Ситуация с коронавирусом в Италии становится все более угрожающей — 10 149 случаев заболевания, умер 631 человек. Губернаторы Ломбардии и Венето (к ним готов присоединиться Пьемонт) просят правительство ужесточить меры по модели Уханя — остановить общественный транспорт, закрыть все магазины, кроме продуктовых и аптек. Ставится вопрос о закрытии промышленных предприятий. Итальянские врачи продолжают публиковать тревожные описания происходящего в больницах.
«Молчать сейчас — безответственно, поэтому хочу донести до людей то, что мы переживаем в Бергамо.
Я понимаю, что не нужно паниковать — но крайне тревожно, когда я вижу, что граждане продолжают собираться вместе и жалуются, что теперь не могут, например, сходить в спортзал.
Я также понимаю размер возможного экономического ущерба (от мер против коронавируса - «МК»). Но хочу подчеркнуть важность возможного ущерба для здоровья граждан всей страны.
С долей изумления я наблюдал за реорганизацией всей нашей больницы на прошлой неделе, когда враг (коронавирус - «МК») еще не был так силен. Палаты освобождали для новых пациентов, реанимацию расширяли. Приемное отделение переоборудовали для снижения распространения инфекции В опустевших коридорах установилась сюрреалистическая тишина. Мы будто готовились к войне, еще не понимая, какой жестокой она может быть.
Еще неделю назад, дежуря в ночной смене, я ждал результатов первого теста на коронавирус нашего первого «подозреваемого» пациента.
Сейчас ситуация стала драматической — других слов нет. Война в разгаре, сражения идут и днем, и ночью.
Пациенты приходят в отделение неотложной помощи один за другим. За два года работы в Бергамо я такого не видел. И это совсем не похоже на грипп.
Те, кто к нам обращается, следовали всем указаниям Минздрава — оставались дома с повышенной температурой неделю или десять дней, но у них затруднилось дыхание, им нужен кислород.
Лекарства, которые применяют при борьбе с коронавирусом, немногочисленны. Давайте посмотрим правде в глаза: все зависит только от нашего организма — одна надежда на то, что он справится самостоятельно. Мы можем поместить человека в реанимацию, только когда он перестает справляться сам. Коронавирус недостаточно изучен, терапия, которая применяется против него — сугубо экспериментальная.
Да, в начале эпидемии заболевшие надеялись отсидеться дома — но теперь необходимость госпитализации стала острой. Все табло с именами пациентов мигают красным, и у всех один диагноз: двусторонняя интерстициальная пневмония.
Грипп не мог бы стать причиной столь быстро развивающейся трагедии. Разница в том, что при классическом гриппе — не считая разницы в масштабах заражения — осложнений гораздо меньше. Они наступают, только когда вирус гриппа разрушает защитные барьеры, и бактерии, живущие в верхних отделах нашей дыхательной системы, начинают поражать наши бронхи и легкие.
COVID-19 же непосредственно поражает альвеолы легких, которые перестают выполнять свои функции, наступает сильная дыхательная недостаточность, и обычная кислородная терапия не работает.
Извините, но как врач я не могу сказать, что самые тяжелые пациенты — только пожилые люди с сопутствующими патологиями. Да, в нашей стране много пожилых, и трудно найти человека после 65 лет, который не принимал бы таблетки от давления или, скажем, диабета.
Но когда вы видите в реанимации молодых людей, подключенных к аппаратам ИВЛ или ЭКМО (это аппарат для самых сложных случаев, который забирает кровь, насыщает ее кислородом и возвращает обратно в венозное русло пациента), то спокойствие по поводу молодежи и коронавируса улетучивается.
В соцсетях полно людей, гордящихся тем, что они «не боятся коронавируса», бравируют игнорированием мер гигиены, протестуют против ограничений — но это не меняет факта эпидемиологической катастрофы.
У нас больше нет хирургов, урологов, ортопедов — мы все теперь просто врачи, единая команда, которая должна сообща противостоять захлестнувшему нас цунами. Случаев все больше — 15, 20 новых госпитализаций в день. Результаты тестов приходят один за другим: положительный, положительный, положительный...
Отделение неотложной помощи перегружено. Поступают новые инструкции: нужно больше персонала, компьютерная программа показывает данные по обращениям — нас экстренно собирают, чтобы перенаправить в неотложку. На экране высвечиваются симптомы прибывающих пациентов, одни и те же — температура, кашель, затрудненное дыхание.
Исследования легких снова показывают одну картину: все та же двусторонняя интерстициальная пневмония. Всех нужно госпитализировать, кому-то — делать интубацию и помещать в реанимацию. Для кого-то уже слишком поздно.
В реанимации каждый аппарат ИВЛ на вес золота. Плановые операции отменяют, операционные превращают в реанимационные.
Врачи измотаны. Сверхурочные стали привычными. Больше нет смен, графиков. Медсестер я часто вижу в слезах — потому что мы не можем спасти всех больных.
Я не вижусь с семьей, с сыном, потому что боюсь их заразить. Общаюсь с ними только по интернету...
Не возмущайтесь тем, что не можете пойти в театр, музей или тренажерку. Пожалуйста, послушайте нас — постарайтесь выходить лишь по крайней необходимости. Не бегите в супермаркеты толпой скупать продукты, это хуже всего — в очередях велик риск контакта с зараженными.
Попросите ваших пожилых родных вообще не покидать дома. Найдите возможность доставить им еду.
Если у вас есть обычная маска, даже строительный респиратор — надевайте, выходя наружу. Но не ищите и не покупайте профессиональные медицинские респираторы с фактором защиты FFP2 или FFP23. Они нужны нам, медикам, а достать их трудно. Сейчас из-за нехватки нам пришлось сократить их использование.
Несмотря на то, что у меня и многих коллег есть другие защитные средства, многие из нас уже заразились. И заразили родных. И заболевшие члены их семей сейчас находятся между жизнью и смертью.
Мы, врачи — не герои. Это наша работа. Сейчас мы просто пытаемся быть полезными.
Попробуйте быть полезными всему обществу и вы. Помните: от того, что лично вы делаете или не делаете, теперь зависит жизнь как минимум нескольких десятков человек».
