Заявление вице-адмирала 2-го флота США с призывом крепить ряды и улучшать боевую подготовку имеет второе дно – русские вернулись, и с ними трудно
Русский флот вернулся! Таков, истинно в двух словах, смысл сразу двух горячих – чтобы не сказать горячечных – заявлений командующего 2-м флотом США (с зоной ответственности в Северной Атлантике) вице-адмирала Эндрю Льюиса.
На этом идеологическом фундаменте строится дальнейшая конструкция адмиральских речений, которые приводит USNI News, авторитетное американское издание военно-морской тематики.
Речения адмирала
Собственно, с этой главной мысли и начинается официальное заявление Льюиса. «Флот, – говорит он без обиняков, – созданный для усиления Атлантического присутствия против России, теперь полностью функционирует».
Аплодисменты.
«В условиях всё более усложняющейся глобальной обстановки в области безопасности наши союзники и конкуренты хорошо знают, что многие из наиболее активных морских путей в мире находятся в Северной Атлантике, – делает далее геостратегическое открытие Эндрю Льюис. – В сочетании с открытием водных путей в Арктике это конкурентное пространство будет только расти, и верность 2-го флота делу развития и использования пригодных сил гарантирует, что наша нация присутствует и готова сражаться в регионе, если и когда это потребуется».
Бурные аплодисменты.
«[Второй флот] будет в первую очередь сосредоточен на передовых операциях и использовании боеспособных военно-морских сил в Атлантике и Арктике и в меньшей степени – на формировании сил и окончательной подготовке и аттестации сил, готовящихся к операциям по всему миру».
Вот тут овации поумерим, зато задумаемся. Американский флот – это не некий более или менее постоянный набор кораблей и подразделений, как у нас. Это скорее некая зона для военно-морских операций, к исполнению которых могут подключаться любые корабли самого разного базирования. Таким образом, вице-адмирал попросту заявляет о возобновлении претензий на «непрерывное командование и управление с Восточного побережья через Гренландию, Исландию, Великобританию в Арктику и Баренцево море».
Почему возобновление претензий? А всё дело в том, что после 1991 года русский флот, ранее считавшийся главной угрозой для США в этих водах, сюда заходить перестал. Не полностью, но – военным ясно было, что угрозы он больше не представляет. Второй флот оказался без соперника. И продолжалось это состояние больше двух десятков лет.
Результат был немножко предсказуем: состав флота сократили, его командование ужалось буквально до пары сотен офицеров, квалификация упала. Потому вице-адмирал Льюис со своей колоколенки законно гордится тем, что теперь его флот наращивает «экспедиционный потенциал» и создаёт передовой оперативный Центр морских операций в Кефлавике, Исландия. Врагу будет дан отпор!
Вот теперь можно: бурные, продолжительные аплодисменты.
Враг у порога
Кто враг – понятно, исходя из самого региона: ну кто ещё может быть врагом США в Северной Атлантике, кроме русских? Это и говорится прямым текстом: основное внимание флота направлено на обеспечение ведения противолодочной войны против русских.
И тоже понятно: «Мы наблюдаем всплеск подводной активности со стороны ВМФ Российской Федерации, которого не наблюдали уже долгое время. Россия продолжает вкладывать ресурсы в свои подводные силы; это асимметричный способ бросить вызов Западу и альянсу НАТО, и на самом деле они сделали это довольно хорошо». Это уже слова командующего ВМС США в Европе и Африке и Объединённым командованием НАТО адмирала Джеймса Фогго.
Правда, он убеждён, что «мы в подводных силах Соединённых Штатов всё ещё пользуемся конкурентным преимуществом, я думаю, что мы лучшие в мире, и мы должны оставаться такими».
А вот командующий 2-м флотом США испытывает по этому поводу зримые сомнения. То есть что американцы – лучшие, он тоже не сомневается, но вот оказывается, что сегодня они не могут себя чувствовать спокойно и безопасно даже возле собственного порога: им «приходится бороться с присутствием российских войск так, как не приходилось этого делать в течение десятилетий».
«Наша новая реальность состоит в том, что, когда наши моряки поднимают паруса, они могут ожидать, что будут действовать в спорном пространстве, как только они покинут Норфолк! – предостерегает Льюис. – Мы видим всё большее число российских подводных лодок, развёрнутых в Атлантике, и эти подводные лодки более способны, чем когда-либо, развёртываться в течение более длительных периодов времени, с более смертоносными системами вооружения. Таким образом, наши корабли больше не могут рассчитывать на то, что будут действовать в безопасном месте на восточном побережье или просто беспрепятственно пересекут Атлантику, чтобы действовать в другом месте».
Неуверенный хлопок в зале явно русского агента…
Русские злые, им всё равно…
В качестве примера вездесущности злого русского флота вице-адмирал Льюис напомнил, как эсминец USS Mahan (DDG-72) в конце 2019 года проводил в море некие «ранние этапы» своей подготовки. И там встретился (как бы столкнулся – encountered) с российским разведывательным кораблём. Прямо у восточного побережья США. Что уж там случилось между моряками, военные источники умалчивают, но командующий флотом по этому поводу озаботился произнести следующую фразу: «Русскому кораблю было всё равно, что экипаж «Махана» не был полностью сертифицирован для ведения боевых действий и не прошёл углублённую подготовку; эсминец должен был быть готов к тому, чтобы оставаться в безопасности в этой среде, независимо от того, где он находился в учебном цикле».
Конечно, с английским сумасшествием в управлении грамматическими временами этот пассаж можно было бы понимать и в уступительном контексте – «русскому кораблю было бы всё равно…» (He said the Russian ship didn’t care that Mahan’s crew wasn’t fully certified to conduct operations and hadn’t gone through advanced training). Но слова о необходимости быть готовым обеспечивать свою безопасность двух толкований не оставляют: «Тhe destroyer had to be ready to keep itself safe in that environment regardless of where it was in the training cycle».
По этому поводу очень кстати вспоминаются недавние случаи сближения русских и американских кораблей, когда американцы потом истерили в прессе о «непрофессионализме» и «опасности» со стороны русских. А те просто делали своё дело. Или, если делать было нечего, спокойно продолжали себе загорать на вертолётной палубе, не обращая внимания на покрывающихся красными пятнами заокеанских коллег.
В итоге Льюис вышел на призывы крепить стойкость и боеспособность, какими мог бы гордиться и старый советский замполит. Но более интересны не сами призывы «учиться военному делу настоящим образом», а то, что подготовка эта должна строиться – и строится уже – «с учётом русских» и что это, оказывается, целое изменение менталитета в американском флоте! И происходит оно, оказывается, по той причине, что «мы не любим терпеть неудачи».
«Никому не нравится терпеть неудачу, но быть способным терпеть неудачу и учиться, а затем переключаться и быть гибким в своих мыслях – вот процесс, который обнадёживает», – объявил Льюис.
Что же… Мы в России справедливо переживаем за наш военно-морской флот. Нам он кажется и слабоватым, и некомплектным, и растерявшим былые компетенции. Но, видимо, развивается он в правильном направлении, раз американцы призывают друг друга к тому, чтобы уметь проигрывать русскому флоту…
