Великий еврейский ученый, историк и крупнейший исследователь каббалы, Гершом Шолем, как и любой выдающийся деятель науки, был не склонен к научным компромиссам, даже если они обуславливались общественно-идеологическими потребностями.
Довольно ярким примером этой бескомпромиссности было крайне негативное отношение Шолема к главному символу сионизма и Государства Израиль — к шестиконечной звезде. Причем эта тема не давала ему покоя многие годы. Он занимался ей десятилетиями, и первая его едкая и злая итоговая статья об истории и смысловом значении шестиконечной звезды появилась в 1949 г. В значительно переработанном виде она была опубликована в 1963 г. Наконец, собранные материалы составили целую книгу, которая увидела свет спустя 27 лет после смерти Шолема, в 2009 г.
Итак, что же не устраивало Шолема в главном символе сионизма — шестиконечной звезде (маген-давид, щит Давида)?
Шолем указывает, что на сей счет в научной литературе, как и в популярной, смешиваются правда и вымысел, и каждый трактует символику маген-давида, как хочет. Далее Шолем последовательно разрушает все основные представления поклонников сионистского символа.
На самом деле, это не еврейский символ и не мог изначально таковым стать: он не соответствует никаким критериям, отличающим природу и развитие подлинной символики (Шолем приводит в пример советский серп и молот). Он не выражает никакой идеи, не вызывает никаких ассоциаций современного опыта с древностью, не являет собой целостной духовной реальности, воспринимаемой наблюдателем. Он ничем не напоминает о библейском и раввинистическом иудаизме, а наоборот, является символом магии, т.е. языческим. До середины 19 в. звезде не придавалось никакого скрытого еврейского содержания ни одним ученым или каббалистом. О ней вообще не упоминается во всей хасидской литературе. Если благочестивый еврей и вспоминал о звезде, то разве что из чувства страха.
Приведем кратко основные выводы Шолема из его довольно подробных исторических экскурсов.
Шестиугольная звезда была распространена у многих народов и как декоративный элемент, и как магический символ. В качестве декоративного символа у евреев древности она встречается редко и поэтому не может быть признана «еврейской». Так, она встречается в орнаменте капернаумской синагоги (2-3 вв. н.э.), но там же соседствует со свастикой, как элементом орнамента и уж «наверняка никто не станет утверждать, что свастика — еврейский символ». Звезда встречается на древнееврейской (финикийской?) печати, но наряду с другой символикой, которая никак не может считаться еврейской религиозной.
Звезда не обнаруживается в оформлении средневековых синагог вплоть до 17 в. (и уже тогда встречается единственно только в пражской синагоге) и предметов культа, зато обнаруживается в художественном оформлении целого ряда средневековых церквей (опять же, только в качестве декоративного элемента, а не религиозного символа). Шолем специально обращает внимание на появление звезды у христиан задолго до евреев: это обстоятельство должно настораживать членов обширного клана «Интерпребольда Символицетти Аллегориевича Мистифицинского» (измененный псевдоним немецкого писателя Теодора Фишера) и отмечает, что можно «легко понять» одного из великих деятелей еврейского Просвещения Якоба Рейфмана, который яростно протестовал против шестиконечной звезды как «чужих следов» в еврейском винограднике и напоминал строки из Теилим: «Но смешались с другими племенами и научились поступать как они» (106:37).
Только на единственном средневековом еврейском надгробии (в Южной Италии) обнаруживается маген-давид, но в неясном значении — при том, что на надгробии испанской еврейки того же периода изображены две пятиконечных звезды.
Все разговоры о том, что еврейским происхождением шестиконечная звезда обязана рабби Акиве, книге «Зоар» или лурианской каббале — «чепуха», перекочевывающая из книги в книгу и построенная прежде всего на неверной интерпретации лурианской книги «Древо жизни», когда в 19 в. стали изображать на тарелках наложенные друг на друга треугольники. При этом никакой связи с Давидом или Соломоном («соломонова печать», как еще называли звезду) в изображениях не прослеживается. Идея шестиугольной звезды как «символа гармонии и мира» у каббалистов, как и у всех прочих еврейских религиозных групп¸ никакого специфически еврейского содержания не несет, и в мистическом мире благочестивого еврея места не имеет. Если звезда и имеет какое-то значение, то в орнаментальной графике и еврейской магии; в позднем средневековье она обнаруживается на древних амулетах и талисманах, иначе говоря, несет языческое содержание и тесно переплетается в этом значении с пятиконечной звездой. Иногда шестиконечные звезды изображались в качестве усиливающей магической силы на мезузах (Маймонид обещал, что делающим это «глупцам» не будет места в грядущем мире). Таким образом звезда на практике использовалась как языческий, а вовсе не как монотеистический символ. В частности, она использовалась в магическом значении у германских хасидов и наиболее широко в рамках идеологии мессианского избавления у последователей Шабтая Цви.
