Эпидемии проявляют худшее, что есть в человеческой природе. Большинство чрезвычайных ситуаций – природные катастрофы, финансовые кризисы, даже войны – заставляют нас объединяться как сообщество. Они создают общее для всех чувство миссии, дух окопного братства, ощущение, что невзгоды можно преодолеть вместе. Пандемии, наоборот, разделяют. Они изолируют нас, заставляя бояться собственных соседей.
Страх друг перед другом способен разорвать ткань нации. И поэтому естественно, что национальные лидеры пытаются перенаправить этот страх вовне, прочь от своего национального дома. Они стремятся характеризовать вирус как внешнюю, иностранную угрозу; они вводят пограничный контроль, объявляют о военном положении для защиты соплеменников. Неважно, что такие меры противоречат научным выкладкам или даже усугубляют распространение болезни. Цель – поддержать национальное сообщество, даже если это означает пожертвовать международным.
Философия президента США Дональда Трампа «Америка прежде всего» идеально подходит именно для таких действий. Трамп может мало что понимать в вопросах здравоохранения и быть невежественным в эпидемиологии, но он инстинктивно понимает, как создать образ «другого» как объекта ненависти. Так он обозвал вирус «иностранным». Поначалу «другим» был Китай, где возник вирус, поэтому администрация Трампа запретила полёты из этой страны. Теперь, когда эпицентром вируса является Европа, Трамп запретил полёты с континента и обвинил европейцев в отсутствии эффективной реакции.
Коронавирус и распад либерального порядка: судьба Европы под вопросом
Тимофей Бордачёв
Сейчас мы наблюдаем шокирующие подробности того, как европейские страны закрываются даже друг от друга, проявляют примеры национального эгоизма в масштабах, которые раньше невозможно было представить. Возникает вопрос, а не является ли пандемия коронавируса той самой «последней игрой», наносящей европейской интеграции удар, которого она уже не сможет выдержать?
Подробнее
Трамп не одинок в этом подходе. Европейцы ведут себя аналогичным образом, закрывая собственные границы и запрещая экспорт медицинского оборудования. Поведение Трампа также отражает настроения в стране (в той мере, в какой я его ощущаю, не имея возможности выйти из дома). Во время кризиса люди хотят защиты. В Соединённых Штатах они ожидают, что защитит их федеральное правительство. Они хотят, чтобы их защитник назвал врага и установил санитарный кордон – зону, в которой они чувствуют себя в безопасности от хищников.
Почти по определению это требует строгого пограничного контроля, чтобы отгородиться от опасностей. И критикуют Трампа в подавляющей степени за то, что он действовал недостаточно быстро и решительно, а не за то, что ему не удалось наладить международное сотрудничество.
Конечно, для вируса все это не имеет значения. Его не волнует, китаец вы, европеец или американец. Границы крайне мало значат для микроба. Вирус пришёл в Америку, люди уже болеют и умирают.
Но это будет иметь большое значение для политики и международных отношений. Особенно важным происходящее окажется для Европы и трансатлантических отношений, которые основаны – гораздо больше, чем большинство международных институтов – на доверии и солидарности. Суть трансатлантических отношений заключается в необычной идее, закреплённой в статье 5 Устава НАТО (о коллективной обороне), что Америка и Европа придут друг другу на помощь в трудную минуту. Это обязательство определяет трансатлантические отношения гораздо больше, чем европейские расходы на оборону или присутствие американских солдат в Европе.
После терактов 11 сентября 2001 г. европейское предложение ввести в действие статью 5 было воспринято в США как важный символический жест. Он, в сущности, дал понять, что в этом деле мы вместе, и будем делать всё возможное, чтобы помочь. Для самой борьбы с терроризмом это не настолько важно, а вот для сохранения жизнеспособности трансатлантических отношений чрезвычайно существенно.
Сегодня звучат призывы к Трампу задействовать статью 5 в борьбе с коронавирусом. Конечно, у НАТО мало инструментов для противодействия болезни. Но, скажем откровенно, альянс не был особенно полезен и в противостоянии с «Аль-Каидой» (запрещена в России – прим. ред.). Сейчас, как и тогда, усилия должны быть направлены на укрепление трансатлантической солидарности в период кризиса.
Проблема в том, что в отличие от «Аль-Каиды» вирус требует размежевания; этого хочет общественность по обе стороны Атлантики, а доктрина Трампа «Америка прежде всего» – готовое обоснование.
Трансатлантического ответа на коронавирус не будет. Зараза будет толкать нас в разные стороны, а не сплачивать – пандемии всегда воздействуют именно так.
Конечно, вирус пройдёт, и в конце концов мы выйдем из наших домов. Как и после предыдущих пандемий, нам будет стыдно за то, как мы реагировали, и мы захотим забыть о том, что сделали. Пандемия гриппа 1918 г., унёсшая жизни десятков миллионов людей, практически исчезла из истории того времени. Так что, возможно, мы не будем много говорить о коронавирусе. Но и европейцы, и американцы запомнят, что, когда прозвучал набат, мы были не вместе. Мы были друг для друга «другими».
Опубликовано на сайте European council on foreign relations
