Безусловно, как минимум три фактора работали на идею о продлении сроков избираемости Владимира Путина.
Во-первых – интересы и страхи ведущих элитных групп, опасающихся передела власти между ними в случае прихода к власти в 2024 году нового президента.
Во-вторых – близкое нежелание достаточно широких масс рисковать с новым лидером в ситуации, когда в целом их устраивал и старый.
Третий фактор — это то, что можно назвать «аргументом Шутова»: реально единственное здравое обоснование предоставления Путину права участвовать в выборах 2024 года – снятие «проблемы последнего срока». То есть такого положения, при котором каждый, что внешний партнер страны, что просто руководитель того или иного ранга внутри страны, начинает задумываться, что имеет дело с руководителем, который вскоре точно перестанет быть руководителем.
В рамках действия первого фактора — стремления элитных групп не допустить нарушения равновесия – возникает во многом та же ситуация, которая сложилась в высшем руководстве СССР в период с 1976 по 1982-й год, когда Брежнев, уже переживший клиническую смерть, понимая, что в полноценном режиме работать уже не сможет, настойчиво ставил перед Политбюро вопрос о своем уходе с поста Генерального секретаря.
И получал неизменный отказ, формально ссылающийся на то, что он стал символом во внешней политике — миролюбивого курса СССР на международной арене — равно как символом стабильности и благополучия во внутренней жизни страны.
Это была официальная мотивировка. На деле за ней стояло ожидание неизбежной схватки за власть и влияние между ранее уравновешивавшимися Брежневым группами, к которой ни одна из групп не считала себя в полной мере готовой.
Чем все закончилось – хорошо известно: ни одна из прежних группировок не смогла после 1982 удержать власть, подчас по физиологическим и возрастным причинам, и власть досталась достаточно незрелой и не имеющей собственно политического опыта генерации.
Брежнев был 1906 года рождения, Горбачев – 1931. Между ними была почти историческая пропасть, между тем «среднее поколение» (Шелепин – 1918 г.р., Семичастный – 1924 г.р.) было элиминировано из политической жизни и выключено из возможного процесса передачи преемственности.
Ядерные элитные группы и сейчас хотят отсрочить схватку друг с другом – но по своим возрастным характеристикам уже и сейчас в фокусе своих интересов имеют не развитие страны после 2024 года, а скорее лишь гарантии себе после этого рубежа.
В рамках действия второго фактора: с точки зрения многих рядовых граждан, жизнь при Путине, конечно, не особо зажиточная, и материальное благополучие постепенно снижается, а обещания его повысить пока остаются обещаниям. Но и резкого ухудшения положения нет, а чем все обернется в случае прихода нового преобразователя-реформатора, обществу пока приходится судить только по диким правлениям Горбачева и Ельцина. Да и вариант управляемой передачи власти в руки «преемника-сподвижника» после опыта с Медведевым особого энтузиазма не вызывал.
Тем более, что Путин те или иные большие проекты все-таки продавливал. Что будет делать кто-то иной неизвестный – так и остается неизвестным.
Желание сохранить Путина у массовых групп – это желание сохранить утвердившийся привычный образ жизни и потребления и не допустить худшего, чем сейчас, состояния.
То есть если не произойдет чего-либо неожиданного в стране и мире, Путин, в случае своего выдвижения, безусловно и вполне честно победит на самых альтернативных выборах.
В этом случае комплиментарные внешние партнеры начинают избегать долгосрочных соглашений, противостоящие – тем более, переходя в режим ожидания ухода не устраивающего их руководителя.
Одновременно чиновники и политические группы внутри страны начинают искать возможного преемника, на первом этапе стараясь найти устраивающую кандидатуру и максимально презентовать ее обществу и первому лицу, на втором – напрямую стараются доказать признанному ими кандидату в преемники свою лояльность и верность, одновременно показывая, что они уже с новым лидером и готовы в угоду ему жертвовать своими обязанностями перед старым.
Указы и установки президента в нашей стране и так выполняются не слишком усердно, а в режиме наступившего ожидания начинают просто саботироваться «до лучших времен». Текущие распоряжения еще могут исполняться, но долгосрочные, ориентированные на многолетнюю работу, по сути, блокируются.
В этом отношении предоставление Путину возможности баллотироваться на президентских выборах 2024 нужно даже не для его последующего избрания, а для обеспечения возможности ровной работы государственных и политических структур до этого срока, с одной стороны, и равновесных международных отношений – с другой.