В итоге Шолем приходит к захватывающему выводу о том, что современная интерпретация маген-давида, как звезды Избавления, на самом деле восходит к саббатианской ереси! И, как пишет Шолем, «вряд ли отцы-основатели сионизма, принявшие маген-давид как символ движения за возрождение Израиля, осознавали, что в этом плане они дудят в одну дуду с самыми известными саббатианцами».
Еще один источник усвоения шестиконечной звезды современным иудаизмом — использование его иногда с неясным и, вероятно, декоративным значением в 16-17 вв. на надгробиях, в оформлении книг, а также в качестве официального символа несколькими еврейскими общинами, начиная с пражской в 18 в. Но остается неизвестным, выбрали ли сами евреи этот символ, или он им был вменен христианскими властями, по старой традиции, когда евреям даровался «стяг» в качестве знака расположения императора. На стяге пражских евреев была изображена шестиконечная звезда, но опять неясно, какое значение — магическое или гордости — усматривали в символе евреи. По крайней мере, кажется, что христианские власти больше были обеспокоены состоянием стяга и изображенного на ней символа, чем сами евреи: когда в 1716 г. стяг Старо-Новой синагоги был поврежден, власти выписали евреям штраф за ненадлежащий уход за ним. Шолем также отмечает, что на стяге, дарованном венгерским евреям королем Матьяшем I в 1476 г., были изображены две пятиконечные звезды, а вовсе не шестиконечная — как и на некоторых еврейских надгробиях. И обе звезды, пентаграмма и гексаграмма, судя по всему, конкурировали друг с другом в качестве «еврейского» символа. Но даже в этот период шестиконечная звезда использовалась пражскими евреями, общинами в Австрии и Моравии, но почти не встречается в других странах.
Распространение маген-давида как символа иудаизма в 19 в. Шолем объясняет необходимостью для нового поколения эмансипированного еврейства ввести чисто «еврейский» символ, который противопоставлялся бы символу христианских народов — кресту. И с «просвещенного Запада символ еврейства пришел в Польшу и Россию». А поскольку амулеты были широко распространены на востоке, то тамошние набожные евреи особенно не заморачивались, и фактор уподобления христианству компенсировался предполагаемыми магическими свойствами шестиконечной звезды и пользой от талисманов. В итоге маген-давид стал появляться повсюду и мыслиться как «дошедший до нас с самого Синая». При этом строители синагог не сознавали, что, в отличие от реального глубокого исторически-богословского содержания для христиан их символа, шестиконечная звезда не имеет никакого содержания, кроме магических свойств.
В итоге Шолем приходит к печальному выводу: бессмысленность символа иудаизма в период его наибольшей популярности свидетельствует о тяготении самого иудаизма тех лет к «бессмысленности» — это свидетельство еврейского упадка в 19 в.
Использование сионистами маген-давида, пишет Шолем, имело свои преимущества: в отсутствие прочных религиозных коннотаций шестиконечная звезда была знакома и близка всем евреям, в т.ч. и нерелигиозным, а, будучи оторванной от древних корней, стала символом будущего. Но даже сионисты, пишет Шолем, не сделали этот знак столь сакральным, как это удалось нацистам. Нацисты нацепили знак позора и унижения на одежду миллионов евреев, отождествив его со смертью и газовыми камерами, что отрицает сам смысл знака, усвоенного сионистами.
Единственный позитивный смысл шестиконечной звезды Шолем, кажется, усматривает в прямо противоположном осмыслении нацистской практики: освященный страданиями и смертью знак будет освещать путь созидания и жизни, т.е. в духе уроков Холокоста.
Но, добавим, ныне даже такое восприятие маген-давида представляется проблематичным – с учетом попыток ослабить довлеющую тяжесть Катастрофы в попытках выстроить будущее.
