Эмилия Кларк говорит, что считает себя в первую очередь театральной актрисой, что немного странно, учитывая, что до этого она появлялась в профессиональной постановке лишь один раз и это был полный провал. Или, как она сама сказала в своей живой британской манере: «это было чудовищно, ужасно, просто ужасно! Плохо! Это было плохое представление!» Пьеса называлась «Завтрак у Тиффани» и шла она на Бродвее в 2013 году. Будет чистой правдой сказать, что Холли Голайтли, получившаяся у Кларк, совсем не очаровывала. «Я никогда не забуду, как кто-то сказал мне после пресс-показа, что единственное, что ему понравилось — это кот».

То, что Кларк рассказывает это, оставаясь в удивительно хорошем настроении, отчасти объясняется ее темпераментом, а отчасти — опытом. Во-первых, человек она очень позитивный и гармоничный. В то время как по фэнтезийному мега-сериалу HBO «Игра престолов» она запомнилась нам как Дейнерис Таргариен — спокойная и достойная правительница (ну, за исключением финала), в реальной жизни она забавная неутомимая болтушка, всегда готовая посмеяться над самой собой. И она не понаслышке знакома с тем, что мы вежливо назовем «противоречивыми откликами». Она нередко получала от критиков взбучку, будь то отзывы после той бродвейской пьесы или таких фильмов как «Рождество на двоих» или «Терминатор: Генезис». Да тот же финал сериала «Игры престолов» оказался — внимание, эвфемизм! — вовсе не таким, как все хотели.

К счастью, она никогда не читает обзоров. «Потому что если что-то получилось действительно хорошим, кто-нибудь тебе все равно об этом расскажет. И если очень, очень плохим — тебе, черт возьми, тоже об этом расскажут».

Сегодня мы встречаемся на репетиционной площадке в южном Лондоне, потому что она снова начала рваться в бой. И хотя для нее это должно было стать всего вторым появлением на сцене, Кларк отправилась прямо в Уэст-Энд, чтобы получить престижную роль Нины в пьесе Чехова «Чайка». Если она и нервничает, то справляется с этим привычным способом — отвечая на стресс взрывом хорошего настроения.

Есть два типичных открытия, которые вы делаете, лично встречаясь со звездами. Вы обнаруживаете, что они а) меньше, чем вы думали, но б) черты их лица ярче, чем вы предполагали. Оба этих пункта справедливы для Кларк. Это маленькая, действительно очень маленькая девушка, одетая в тонкую бежевую трикотажную кофту, по-модному потертые джинсы и видавшие виды белые ковбойские сапоги с заостренными носами. А вот ее глаза и улыбка кажутся очень большими: если она неподвижна, то кажется изящной куклой, но как только начинает двигаться, то превращается в персонажа «Луни Тюнз» (Looney Tunes). Но для ясности уточним, что смирно она не сидит никогда.

Эта энергия нам на руку, ведь обсудить надо очень многое. Все-таки последнее десятилетие у Кларк было особенно диким. Не только потому, что она неожиданно прославилась на весь мир, сыграв в «Игре престолов» (до этого сериала на экране она появлялась всего один раз — в одном из эпизодов «Врачей» (Doctors)). В 2016 году она потеряла отца, который умер от рака. В двадцать с лишним лет, как она рассказала в 2019 году, она перенесла несколько кровоизлияний в мозг — как раз когда начинало набирать обороты безумие «Игры престолов».

Она пережила несколько разных изнурительных операций, одновременно становясь одной из любимейших фигур поп-культуры, пристально изучаемых на моральном, художественном и даже буквально физическом уровне. Она вспоминает, как, находясь в больнице и восстанавливаясь после операции, она брала в руки газету и думала: «Итак, посмотрим, смогу ли я это прочитать… О нет, это же рецензия на сериал. И они, боже, обсуждают, какая жирная у меня задница» (это был последний обзор, который она прочитала).

