Во враждебном перекрестии Соединенных Штатов Россия-Иран-Китай, похоже, превращаются в новый «Стратегический треугольник» морских путей Оманского залива и Северной части Аравийского моря, которые имеют огромное стратегическое значение для Соединенных Штатов.
Будучи еще больше загнанными в угол в 2019 году, Россия, Иран и Китай решили провести совместные военно-морские учения в акватории Оманского залива и сегменте северной части Аравийского моря в Индийском океане. Пока что мировое сообщество может и не принимать эти события во внимание, полагая, что это лишь попытка отправить послание для Соединенных Штатов. Это предположение вытекает из того факта, что Россия и Китай также поддерживают хорошие отношения с Саудовской Аравией — союзником Соединенных Штатов — в напряженной борьбе с Ираном за власть в регионе.
Однако Саудовская Аравия, также чувствуя, что власть США и их давление на внутренние дела саудитов потеряли былую силу, может развивать более тесные отношения с Россией, включая покупку ей больших объемов российского оружия.
Однако я утверждаю, что то, что сейчас может казаться лишь некоторым способом отправить политическое послание, обладает потенциалом обретения более четких очертаний в качестве «Стратегического треугольника», способного вызвать серьезную обеспокоенность для продолжающихся попыток США закрепиться в военном отношении в регионе Персидского залива, Индийском океане и Афганистане.
Стратегические поползновения сверхдержавы Россия возобновляются с целью вернуть себе этот статус, соперник нынешней сверхдержавы Китай, а также доминирующая региональная держава на Ближнем Востоке — все они делают свой вклад в объединение этих трех могущественных стран. Территории России, Ирана и Китая занимают геостратегические позиции и оказывают огромное геополитическое влияние на соседние регионы. Таким образом, общее стратегическое влияние этих стран будет весьма значительным.
Стратегическое трехстороннее соглашение Россия-Иран-Китай, прими оно более четкие черты, оказало бы серьезное влияние на ближневосточный баланс сил, поскольку США — бесспорная доминирующая внешняя держава на Ближнем Востоке, не имеет соответствующего стратегического трехстороннего соглашения, которое могло бы компенсировать или уравновесить российско-иранско-китайский стратегический союз.
Кроме Саудовской Аравии и монархий Персидского залива, у США в регионе нет весомого альянса или стратегического партнерства, способного компенсировать Трехсторонний союз в регионе Персидского залива. Израиль находится на западной границе Ближнего Востока, что не добавляет стратегического веса Соединенным Штатам.
Турция, которая была в прочных союзнических отношениях с США и НАТО, движется прочь с американской орбиты. Также у нее сейчас прочные связи с Россией.
До семидесятых годов Иран был предпочтительным якорем архитектуры безопасности США на Ближнем Востоке, и в то время Соединенные Штаты наращивали военный потенциал Ирана, чтобы он мог стать доминирующей силой в регионе. Стоит также напомнить, что именно Соединенные Штаты заложили основу ядерного потенциала Ирана при правлении шаха. С его свержением в 1979 году в ходе исламской революции Хаменеи и последующим удержанием в течение примерно года заложников американского посольства в Тегеране и неудачной военной операцией американцев по их спасению, отношения между Соединенными Штатами и Ираном резко ухудшились.
Спорный вопрос состоит в том, имеются ли у США жизнеспособные варианты воспрепятствовать появлению треугольника Россия-Иран-Китай или как минимум помешать принять их отношениям явный военный контур?
У Соединенных Штатов есть два реальных варианта, способных компенсировать появление Трехстороннего соглашения Россия-Иран-Китай, и принятие любого из этих вариантов возможно приведет к дальнейшей эволюции этого стратегического треугольника. Оба варианта крутятся вокруг того, что США проявляют гибкость в укоренившемся подходе к своей внешней политики «не пересматривать свои политические формулировки относительно Ирана и России».
Соединенные Штаты в какой-то момент могли бы вернуть Иран в свое стратегическое русло, нормализовов отношения до уровня, имевшего место до 1979 года, признав, что на декабрь 2019 года Иран естественным образом выделяется среди других стран региона как доминирующая региональная держава.
Одним дипломатическим ударом Соединенные Штаты могли бы радикально изменить всю структуру безопасности на Ближнем Востоке в свою пользу. Единственным возможным препятствием в реализации этого варианта могут быть соображения США в отношении Израиля и Саудовской Аравии.
Вторым вариантом для США стала бы перезагрузка своей политики в отношении России в сторону взаимного приспосабливания и совместного управления глобальной структурой безопасности особенно в критически важных стратегических регионах мира вроде Ближнего Востока.
Перезагрузка американской политики в отношении России была предпринята Трампом на начальных этапах своего президентства, однако его инициативы были блокированы политическими конфликтами внутри страны. Перезагрузка позволила бы США сосредоточить все свои силы на более существенной китайской угрозе в регионе Индо-Тихоокеанского региона и, более конкретно, в Западной части Тихого океана, где Китай обладает потенциалом и стратегической целью ослабить архитектуру безопасности США в Тихом океане.
С точки зрения борьбы за власть в мире, у Соединенных Штатов и России имеется общий опыт управления глобальной системой безопасности, наработанный во времена холодной войны. Россия для американского политического истеблишмента является предсказуемым субъектом, тогда как Китай — сравнительно более неопределенный и непредсказуемый стратегический субъект.
В любом случае, для Америки это два единственных жизнеспособных варианта, которые позволили бы снизить вероятность появления противоборствующих Соединенным Штатам альянсов, и им нужно поскорее определяться с выбором этих вариантов, поскольку уже начинает складываться мнение о США как о державе, переживающей свой упадок.
Доктор Субхаш Капила пишет на темы внешней политики; стратегические вопросы и политические события с особым вниманием к Индии и ее соседям.
