Соцсети вдоволь посмеялись над нацистом Регором, который «смело» поливал мочой (из бутылочки) беззащитную журналистку, но через некоторое время согласился испить данную жидкость, столкнувшись с реальной силой. Можно сказать, типичный, но стремительный переход пэрэмоги в зраду.
Сразу вспомнились «триста запорожцев»-антимайдановцев (хотя, судя по фото, их было не триста, а несколько десятков), которые несколько часов, засыпаемые мукой, яйцами и угрозами расправы, простояли в окружении толпы беснующихся националистов, требовавших от них встать на колени, и таки «выстояли» (во всех смыслах) право гордо и с достоинством покинуть место неравного ристалища.
Конечно, в любых войнах и вообще конфликтах оценки «представителям сторон» предельно субъективны. Свои ― всегда рыцари без страха и упрека, «воины света», их не лучшие черты стараемся не замечать, или в крайнем случае оправдывать, а противники — подлы, трусливы и вообще сосредоточение всех наихудших человеческих качеств. И пропаганда, которая все более превращается из вспомогательного средства борьбы в основное, работает исключительно в этом ключе.
Реальность же всегда сложнее. Войны бывают праведные и неправедные (хотя это тоже субъективная оценка, определяемая «точкой сидения»), но когда воюют государства, то принцип «права или неправа, но это моя страна» практически всегда оказывается главным. За свою страну воюют честно и мужественно. И настоящие воины всегда уважительно относятся к противнику, который также выполняет свой долг.
Но в гражданских войнах и конфликтах, где каждый сам выбирает свою сторону, также каждый воюет за свою правду. Показательно, что даже советская пропаганда еще с середины 30-х отказалась от карикатурно-уничижительного изображения белогвардейцев и даже в образах махновцев присутствовал романтический флёр народной вольницы.
Никакой «романтики», тем паче уважения, не было только тогда, когда в художественных произведениях появлялись сторонники «самостийной Украины», петлюровцы. Они всегда изображались, извините, тупорылыми примитивными существами, никакими героическими деяниями на поле брани себя не проявившими, зато особо отличившимися (даже на фоне остальных сторон гражданской войны, которые также были «не без греха») грабежами и погромами.
И дело, конечно, не в том, что для советской пропаганды они из всех врагов большевиков оставались № 1 (как раз многие видные деятели «самостийного» движения очень быстро ужились с победителями-большевиками) и была установка изображать их в особенно неприглядном свете.
Истинная причина этого в том, что в народной памяти, воспоминаниях очевидцев, включая литературных классиков (Булгаков, Паустовский…), никогда не входивших в число «литературных бойцов», они остались именно такими. Пропагандистам не надо было ничего и придумывать, а, к примеру, Николай Островский считал описание Шепетовского погрома, от которого кровь стынет в жилах, одним из самых слабых мест своей книги, поскольку она «не показывает и малой части той жути, которая тогда творилась».
И уж точно никто не заставлял Антона Макаренко показать в «Педагогической поэме» сочный образ некоего Дерюченко, абсолютно никчемного человека и убежденного «самостийныка». «Дерюченко был ясен, как телеграфный столб: это был петлюровец. Он "не знал" русского языка, украсил все помещение колонии дешевыми портретами Шевченко и немедленно приступил к единственному делу, на которое был способен, — к пению "украинських писэнь". Дерюченко был еще молод. Его лицо все было закручено на манер небывалого запорожского валета: усы закручены, шевелюра закручена, и закручен галстук-стричка вокруг воротника украинской вышитой сорочки».
А этот фрагмент можно найти только в академическом полном собрании сочинений А. С. Макаренко: «Для тогдашних петлюровцев Шевченко был наиболее удобной дымовой завесой в деле прикрытия настоящей физиономии. Культ Шевченко никакого отношения не имел к социальному содержанию его творчества. Тексты Шевченко были для петлюровца чем-то наподобие текстов священного писания. Они воспринимались без всякой критики и даже без всякого участия мысли, как священнейшие крупинки украинской идеи, как символы украинской державности и как память о великих временах гетманов и козарлюг.
