемь подводных лодок класса «Борей» и 20 других субмарин не будут поставлены на вооружение к указанному сроку. Производство зенитно-ракетных комплексов С-350 «Витязь» только начинает набирать обороты. Когда речь шла о танках, подразумевалось, что это будут новые Т-14 «Армата», но на самом деле, в лучшем случае, вместо них войска получат модернизированные Т-72Б3М.
Другие пункты указа, касающиеся межконтинентальных баллистических ракет, самолетов, вертолетов, комплексов С-400, «Искандер-М» и т.д. были выполнены.
Однако, вернемся к докладу Шойгу. Вот что Россия, по словам министра, готова противопоставить системам противоракетной обороны, развертываемым США: гиперзвуковой авиационный ракетный комплекс Х-47М2 «Кинжал»; гиперзвуковая противокорабельная крылатая ракета 3M22 «Циркон» (в настоящее время проходит первые летные испытания); первый ракетный комплекс «Авангард» с управляемым боевым блоком, запускаемым к цели при помощи межконтинентальной баллистической ракеты УР-100Н УТТХ; система лазерного оружия «Пересвет».
Министр обороны Шойгу уделил особое внимание «большому опыту», полученному российскими военными в ходе гражданской войны в Сирии. Он сказал, что каждый командующий военным округом, все офицеры генштаба, командиры дивизий, бригад и полков сухопутных и военно-космических сил получили реальный боевой опыт в Сирии. Девяносто процентов летных экипажей и 56 процентов личного состава сил противовоздушной обороны также приняли участие в боевых действиях. По словам Шойгу, в российских ВКС сейчас есть несколько пилотов, на счету которых более 200 боевых вылетов.
Сегодня очевидно, как никогда, что Москва вмешалась в сирийский конфликт не только для того, чтобы спасти президента Башара аль-Асада и повысить свой авторитет на международной арене, но и для того, чтобы получить возможность испытать свои вооружения и обучить личный состав в реальных боевых условиях.
Согласно докладу Шойгу, в вооруженных силах Российской Федерации в настоящее время проходят службу 225 тысяч призывников и 405 тысяч контрактников. Сержантский состав полностью укомплектован контрактниками, как и войска специального назначения, подразделения морской пехоты, батальонные тактические группы, и операторы сложных технических систем.
Любопытно, что ничего не было сказано о Военно-морском флоте, который также предположительно должен быть полностью укомплектован контрактниками. Это увеличило бы официальную численность контрактников с 384 до 405 тысяч человек. На протяжении последних четырех лет эта цифра чуть недотягивала до 400 тысяч.
За период с 2012 года, согласно докладу Шойгу, около 775 736 военнослужащих были обеспечены жильем. Сюда входит постоянное жилье для 244107 человек, служебное жилье для 226712 человек, а также компенсация «по реальным рыночным ценам» за аренду жилья для 304917 военнослужащих. Начиная с 2014 года, 37312 российских офицеров использовали субсидии Министерства обороны для покупки или строительства жилья «в местах по собственному выбору».
Странно, что министр не упомянул об ипотечной программе для военнослужащих, которая начиная с 2009 года считается главным инструментом решения жилищной проблемы в российской армии.
Шойгу с гордостью рассказал о возрождении пионерского движения в форме «Юнармии», и в то же время подверг критике 12 регионов, где местные власти не поддержали этой инициативы. Он сказал, что некоторые члены Совета Федерации не поощряют создания отделений «Юнармии» в своих регионах.
Помимо 1300 военных городков, упомянутых в указе от 2012 года, по словам Шойгу, Министерство обороны перевело 1800 военных городков на баланс регионов. Разумеется, это не всегда благо для получателей подобных «подарков». Иногда бывшие гарнизонные городки оказываются большой обузой для местных властей.
В своем докладе Шойгу упомянул о том, что, согласно опросам, около 90 процентов россиян «выражают доверие» армии, а число «негативных оценок» сократилось в 4,5 раза. Не вполне ясно, на какой опрос ссылался министр обороны. Обычно в социологических исследованиях фигурирует такой вопрос: «Может ли армия защитить Россию в случае возникновения реальной военной угрозы со стороны других государств?» Если это не вопрос о доверии, тогда о чем? Даже опрос независимого Левада-центра, проведенный еще в 2010 году, показал, что 63 процента населения ответили на этот вопрос «да, я уверен, что может» или «скорее всего, может».
