Иран всё больше злится из-за того, что Европа не может пойти на взаимные уступки в свете резкого поведения США, пишет в статье для Foreign Policy политолог Али Ваез. По его словам, президент Ирана Хасан Рухани призывает духовного лидера Али Хаменеи дать на переговоры с Францией, Великобританией и Германией больше времени, тогда как последний считает, что это бессмысленно.
При этом такое уже было в 2005 году, отмечает автор статьи. Тогда Иран приостановил свою программу по обогащению урана в расчёте, что Европа в ответ сделает весомые экономические предложения. Но тогда этому помешал Джон Болтон, служивший в Госдепе. В итоге потом почти на 10 лет растянулись попытки заставить Иран отказаться от атома. В 2015 году страны заключили сделку, но уже в 2018-м США из неё вышли, обратившись к политике максимального давления, напоминает автор статьи.
Теперь же Европа снова попыталась спасти сделку. Она обещала сохранить и расширить экономическое сотрудничество с Ираном в сферах энергетики, транспорта, инвестиций и банковских услуг. Но по факту, наоборот, торговля между Ираном и Европой пошла на спад. Так, за период с января по август 2019 года данные по экспорту из Ирана в Европу упали на 94% по сравнению с тем же периодом 2018 года.
Чтобы перебить действие американских санкций, европейские государства создали механизм, который должен был способствовать тому, чтобы компании вели дела с Ираном с упором на те секторы, что важнее всего для иранского населения: фармацевтика и медицина, а также сельскохозяйственные продукты. Однако этот путь оказался долгим и тернистым.
Другие европейские инициативы и вовсе провалились. Так, европейский инвестиционный банк, которому было поручено инвестировать в Иран, отказался это делать из страха попасть под санкции США. Кроме того, в ЕС был выпущен закон, запрещающий европейским компаниям следовать американским санкциям, но он практически не исполняется.
Чтобы повлиять на Европу, Иран стал постепенно отказываться от своих обязательств, при этом намекая, что может к ним вернуться, если Европа даст обещанную помощь. Однако европейцы пошли обратным путём: они запустили механизм разрешения споров по прошлому соглашению, и это может привести к тому, что против Тегерана снова будут введены санкции ООН.
Иран же грозился выйти не только из той сделки, из которой уже вышли США, но и из Договора о нераспространении ядерного оружия. Это «ослепит» инспекторов, вернёт разговоры об ударах США и Израиля и отодвинет исходные условия для переговоров ещё дальше.
Если Штатам Иран давно не доверяет, то нынешняя ситуация может сделать и Европу беспомощной в его глазах. Хаменеи уже называл европейцев «ненадёжными» и «хорошим копом в паре с плохим копом Вашингтоном», отмечает автор статьи. И от этого тем иранским чиновникам, которые стоят за сотрудничество с Европой, приходится тяжело.
Сторонниками жёсткой линии сейчас кажутся те иранские чиновники, которые получили образование на Западе: как президент Рухани, который угрожал европейским военным в регионе, как министр иностранных дел Мохаммад Джавад Зариф, который высмеивал Европу за то, что позволяет Штатам собой манипулировать, как руководитель Организации по атомной энергии Ирана Али Акбар Салехи, который сказал, что у Калифорнии больше суверенитета, чем у всех 28 стран Евросоюза, вместе взятых.
У Ирана, между тем, скоро парламентские выборы, и вряд ли их сможет выиграть кто-либо из политиков, готовых идти навстречу Европе. Наоборот, больше шансов у тех, кто изначально был скептично настроен по отношению к Западу. В таком случае и Рухани у власти тоже долго не продержится. И эта ситуация тоже напоминает 2004 год, когда умеренные силы в Иране проиграли и к власти пришёл более жёсткий Махмуд Ахмадинежад. Тогда в отношениях Ирана и Европы был один из самых сложных периодов.
Однако всё ещё можно изменить, отмечает автор статьи. Европе лишь нужно поскорее постараться либо дать Ирану серьёзную помощь, либо сработать посредником между Тегераном и Вашингтоном, чтобы снизить напряжённость. Иначе отношения с Ираном у неё будут отравлены, и сделка, которую там считали дипломатическим достижением, развалится, пишет обозреватель Foreign Policy.