Дерюченко целыми днями старался приспособить ребят к пению "украинских писэнь" и к созерцанию портретов Шевченко. И жизнь самого Дерюченко, и жизнь всего человечества представлялись годными только для подготовки к величайшему мировому празднику ― 26 февраля, "роковынам" рождения и смерти Тараса. К этому дню приобретались новые портреты, разучивались новые песни, и в особенности разучивался национальный гимн, легально заменивший "Ще не вмерла Украина", ― так называемый "Заповит", который распевался с страшными выражениями физиономий и с дрожью баритонов, а сильнее всего в словах:
И вражью злою кровью
Волю окропите.
Я прекрасно понимал, что злая кровь — это вовсе не кровь помещиков или буржуев, нет, это кровь москалей и таких ренегатов, как я».
Не правда ли, как будто о сегодняшних последователях Дерюченко написано, разве что маскироваться им больше не надо, а культ Шевченко все более заменяется культом Бандеры? И усредненный портрет «гомо свидомус» практически не претерпел существенных изменений, разве что стал еще выпуклее.
Возвращаясь же в сегодняшние дни, сразу скажу: я не хотел бы изображать всех людей, тем или иным образом борющихся с «майданизмом», рогульским национализмом, исключительно в пасторальных тонах. Многим антимайдановцам можно предъявить немало претензий, совсем уж их не красят многочисленные свары в собственной среде, и республики Донбасса имеют множество проблем, слишком часто связанных не с объективными сложностями, а с работой их руководства.
И тем не менее может ли кто-нибудь (и украинская пропаганда ему в помощь) вспомнить «ватных» аналогов того же Регора, Стерненко, Вики Заверухи, экс-депутатов Верховной рады «казака Гаврилюка» и налетчика Дейдея, десятков других находящихся на слуху «активистов» с привычками и повадками банальных урок? Вполне допускаю, что среди защитников самопровозглашённых республик и были персонажи со схожими наклонностями, но их, нужно понимать, быстро «поставили в рамки».
Во всяком случае они не «делают погоду» на их территориях, тем паче в Крыму, не являются неприкасаемыми и ненаказуемыми «героями». Сообщалось ли о каких-либо «эксцессах» в отношении лиц, занимающих проукраинскую позицию (а таковых в Донбассе не так уж мало), тем более связанных с унижением их достоинства, таких как «мусорная люстрация», обливание мочой или фекалиями? А может, кого-то из проукраинских с садистским наслаждением кто-то избивал? Так где тогда «террористические группировки» (как именует республики украинская пропаганда), а где «европейское» демократическое государство? А ведь склонность именно к таким действиям можно считать наиболее четким маркером того, что человека можно считать таковым лишь сугубо по анатомическим признакам.
И почему таковым оказался основной контингент его защитников? «Нужно понимать, какая была ситуация. Для чего эти добровольческие отряды формировались? А потому что некому больше было воевать», — рассказывал ныне покойный обер-пропагандист Дмитрий Тымчук. Отвечая на вопрос телеведущей, он подтвердил данные о том, что как минимум 30 процентов участников «добровольческих батальонов», воюющих на Донбассе, имеют судимости.
«Я, когда узнал статистику, какой средний показатель ранее судимых в этих подразделениях, я был шокирован», — признал депутат. А ведь 30 процентов — это только те, кто ранее попал в руки правосудия. А сколько среди остальных 70 процентов было их «корешей», которым просто повезло больше? Отдельный вопрос, почему среди готовых воевать «за Украину» оказались практически исключительно уголовники, иначе говоря, отбросы украинского общества? Почему несудимые украинские патриоты (в подавляющем своём большинстве) «воевали» лишь в фейсбуке, не вставая с дивана? Ведь с точки зрения официальной пропаганды родина была в смертельной опасности!
О степени «популярности» этой войны наглядней всего говорит сама практика последовавших шести «волн» мобилизаций. Ведь чтобы в каждую из них в сорокамиллионной стране наскрести 30–40 тыс. рекрутов, приходилось устанавливать возрастной потолок в 60 лет. Таким призывным возрастом мог «похвастаться» только Гитлер накануне краха Третьего рейха. Но и у него он касался лишь фольксштурмистов, которые использовались в пределах своего административного округа, т. е. фактически представляя собой отряды местной самообороны.
