Как очередную часть бесконечной сирийской трагедии можно интерпретировать недавние действия Греции по блокированию «вторжения» беженцев из этой истерзанной страны в Европу. Этим вторжением угрожал Евросоюзу турецкий президент Эрдоган, который презрительно отказался от «жалкой подачки» в сумме одного миллиарда евро, предложенной ему руководством Евросоюза.
Надо сказать, что все несколько сложнее. На самом деле, Эрдоган использует в качестве орудия шантажа, прежде всего, экономических мигрантов из разных стран, от Афганистана до Северной Африки, а не сирийских беженцев.
Информированные наблюдатели в Брюсселе осведомлены о том, что взаимосвязанные мафии – иракская, афганская, египетская, тунисская и марокканская – уже давно промышляют контрабандой людей из Северной Африки через Турцию, поскольку греческий маршрут к Святому Граалю Евросоюза гораздо безопаснее, чем через Центральное Средиземноморье.
Экстренная отправка Европейским Союзом своих эмиссаров в Анкару в последний момент не добавит никаких новых факторов в эту ситуацию, хотя кое-кто в Брюсселе злонамеренно продолжает брюзжать, что один миллион «беженцев», пытающихся покинуть Идлиб, может удвоиться, и что если Турция не откроет свою границу для сирийцев, произойдет «кровавая резня».
Те силы в Брюсселе, которые продвигают сценарий, где Турция выступает в качестве жертвы, перечисляют три возможных решения. Первое заключается в прекращении огня, которое, в сущности, уже закреплено в сочинском соглашении, но не соблюдается Анкарой. Второе – это «политический процесс урегулирования», который, опять же, существует. Речь идет об астанинском процессе, в котором участвуют Россия, Турция и Иран. И третье – «гуманитарная помощь», эвфемизм, который фактически означает военное вмешательство НАТО по типу гуманитарной интервенции в Ливии.
Как бы то ни было, на сегодняшний день очевидными являются два факта. Во-первых, у греческих военных нет необходимых средств, чтобы противостоять шантажу Анкары вокруг так называемых «беженцев». И второе обстоятельство, которое заставляет фанатичных сторонников НАТО шарахаться в ужасе: впервые после османской осады Вены четыре столетия назад, на пути «мусульманского вторжения» в Европу стоит не кто иной, как Россия.
России до смерти надоел султан
В прошлое воскресенье Анкара начала новую военную авантюру в стиле Пентагона, получившую название «Весенний щит». Все решения принимались триумвиратом в составе самого президента Эрдогана, министра обороны Хулуси Акара и главы турецкой разведки (MIT) Хакана Финада. Джон Хелмер язвительно назвал эту троицу «султан и его отвратительные визири».
Бехлюль Озкан из стамбульского университета Мармара, известный ученый, придерживающийся кемалистских взглядов, пишет, что эта трагедия разыгрывается с восьмидесятых годов, а теперь, с момента начала так называемой сирийской главы «арабской весны» в 2011 году, возобновилась в гораздо больших масштабах.
Озкан обвиняет Эрдогана в том, что он создал «завоевательную армию из пяти фундаменталистских группировок» и «назвал вооруженные группировки в честь султанов Османской империи», утверждая, что они являются своего рода армией национального спасения. Однако, на этот раз, по словам Озкана, результаты его действий намного хуже, чем когда-либо – от миллионов беженцев до ужасных разрушений в Сирии до «появления в стране политических и военных структур, весьма серьезно угрожающих национальной безопасности».
Сказать, что российскому Генеральному штабу до смерти надоели султан с его визирями – значит, ничего не сказать. Именно на этом фоне в четверг в Москве состоялась встреча между Путиным и Эрдоганом. Русские методично срывают все операции Турции, начиная с возобновления воздушной поддержки Сирийской арабской армии и заканчивая мерами радиоэлектронной борьбы, легко выводящими из строя турецкие ударные беспилотники.
Российские дипломатические источники подтверждают, что никто в Москве больше не верит ни единому слову, обещанию или увещеванию Эрдогана. Очевидно, что вновь просить его соблюдать сочинские договоренности абсолютно бесполезно. Представьте себе встречу в стиле Сунь Цзы (китайский стратег и мыслитель, автор знаменитого трактата о военной стратегии «Искусство войны», прим. mixednews), на которой российская сторона ведет себя предельно сдержанно, в то же время тщательно испытывая Эрдогана в попытке понять, сколько поражений он еще готов стерпеть, прежде чем откажется от своей авантюры в Идлибе.
Протомонгольское наследие
Какие призраки прошлого блуждают в подсознании Эрдогана? Пусть сама история станет нашим проводником – и давайте совершим прогулку по полустертым следам степных империй.
