Сообщения из Южной Кореи напоминают сводки из зоны боевых действий
Поначалу число заболевших на юге Кореи примерно полтора месяца практически не увеличивалось. Еще в конце января там было всего четыре случая – все «вращалось» вокруг подхватившей заразу пожилой китаянки, которая успела побывать в Сеуле. Наверное, потому к концу первой декады февраля все вздохнули с облегчением – меры противодействия свелись к закрытию одного из универмагов в центре столицы, куда захаживала та женщина. Популярный магазин вновь широко распахнул свои двери для посетителей после десятидневного карантина. Однако оказалось – не все так просто.
Подобно гражданам других стран большинство южнокорейцев было отправлено самолетами из центра эпидемии, вроде бы больных среди них не было. Внимание публики постепенно стало переключаться на другие темы, например, на выход нового складного смартфона от «Самсунга», до уровня которого «Эпплу» еще топать и топать. Но коронавирус, словно злой рок, затаившись, ждал своего часа. Не успели корейцы насладиться небывало теплой второй половиной февраля, как всех буквально ошарашила весть о резком увеличении числа заболевших в Южной Корее. Виной тому оказалась одна не в меру деятельная дама зрелого возраста, которая после путешествия в Китай не только не стала обследоваться, но и, посчитав себя вполне здоровой, успела попутешествовать в поезде, поучаствовать в службах протестантского храма «Синчхонджи» («Новая небесная земля») в третьем или четвертом, это как считать, по величине мегаполиса Тэгу, съездить на работу, воспользовавшись такси.
Вот тут хлипкую плотину благодушия и прорвало. Уже 19 февраля число зараженных одномоментно подскочило до 32 человек, а уже 22 февраля достигло 433. Рост продолжился и 23 февраля, когда общее число зараженных составило 556. Переломным моментом стало 27 февраля, когда общее число заболевших было уже более 1700 человек. Это уже даже не геометрическая прогрессия, а гораздо более крутая кривая. Было заявлено о создании общенационального штаба. Появились и первые жертвы.
Кого-то просто не смогли госпитализировать из-за дефицита больничных коек, кому-то диагноз не был вовремя поставлен. Здесь самое время подключиться военным с их госпиталями, или развернуть на худой конец полевые варианты лечебных учреждений, как в Китае, но отсутствие жесткой системы централизованной власти не позволило это сделать.
На этом фоне владельцы другого крупного универмага в Сеуле приняли решение о закрытии на карантин после подтверждения информации о посещении сего торгового заведения одним из инфицированных.
Сейчас речь идет о количестве пациентов, приближающемся к двум тысячам. И это, судя по всему, только начало. Самое уязвимое место в этой ситуации – продолжение сотрудничества с Китаем: слишком уж зависим Сеул от связей со Срединным государством. Вот поэтому, в отличие от других стран, практически никаких мер к ограничению числа рейсов с КНР воздушных судов предпринято не было. Единственно, на что решились южнокорейцы, так это выделить для гостей из самой населенной страны мира отдельный терминал в столичном аэропорту, где осуществляется усиленный медицинский контроль. Но ведь потом китайцев практически никто не ограничивает в их передвижении по стране. Отследить их нет совершенно никакой возможности. Проблема и в том, что часть граждан КНР являются этническими корейцами. Обрубить связи с ними – значит на корню загубить всю работу с корейцами, проживающими за рубежом, ведь в Республике Корея рассматривают зарубежную корейскую диаспору в качестве одного из важнейших инструментов продвижения своих интересов. Да и китайцы в случае, если этническим корейцам будет разрешен въезд на историческую родину, а им нет, обязательно предпримут ответные меры. Так что, пока не будет перекрыт китайский канал, эпидемия коронавируса продолжит бушевать. Пока доходит до абсурда – корейцы выражают протест Китаю и Японии за меры по ограничению транспортного сообщения.
К сожалению, эта ситуация может напрямую отразиться и на нашей стране, в первую очередь на ее восточных регионах. Ведь ни для кого не секрет, что многие сибиряки и дальневосточники после отмены виз в 2014 году рассматривают Южную Корею в качестве места, где можно заработать неплохие деньги. Много и контактов более высокого уровня, например, между различными бизнес-структурами: один только проект совместного производства крупнотоннажных судов в Большом Камне близ Владивостока дорогого стоит.
Первым «под раздачу» может попасть Приморье, где уже отмечается рост числа заболеваний, которые пока диагностируются как обычные ОРВИ. В этой связи, наверно, нам необходимо заранее быть готовыми если не к прекращению транспортного сообщения с Южной Кореей, то хотя бы к временному его ограничению.
Тем временем власть в РК уже старается воспользоваться ситуацией. Достаточно взглянуть на упомянутое выше обещание премьера разобраться с теми, кто будет устраивать массовые мероприятия. Тем самым фактически устанавливается запрет на проведение политических демонстраций. А ведь именно на них и возлагает надежды правая оппозиция, которая надеется путем организации массовых шествий своих сторонников или просто нанятых за деньги оказать давление на нынешнюю власть и вернуть под свой контроль вначале парламент, а затем, если повезет, и сыграть в ту же игру с
Мун Чжэ Ином, что позволила ему самому занять президентское кресло. Проще говоря, объявить импичмент – ведь поводов, начиная от подозрений в коррупции и до проталкивания своих людей на нужные посты, предостаточно, да и экономический кризис, вызванный популистской линией Муна, тоже очевиден.
Но если никаких многолюдных и разгоряченных шествий под общим лозунгом «долой клику Муна» не будет, планам правых сил сбыться не суждено. Ведь уже идут разговоры о фактической отмене намеченных на апрель парламентских выборов. Хотя в южнокорейском обществе с его устремлением в последние годы к «свободе личности» как на Западе, такой номер может и не пройти. Да и фактор американского сюзерена, который стремится не дать преимущества ни одной из политических сил в Южной Корее, не следует сбрасывать со счетов. Так что запасаемся, как говорится, поп-корном.
Тем временем внимание южнокорейской и мировой общественности сегодня привлечено и к деятельности в Южной Корее американских биолабораторий, сеть которых накрыла практически весь мир. Чем уж там занимаются американские «ученые», доподлинно никому неизвестно.
Ведь одна из них находится на территории огромной военной американской базы, где они могут принимать самолеты из США без согласования с «аборигенами». Пока что эта проблема обсуждалась лишь на уровне соответствующего комитета корейского парламента, но, возможно, ситуация с коронавирусом подтолкнет и к кардинальному ее решению.
В общем, в самое ближайшее время мы увидим, какая из систем справляется лучше с чрезвычайной ситуацией – либеральная западная в лице южнокорейской и японской или авторитарная китайская.