Ну а когда такие «защитники», то и результаты соответствующие. Да, в начале конфликта ВСУ представляли собой «печальное зрелище», как говаривал ослик Иа, но энное (и немалое) количество находившейся в рабочем состоянии артиллерии, бронетехники и боевой авиации у них было. А вот у ополченцев Донбасса (среди которых действительно были и добровольцы из России) было только стрелковое оружие.
Можно вспомнить, как в течение месяца обороны Славянска «стратегической единицей» для его защитников стала одна-единственная «отжатая» у ВСУ боевая машина десанта ― неуловимая самоходная артиллерийская установка «Нона». А еще были снятые с постаментов исторические ИС-2 и Т-34. Первые образцы тяжелой техники «северный ветер» надул в арсенал ополченцев лишь к исходу второго месяца боев. А появление «отпускников» в количестве 3–4 БТГ (батальонно-тактических групп) привело к кардинальному изменению ситуации на ТВД в пользу ДНР-ЛНР. Подразделения украинской армии оказались в многочисленных «котлах». ВСУ принялись бежать по всем направлениям, и остановил их бегство не героизм украинских «давидов», а Минск-1.
Причиной такого хода войны была отнюдь не нехватка техники, ведь имеет значение не её абсолютное количество, а соотношение сил противников (в начале же конфликта тяжелых вооружений у ополчения не было вовсе, а значительный количественный перевес ВСУ сохранялся практически всегда). Вопрос не в технике и даже не в уровне подготовки (у ополченцев Донбасса в начале конфликта они по определению не могли быть лучше, чем у ВСУ), а в мотивации, в понимании того, за что ты воюешь, за что рискуешь жизнью.
И в продолжение этой темы как не вспомнить о том, что практически дня не проходит, чтобы в украинских СМИ не появлялись сообщения о тяжких преступлениях, совершенных ветеранами АТО. Порой возникает впечатление, что только они и совершают тяжкие преступления, во всяком случае не припомню в последние годы резонансных преступлений, в которых они не были бы непосредственными участниками.
Учитывая, что и до «революции достоинства» криминогенная ситуация на Украине была не самой благополучной, трудно избавиться от мысли, что все имевшие склонность к такого рода деяниям граждане успели побывать в АТО. И снова отмечу, что не слышал об особых проблемах с ветеранами и нынешними бойцами вооруженных сил в самопровозглашённых республиках. (Были бы ― украинская пропаганда не дала бы их замолчать.) Так где «террористические группировки» (как именует самопровозглашенные республики украинская пропаганда), а где «европейское» демократическое государство?
Ну а когда такой «облико морале» у тех, кто на передовой, то и в тылу у тех, кто их идеологически окормляет, он соответствующий (хотя тут вопросы, что первично, а что вторично, скорей взаимосвязаны). «Альтернатива» уже отмечала, как деградировали былые «мэтры» российской и украинской журналистики, оказавшись на «свидомой» стороне, в какое дно в целом превратилась украинская журналистика.
Когда собственные успехи сводятся к самому большому в мире бутерброду с салом, остается лишь смаковать любые проблемы и неудачи в соседней России, подлинные и мнимые, типа второго места в биатлонной эстафете на этапе Кубка мира, не останавливаясь перед глумлением над любой трагедией с человеческими жертвами, как было с отравлением в Иркутске суррогатным алкоголем 76 человек, притом что всего за месяц до этого украинские СМИ сообщали: «В Харьковской области 100 человек отравились фальсифицированным алкоголем, из них умерли 53».
Любая катастрофа в России, такая, к примеру, как гибель Ту-154 под Сочи, вызывала просто поток глумливых комментариев в украинском сегменте соцсетей. И как разительно контрастирует это с реакцией российских пользователей и украинцев-«антимайдановцев» на катастрофу украинского самолета в Тегеране!
Так что, стараясь быть максимально объективным, нельзя не признать: есть, есть разница, да еще и какая, между нашими и «ихними» героями, между патриотами «майданными» и истинными. И это, может, нагляднее всего показывает, на чьей стороне правда.
Дмитрий Славский,
специально для alternatio.org
Источник: alternatio.org.
Рейтинг публикации:
|