То есть, принятые решения и «казус Терешковой» отвечают и интересам элитных групп, и сегодняшним настроениям достаточно широких масс. И «обнуление сроков» действительно не противоречит Конституции РФ в обоих ее прочтениях.
Хотя сервильность и поспешность, с которой Конституционный Суд в зарытом порядке одобрил поправки в Конституцию, вполне могла бы заставить усомниться в этом.
Проблема вообще в другом: она вовсе не в том, что Путин после 2024 года останется в политическом процессе: он и так бы остался. Более того, учитывая и отношение к нему масс, и определенные особенности политических традиций и политической культуры страны, именно он, и перестав быть президентом, все равно оставался бы ведущим политическим актором России.
Проблема скорее совсем в ином: в том, как именно это решение было проведено и в театрально-постановочном характере этого проведения.
Весь недолгий период форсированного обсуждения поправок в Конституцию, предложенных Путиным 15 января 2020 года, в которых ровным счетом ничего не касалось возможного продления срока его полномочий, и, напротив, предполагалось снятие возможности вновь избираться после некого перерыва, чтобы сроки следовали не «подряд», началось внезапное рассредоточивающее внимание шумное обсуждение, что бы еще добавить в Конституцию: от обязательной веры в бога до фиксации государственно-образующей роли русского народа.
Когда все, полезные либо вредные, поправки в проект были внесены и оставалось утвердить их в парламенте, в последний момент внезапно на трибуну выходит человек с почти сакральным имиджем, первая в мире женщина-космонавт и Герой Советского Союза, почитаемая несколькими поколениями, и вносит самую главную поправку, на фоне которой все остальные уже не выглядят такими значительными: о возможности для действующего президента избираться снова и снова и оставаться на своем посту еще 16 лет. После проведенных 20-ти.
И поскольку такую поправку вносит человек-символ, овеянный еще советской сакральностью, выглядит это как предложение от самого советского нарда и его Великого Прошлого. Как трубный глас прошлого величия и прошлых Великих Побед. Они как будто голосом Терешковой взывают: «Сохраните Путина – и мы вернемся!»
Председатель Думы заявляет о необходимости перерыва для консультаций с президентом – и президент тут же приезжает и одобряет поправку, хотя и с условием одобрения ее Конституционным Судом. А Конституционный Суд оперативно собирается и в закрытом режиме поправку одобряет.
Кончено, все это может быть неким стихийным развитием событий. Или мистическим Гласом Советского Величия. А сама Валентина Терешкова действительно не спала всю ночь, вынашивая свои слова на будущем заседании Думы, вспоминала все сказанное ей избирателями и избирательницами, просившими заступиться за них и защитить таким образом их мирную и счастливую жизнь и после 2024 года….
Вполне правдоподобно. Очень может быть, что так оно и было…
Беда в том, что, с одной стороны, все выглядит слишком постановочно, а с другой — далеко не все окажутся готовы в это поверить.
Даже из числа симпатизирующих Путину. И будут чувствовать, возможно, и ошибочно, что перед ними разыгран спектакль, а все слова и поправки в Конституцию – что хорошие, что не очень – всего лишь были инструментом для внесения вот этой самой главной и имеющей решающее значение поправки. А все остальное – завлекательные поправки, лишь обеспечивающие повышение явки на голосование и саму готовность проголосовать пакетом за все вместе: кто за бога, кто за язык, кто за брак мужчины и женщины, кто за слова о социальных гарантиях – кто за что, но главное – за это: за поправку Терешковой.
И возникновение такого ощущения – это плохо. Это плохо вне зависимости от того, правда это или не правда. И тем более это плохо, когда такое ощущение возникает у сторонников Путина. Потому что противники – они всегда будут им недовольны. А сторонники — это те, кто верили ему лично, и теперь будут считать, что верили в постановочное действие.
И один из элементов, на которых держалась вера в Путина, это была вера в то, что он всегда держит свое слово и всегда соблюдает правила игры.
Теперь же оказалось, что он готов и от своих слов отказываться, и правила игры на ходу менять. Может быть, это и не так – но ведь впечатление у многих создается именно такое.
А если правила игры менять можно по такому случаю – кто сказал, что их нельзя менять и по другим. А значит, закладывается определенная бомба под сам имидж честности, чести и стабильности, на котором держалась вера в Путина.