Все это навело нас на тему самой большой проблемы. За семь сезонов Дейнерис, она же Кхалиси, Мать драконов, совершила чертовски крутой вираж, превратившись из слабой династической пешки во всепобеждающую королеву, своего рода Екатерину Великую с волосами, как у Барбареллы. И вдруг — нате вам! Дейнерис, взволнованная тем, что почти достигла своей цели — власти над Семью Королевствами — рехнулась, обратилась в тирана-психопата с мертвыми глазами, убила население целого города и вообще начала себя вести как настоящий Пол Пот. Затем ее внезапно укокошил ее любовник и племянник Джон Сноу. Мировое сообщество фанатов было просто ошарашено.

Для Кларк было тяжело держать все это в секрете, ведь она знала конец сильно заранее. По ее словам, она до сих пор все это переживает.

«Когда сериал закончился, у меня было ощущение, что я вышла из бункера. Все казалось очень странным. Очевидно, это было своего рода отдачей…» Ожидала ли она такого? Она на мгновение замирает — редкий случай. «Я помню, что я чувствовала, когда впервые прочитала финал, и я постоянно старалась не слишком задумываться, что об этом могут сказать другие люди. Но меня всегда волновала реакция фанатов — ведь мы делали все именно для них, это они принесли нам успех — поэтому это даже просто вопрос вежливости, нет?»

Кларк оказалась между двух огней — своей близкой дружбой с создателями сериала Дэвидом Бениоффом (David Benioff) и Д. Б. Уайссом (DB Weiss) и ясным пониманием, чего хочет большинство зрителей. На самом деле именно она первой предположила, что эти новости радости им не принесут.

«Я думаю, что ситуация в мире, множество ужасных новостей, которые на нас непрерывно сыплются, могут объяснить, почему фанаты были в таком возмущении, — говорит она. — Люди хотели наконец увидеть что-то, что они действительно могут понять, получить какое-то ощущение контроля… А получили вот это. Конечно, мне не понравилось, что они сделали…».

Хмм. Это хорошая теория, но с Дейнерис нам просто отказали в счастливом конце, правильно? Она спокойно кивает. «Да». Разве это не огорчило ее? Она пытается объяснить, что «как для актера» это все было для нее на самом деле «подарком», но в конечном итоге оставляет попытки быть дипломатичной. «Да, я сочувствовала ей. Я по-настоящему сочувствовала ей. И да, меня очень бесило, что Джону Сноу ни с чем не пришлось разбираться». Она раздраженно смеется. «Убийство просто сошло ему с рук».

Также она в конечном итоге соглашается с критикой по поводу того, что финальный сезон был слишком коротким для такого большого количества информации («Мы могли бы его немного продлить») и что в нем могло бы быть больше диалогов. «Там все было завязано на декорациях, — соглашается она. — Я думаю, такому популярному сериалу, наверное, могли бы дать кучу эфирного времени, ведь это имело смысл».

Счастлива ли она по крайней мере, что все закончилось именно тогда? «По-моему, „счастлива" — это забавное слово. Сильное слово. Повторю только, что этот проект был очень масштабным. А я была маленькой шестеренкой в очень, очень, очень большом механизме».

Однако она говорит, что в любом случае ей это по-настоящему нравилось. Благодаря сериалу у нее появился какой-то привычный режим, семья, нечто, к чему можно было возвращаться каждый год. Кроме того, он дал ей опыт. «Я очень сильно ощущаю, что моя карьера — это нечто, что произошло со мной, а не то, что я сделала сама», — говорит она. Но она признает, что роль «шестеренки» подразумевает ряд ограничений. Постоянно надо угождать фанатам и — да — прессе. «Когда ты работаешь над проектом, по поводу которого так много людей имеют собственное мнение, это ни в каком смысле не способствует твоему собственному творчеству».

Все это объясняет, почему она сейчас играет в «Чайке» под руководством Джейми Ллойда (Jamie Lloyd), режиссера, который недавно получил много хвалебных отзывов за своего «Сирано де Бержерака» с Джеймсом Макэвоем. И да, хотя она знает, что это «забавно», все равно она почему-то ассоциирует себя с театром. В основном это связано с ее отцом, который был театральным инженером. А мать ее —вице-президент по маркетингу в фирме, занимающейся консультациями по управлению. Кларк и ее брат провели идиллическое детство в Оксфордшире. Вдохновленная работой отца, лет этак с трех она всегда хотела быть актрисой. «Я всегда о нем думаю, когда иду по Вест-Энду, — говорит она. — Мой папа повсюду в театре, сто процентов».

