Военное дело на рубеже эпох. О влиянии войны на развитие военного дела все знают. Представляют себе, что воины и военное дело начала Столетней войны и ее конца сильно различалась. Однако в Европе была еще одна война, которая также была очень продолжительной, и она также очень сильно повлияла на развитие военного дела. И получила название Восьмидесятилетней войны, хотя у нас, в традиционной советской историографии, так ее никто не называл, а называли ее первой буржуазной революцией в Европе. Между тем эта война, длившаяся с 1568 по 1648, и да, действительно, известная так же как Нидерландская революция, была по сути дела войной за отделение семнадцати провинций Нидерландов от Испанской империи, хотя там решались попутно и экономические вопросы, и вопросы религии. Тем не менее, в значительно большей степени это была война за национальный суверенитет. И 17 провинций в этой войне сумели победить империю Габсбургов, используя все самые современные по тому времени достижения военного дела.

Особенностью этой войны было то, что велась она между двумя очень богатыми странами, но богатыми по-разному. Испания получала серебро и золото из Америки и могла все купить. Малейшая задержка с доставкой драгоценных металлов из Нового Света оборачивалась для Испании тяжелейшими испытаниями, поскольку ее солдаты в тех же Нидерландах в этом случае отказывались воевать. Нидерланды в это время уже встали на капиталистический путь развития, в стране отмерла барщина, в деревне развивалось торговое земледелие, как грибы после дождя строились мануфактуры. В нидерландских товарах была заинтересована вся Европа. Именно сюда сбывали свою шерсть английские лендлорды, которые как раз в это время начали проводить активную политику огораживания и все из-за того, что из-за похолодания в Европе очень вырос спрос на сукно, а сделать его вначале могли только лишь в Нидерландах.




В результате война велась в значительной степени силами наемников, которых и испанцы, и нидерландские дворяне, и купцы нанимали везде, где только было можно. Да, конечно, были еще и гёзы («оборванцы») морские и лесные, то есть по сути те же каперы и партизаны. Но они не могли сражаться в поле против оплаченной золотом испанской пехоты, так что и победу в этой войне одержали совсем не они. Именно в боях этой войны прежде всего и сложились ставшие традиционными для Нового времени виды конницы и пехоты, а главное, сложившись, они прошли проверку боем.



Надо заметить, что, как и Столетняя война, ее младшая по возрасту «напарница» шла не постоянно, а с перерывами и перемириями. Так, после 41 года войны в 1609 году между Испанией и Нидерландами был заключен мир. Часть богатых голландских провинций освободилась от испанского правления и получила независимость, причем именно небольшая профессиональная голландская армия под командованием Мориса Нассау сумела тогда одержать важные победы над испанцами. И, что также важно подчеркнуть, очень серьезные изменения в голландской войне за независимость были осуществлены прежде всего в кавалерии. В 1597 году из общего количества всадников, числившихся в одиннадцати полках, восемь полков были превращены в кирасиров, вооруженных пистолетами, а три – в конных аркебузиров. В том же году, в битве при Тюрнхауте, голландская кавалерия фактически самостоятельно разгромила испанских кирасиров, вооруженных копьями, и пехоту с длинными пиками. Подражая своим голландским коллегам, имперские кирасиры тоже отказались от тяжелого копья и начали использовать пару пистолетов.



А затем в начале XVII века имперские мастера начали производить и соответствующие доспехи, отбрасывая все лишние части, но укрепляя нагрудники кирас и шлемы. В итоге кавалерийская броня стала тяжелее и массивнее. Самые тяжелые из существующих на сегодняшний день доспехов выставлены в музее в Граце: они весят 42 кг. Их поверхность не украшена, а их форма не такая утонченная, но зато они хорошо защищают. Позднее кирасиры сыграли очень заметную роль в Тридцатилетней войне, где ими командовали фельдмаршалы Готфрид Паппенхайм (1594-1632) и Альбрехт Валленштейн (1583 – 1634).







Интересно, что Паппенхайм использовал кирасирские полки численностью около 1000 человек, состоявшие из десяти рот по 100 человек в каждой, и при этом сужал фронт атаки. Валленштейн, напротив, предпочитал удар на широком фронте, и его тактика была более успешной.