В пятом веке протомонгольский кочевой народ жоу-жань, как и их «двоюродные братья» белые гунны, жившие на территориях современного Афганистана, были первыми, кто стал присваивать своим вождям титул хана, который впоследствии использовался как тюрками, так и монголами.
Обширный евразийский тюрко- и монголоязычный ареал, подробно изученный французскими исследователями-историками, такими как Жан-Поль Ру, сформировался вследствие завоевательных миграций, создания более или менее эфемерных империй и объединения различных этнических групп вокруг соперничающих между собой турецких и монгольских династий. Можно говорить о евразийском тюркском пространстве, простиравшемся от Центральной Азии до Средиземноморья на протяжении не менее полутора тысячелетий. Впрочем, и это очень важно, в Малой Азии (ныне — Анатолия) оно существовало в течение девятисот лет.
Это были исключительно иерархические и военизированные общества, нестабильные, но все же способные, при наличии соответствующих условий, таких как появление харизматичного лидера, участвовать в масштабном коллективном проекте создания новых политических конструкций. В этом смысле харизматическое мышление хана Эрдогана мало чем отличается от мировоззрения его предшественников, живших много веков назад.
Первая форма этой социокультурной традиции появилась еще до обращения в ислам, произошедшего после Таласской битвы в 751 году, в которой арабы победили китайцев. Однако, большая часть всего этого процесса в десятом и одиннадцатом столетии кристаллизовалась вокруг Центральной Азии. В отличие от Греции в Эгейском море, а также Индии или Ханьской империи в Китае, в центре этой цивилизации никогда не находилась некая культурная колыбель или доминирующая идентичность, организующая процесс интеграции. Сегодня эту роль для Турции играет Анатолия, но это феномен уже двадцатого века.
История показывает, что существовала евразийская ось, простирающаяся с востока на запад через бескрайние степи, от Центральной Азии до Анатолии, по которой кочевые племена, тюрки и туркмены, а затем турки-османы, мигрировали и продвигались в качестве завоевателей с седьмого по семнадцатое столетие. Вокруг этой оси на протяжении целого тысячелетия строились многочисленные султанаты, эмираты и империи. Поэтому, нет ничего удивительного в том, что нынешний турецкий президент Эрдоган воображает себя ханом или султаном.
«Идлиб мой»
Таким образом, существует связь между тюркоязычными племенами Центральной Азии, жившими в 5-6 веках и нынешним населением Турции. С шестого по одиннадцатый век они представляли собой конфедерацию крупных племен. Затем, продвигаясь на юго-запад, они основывали государства. Так, в китайских источниках первые турецкие империя описаны как государство восточных тюрков в Монголии и западных тюрков в Туркестане.
За ними последовали более или менее эфемерные степные империи, такие как уйгурская в восьмом веке (которая, кстати, изначально была буддистской). Любопытно, что это изначальное прошлое тюрков в Центральной Азии, еще до принятия ислама, было в свое время возвышено кемалистами до некоего мистического статуса.
Эта тюркская цивилизация постоянно обогащалась внешними элементами, такими как арабо-персидский ислам и его институты, унаследованные от династии персидских царей сассанидов, а также Византийская империя, структурные элементы которой были также восприняты османами. Упадок Османской империи и ее многочисленные предсмертные судороги, такие как балканские войны, Первая мировая и греко-турецкая война, завершились созданием турецкого национального государства. Своего рода святилищем и колыбелью этого государства является Малая Азия (Анатолия), а также восточная Фракия, которые превратились в национальную территорию, принадлежащую исключительно туркам, где отвергается присутствие любых меньшинств, которые не являются суннитами и тюркофонами.
Совершенно очевидно, что для хана Эрдогана этого недостаточно. Даже провинция Хатай, которая была присоединена к Турции в 1939 году, не считается достаточным приобретением. Места, известные всему миру своими прежними историческими названиями, такими как Антиохия и Александретта, были переименованы в Антакию и Искендерун.
Согласно Лозаннскому договору, провинция Хатай была включена во французский мандат, распространявшийся на Сирию и Ливан. Турецкая версия событий заключается в том, что она объявила о своей независимости в 1938 году, когда еще был жив Ататюрк, а затем решила присоединиться к Турции. Сирийская версия сводится к тому, что провинция была приобретена Турцией в результате сфальсифицированного референдума, проведенного по приказу Франции в обход Лозаннского договора.
Итак, хан Эрдоган провозгласил: «Идлиб мой». Сирия и Россия отвечают: «Нет, не твой». Времена, когда тюркофонные империи могли совершать набеги и запросто захватывать новые земли, давно ушли в историю.
