|
Отношения между США и Ираном достигли надира (нижней точки) после убийства американским беспилотником командира сил "Кудс" Кассема Сулеймани. По мере усиления изоляции Ирана, его связь с Россией, вероятно, будет укрепляться. Москва может использовать геополитическую слабость Ирана в своих собственных экономических интересах, осуществляя крупные продажи российской военной техники Исламской Республике и поощряя более глубокое сотрудничество между Евразийским экономическим союзом и Тегераном. В то же время Россия будет использовать смерть Сулеймани, чтобы ограничить действия иранских войск на сирийском поле боя, и в целом ограничит зависимость Дамаска от Ирана.
Как эмоциональный прилив после январского убийства командира сил "Кудс" Кассема Сулеймани, мы имеем более четкое представление о том, что это событие значило, и о том, было ли оно настолько значительным, как считали многие аналитики и политики.
Хотя многие сосредоточились (по понятным причинам) на формирующейся политике США в отношении Ближнего Востока в целом и Ирана в частности, позиция России менее обсуждалась. Те анализы, которые касались Москвы, были сосредоточены больше на ее немедленной реакции на кризис Соулеймани, чем на анализ ее политики в отношении Ирана в долгосрочной перспективе.
Во-первых, важно понять роль Ирана в стратегических расчетах России. Иран имеет решающее значение для Москвы, так как его местоположение порой делает его самым важным игроком на Ближнем Востоке. Это соответствует обоснованию российской политической элиты. Его политические мыслители 1990-х годов утверждали, что Иран должен быть опорой российского влияния на Ближнем Востоке. Так называемые евразийцы, которые считают Россию смесью Европы и Азии, говорят, что если Москва хочет ограничить западную власть на Ближнем Востоке, ей нужен Тегеран.
Для современной России, как это происходило как в эпоху Романовых, так и во времена Советского Союза, важно сохранять Тегеран как минимум нейтральным. Враждебный Иран означал бы уменьшение российской маневренности на Ближнем Востоке.
Страны сходны в понимании нескольких геополитических событий в регионе. Оба ненавидят любое западное военное вторжение на Южный Кавказ, в Центральную Азию или на весь Ближний Восток. Россия и Иран считают, что западное вмешательство в их зоны влияния (бывшее советское пространство и Сирия-Месопотамия, соответственно) подрывает их исторические императивы и права.
Но для России Иран играет большую геополитическую роль. Поскольку за последние несколько лет отношения Москвы с Западом в целом и с США особенно ухудшились, модель многополярности в мировых делах стала популярной в России. Эта тенденция геополитического мышления предполагает развитие нескольких кластеров геополитической гравитации по всей Евразии и в других местах: Китай, Россия, Индия, ЕС и США.
Эта мысль не нова: она возникла в 1990-х годах, когда Россия была ослаблена в экономическом и военном отношении, и единственным путем к улучшению ее позиции было подорвать порядок под руководством США путем развития более глубокого сотрудничества с Китаем и другими крупными евразийскими государствами. Шанхайская организация сотрудничества и организации БРИКС стали результатом такого многополярного мышления.
Иран здесь отсутствует, но для России он играет практическую роль: он отвлекает внимание американцев от других областей Евразии. Иран, в отличие от других государств, таких как Китай и Индия, может сделать это в военном отношении. Иранские стратеги достаточно умны, чтобы избежать прямых военных столкновений с американскими силами (вся стратегия Ирана с момента революции 1979 года основывается на этом предположении), но Иран может перебросить свои войска в Сирию и Ливан, оказывая глубокое влияние на Йемен и Ирак, что представляет собой ограниченную, но никак не означает незначительную военную проблему в Персидском заливе и даже разжигает проблемы в Афганистане, поддерживая талибов или другие группировки.
Таким образом, на стратегическом уровне мы, вероятно, увидим дальнейшее согласование политики Ирана и России на Ближнем Востоке - и теперь мы можем учитывать убийство Сулеймани и решение Тегерана выйти из ядерного соглашения 2015 года (и много месяцев назад американское решение оставить договор в одностороннем порядке).
В течение десятилетий единственным реальным союзником Ирана среди мировых игроков была Россия. Теперь, когда американо-иранские отношения резко ухудшились, Тегерану придется больше полагаться на Россию. Будет разыграна китайская карта, как это было видно в конце 2019 года, когда были проведены военно-морские учения с участием китайцев и русских в Персидском заливе. Однако сотрудничество с Китаем, которое достаточно глубоко, чтобы изменить его сложную внешнеполитическую позицию, будет непростым. Китай пока не хочет игнорировать США, игнорируя их санкции и экономически вовлекая Иран. Это означает, что только Россия может служить дипломатической линией жизни Тегерана для ограничения давления Запада.
Не все так радужно в отношениях. Большая зависимость Ирана от экономической и дипломатической поддержки России дает Москве огромное влияние на Тегеран. Это особенно актуально после убийства Сулеймани. С 2015 года, когда Россия вступила в сирийский конфликт, в российских и персидских СМИ появлялись сообщения об опасениях в Москве по поводу того, что иранские войска получают влияние в Сирии за счет российских стратегических интересов. Смерть архитектора успеха Ирана в Сирии может дать России оправдание ограничить иранское влияние в стране и увеличить зависимость Дамаска от Москвы.
Существует также ядерная проблема. Хотя можно ожидать, что Россия поддержит иранские амбиции, российское политическое руководство не убеждено, что было бы геополитически выгодно, если бы Иран обладал ядерным оружием. Русские, как и американцы, опасаются технологической отсталости Ирана и плохой безопасности, что может поставить под угрозу безопасность ядерного оружия. Более того, поскольку имеется много свидетельств глубокого стратегического сотрудничества Ирана с военными и полувоенными группировками на Ближнем Востоке, россияне опасаются распространения технологий среди неконтролируемых групп. Это может ухудшить ситуацию с безопасностью в мусульманском мире и повлиять на беспокойные мусульманские районы Северного Кавказа.
Что кажется более реалистичным, так это то, что растущая зависимость Ирана от России откроет чисто экономические возможности для Москвы. Вероятно, будут более глубокие переговоры о возможной продаже российской военной техники Ирану. Более значительным может быть более тесное сотрудничество Ирана с Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС), возглавляемым Россией. Иранское руководство играло с идеей заключения соглашения о свободной торговле с ЕАЭС, но процесс затянулся. Это может измениться сейчас, когда у России есть возможности использовать относительную слабость Ирана, чтобы связать его 80-миллионный рынок с ЕАЭС.
Убийство Сулеймани открывает новые возможности для России: возможные тактические завоевания в Сирии и крупные экономические возможности за счет более глубокого сотрудничества между ЕАЭС под руководством Москвы и Ираном.
Эмиль Авдалиани
|