Она говорит это радостно. У меня появляется ощущение, что скорбеть она так и не перестала, просто перешла в лучшую, светлую фазу. Что он подумал бы по поводу того, что она играет Нину? «Думаю, он бы переживал за меня», — говорит она со смехом. Она знает, что это серьезная роль: Нина — начинающая актриса, чьи мечты о славе разбиты, но она старается изо всех сил все равно. «В театральном училище я бы точно не стала Ниной, — говорит Кларк. — Я вообще не была там среди фаворитов».

Вместо этого она получала роли еврейских бабушек или «опустившихся, замотанных, потрепанных проституток». Но она всегда хотела быть Ниной или Джульеттой? «Ну, конечно, хотела. Да боже мой, ну ясное дело, да. Так что у меня внутри сейчас кто-то словно говорит: «О боже, ребят, вы только посмотрите! Она наконец-то этого добилась».

Кларк любит подавать себя как неудачницу, хотя, слава богу, она, похоже, достаточно хорошо осознает, что на самом деле получила немало привилегий. Говорят, что к концу «Игры престолов» она получала по 500 000 долларов за эпизод. Наверное, деньги для нее больше не проблема? «Я осторожна, — говорит она. — Сейчас я гораздо более осторожна, чем раньше». У нее есть прекрасный дом на севере Лондона с баром в саду. И что самое важное, она сама может выбирать себе работу для реализации своего творческого потенциала. («Я хочу работать с интересными режиссерами!»). Так что да, она понимает, что у нее все хорошо, вот почему она и решила подождать несколько лет, прежде чем рассказывать о проблемах с мозгом.

«Я не хотела, чтобы это все превратилось в слезливую историю о знаменитости. Не хотела, чтобы люди меня жалели или говорили: „О, бедная маленькая богатая девочка, у тебя в жизни не все в порядке?"» Но сейчас она рада, что рассказала. «Возможность говорить об этом открыто оказала на меня очень благотворное воздействие». Сейчас со здоровьем у нее все «прекрасно». «Я была в хорошей форме уже через шесть недель после второй операции (в 2013 году), — поясняет она. — Но вот психологически…»

Но с другой стороны слава кое-что для нее и усложнила — личную жизнь. «Сейчас я одна… — говорит она с улыбкой. — Знакомства в этой индустрии — интересная вещь. У меня много смешных историй в запасе, много что могу рассказать за веселым ужином». В последний раз ее видели в 2018 году с кинорежиссером, а до этого говорили, что она встречалась с Сетом Макфарлейном (Seth MacFarlane) и Джеймсом Франко (James Franco). Она в основном встречается с другими актерами, потому что так все устроено в этой индустрии? «Я встречалась, но теперь нет», — говорит она, улыбаясь еще шире.

«Это не значит, что я совсем отказалась от этого, но мне кажется, что успешные отношения между двумя актерами встречаются очень редко, и нужно очень сильно доверять друг другу». Время от времени друзья предлагают ей попробовать воспользоваться Raya — приложение для знакомств, предназначенное для знаменитостей. Но, заглянув туда, она обнаружила, что «там одни модели, что я там буду делать?»

Короче говоря, все в жизни Кларк остается предельно странным, но у нее отлично получается притворяться, что это не так. После пьесы у нее на выбор есть «девять проектов, которыми можно заняться к концу года», но она «понятия не имеет, какой предпочтет». Многое, говорит она, «еще во мраке». Может быть, она опять примет участие в каком-то фэнтези? «Если так, это было бы смешно, мне кажется», — говорит она. Я предполагаю, что она могла бы поучаствовать в каких-нибудь пародиях на «Игру престолов», но нет: «Я хочу сыграть в чем-то абсолютно глупом и нелепом, типа „Мстителей" или в этом роде. Над чем можно посмеяться с друзьями».

Я никогда не думал о мега-франшизе Marvel как о поводе повеселиться с друзьями, но именно так это видит Кларк. Думаю, это вполне может стать хорошим «хэппи-эндом».