Здесь мы уже писали о численности формирований рейтаров и кирасиров и различиях в их тактике. Теперь настало время подчеркнуть, что в наемных отрядах Восьмидесятилетней войны доспехи, использовавшиеся всадниками, могли варьироваться от простой кольчужной рубашки или даже плаща до уже хорошо нам известной «брони в три четверти». Шлемы также варьировались от простых «железных шляп» до бургонетов и «шлемов-горшков» — по-английски называвшихся «пот». Позднее появились шлемы «хвост лобстера», отличавшиеся пластинчатым нашейником, действительно похожим на рачий хвост, и решеткой на лицо из довольно редких прутьев. Главным оружием и кирасиров, и рейтаров стал пистолет с колесцовым замком. Стандартная длина ствола таких всаднических пистолетов составляла около 50 см, но были и более длинные образцы со стволами в 75 см. Вес мог быть и 1700 г, и около 3 кг. Вес свинцовой пули был обычно около 30 г, то есть это был вес пули тогдашней пехотной аркебузы. Причем даже в 1580 году встречались мушкеты, стрелявшие пулями весом в 31 г, и совсем уже легкие аркебузы с пулями весом 10 г. Неудивительно, что такие легкие пули не пробивали кирасирские доспехи, что и породило надежду защититься ими от огня пеших стрелков.




Но уже в 1590 г. Генрих IV ввел в своей армии более мощные мушкеты, и вот они-то латы стали пробивать*. Правда и вес их был значительным, и потребовал применения подставки – форкета. Из всаднического пистолета можно было довольно точно попасть в цель примерно с 20 шагов; неприцельный, но опасный для противника огонь мог быть эффективен на расстоянии до 45 м. Однако против противника, одетого в доспехи, выстрел из пистолета был эффективен лишь в нескольких шагах. Лилиана и Фред Функены сообщают, что пистолеты при этом нередко заряжались стальными дротиками и даже арбалетными болтами «карро». Правда, кроме них об этом никто вроде бы не писал. Понятно, что стрелять таким дротиком можно было только практически в упор, пока он не начал в полете кувыркаться, но зато таким образом можно было гарантированно пробить любые латы! У рейтаров, предпочитавших огневой бой, бывало до шести пистолетов – по два в кобурах, за отворотами сапог и еще два за поясом.



Три полка были превращены в конных аркебузиров. Есть много вариантов того, откуда появилось само название этого вида оружия: от итальянского ли arcbibuso – произошедшего от искаженного голландского hakebusse, которое в свою очередь произошло германского hakenbuchsen, однако перевод последнего однозначен – «ружье с крюком». Первые аркебузы весили до 30 кг; и стреляли из них с крепостных стен, зацепившись наствольным крюком за зубцы, что позволяло компенсировать отдачу. Есть и такое объяснение, что приклад у него был в форме крюка, отсюда и произошло это название.

У более легких аркебуз начала XVI века были деревянные ложа и приклад, сделанные из древесины ореха, березы или клена. Длина составляла до 1,5 м, калибр 12-20 мм. Сначала стволы были сделаны из бронзы, позже их стали делать из железа. Замок был прост: S-образный рычаг (серпентин – «змеевик») служил для крепления запального шнура из пеньки, смоченного в растворе селитры. Нажатием спускового рычага он опускался на пороховую полку и поджигал заряд запального пороха. Пули были сначала каменными, затем свинцовыми, железными, а у нарезных аркебуз — железными, покрытыми свинцом или обернутыми в овчину. Даже самые опытные стрелки могли в лучшем случае делать только 40 выстрелов в час, но с появлением деревянных патронов (обычно на перевязи их было 12, из-за чего в разговорной речи их называли «12 апостолов»), скорострельность возросла.




Лучшие немецкие образцы аркебуз имели максимальную дальность стрельбы около 400 шагов. Однако эффективная дальность боя была намного меньше, не говоря уже о дальности, на которой пуля аркебузы могла пробить доспехи всадника. Тем не менее она все равно была больше, чем дальность стрельбы из пистолета, что и привело к появлению конных аркебузеров. Их оружие было более высокого качества, чем у простых пехотинцев, и верхом или спешившись, они могли поддерживать атаки всадников-пистолетчиков своим огнем.



Аркебузье (так называли таких стрелков на французский манер) не носили тяжелой брони. Первоначально они использовали шлемы, кирасы и защиту для рук и бедер. В XVI и XVII вв. эти доспехи аркебузиры сбрасывали один за другим, пока только шлем у них и остался. Для личной защиты, как и остальная тяжелая кавалерия, они носили на бедре длинную тяжелую шпагу. Однако аркебузиры наемных отрядов были настоящими арсеналами на лошадях: помимо аркебузы, они имели до шести пистолетов в кобурах и гнездах нагрудной ременной перевязи. Пистолеты у них были слабее и короче, чем у кирасиров, поскольку главным их оружием была сравнительно дальнобойная аркебуза. Но «отстреляться» от неожиданной атаки вражеских всадников, не прибегая к помощи пехоты, им было вполне по силам!

*В 1600 году аркебуза в среднем весила 5 кг и стреляла пулей весом 25 г. Мушкет же весил 8 кг, а пуля к нему – 50 г.