Enfant terrible. Чего хочет Франция?

Enfant terrible. Чего хочет Франция?

В свое время Наполеона Бонапарта называли «Enfant terrible» ужасное дитя, за те деяния, которые он натворил на Европейском континенте. В нынешние времена «Наполеоны возможностей» в Европе вывелись, но «Наполеоны желаний» все еще существуют.

Французский президент Эммануэль Макрон на минувшей неделе стал наглядным подтверждением данного тезиса, сделав несколько заявлений, заставивших не только их комментировать отдельных европейских лидеров, но и вызывая мысль о необходимости серьезного анализа существующей ситуации как во Франции, так и в Европе вообще.

На самом деле от Франции всегда можно ожидать «сюрпризов». Сохраняя память о своем былом величии в европейских делах, обладая не самым слабым по европейским меркам экономическим потенциалом (по крайней мере несравнимым с большинством других стран Европы), наконец, обладая природным апломбом и стремлением доминировать во всех делах Франция в лице своих лидеров нередко позволяла себе «выходки», которые многими ее соседями расценивались мягко говоря неоднозначно. При этом такие выходки были совершенно неоднозначными, порой вредными для страны, а порой, наоборот, приводившими к ее усилению.

Так, в свое время большая часть соседей сочла сумасбродством позицию легендарного Шарля де Голя, который смог в послевоенной Европе сделать ряд решительных шагов: вывел Францию из военного альянса НАТО (причем сделал это показательно. Альянс был вынужден не только смириться с потерей одной из крупнейших армий, но и сменить прописку с Парижа на Брюссель), а также предъявил США финансовый ультиматум, потребовав в 1965 году обменять бумажные доллары на золото, обрушив тем самым золотой эквивалент доллара.

Среди нового поколения французских политиков де Голя увы нет. Последний реальный политик, заботившийся более о Франции чем о личном благе, или мифических «общеевропейских интересах» Жак Ширак недавно был с почетом похоронен. Однако и в настоящее время Франция периодически «взрывает» тихий омут Евросоюза, поднимая такие вопросы, которые, со всей очевидностью, беспокоят многих, но не могут быть озвучены, то ли из отсутствия политической решимости, то ли из пресловутой «псевдосолидарности» стран альянса или союза.


При любых обстоятельствах заявления Макрона, сделанные на прошлой неделе (не сравнимые конечно с поступками де Голя), дают основания задуматься о роли и месте Франции в современной политической реальности в Европе и в мире.

Европереинтегратор

Макрону еще далеко до выборов. Новые президентские выборы будут только в 2022 году. Набирать предвыборные очки пока что рано, да и бесперспективно, за 2020 и 2021 годы все набранные очки могут быть с легкостью потеряны. Между тем, именно Макрон раз за разом делает заявления, которые представляются рассчитанными на широкий общественный резонанс.

Значительная часть его высказываний обращалась к будущему Европейского Союза. В этом плане и Макрон как персоналия и французские политики вообще по большинству придерживаются взгляда на необходимость сохранения и развития Евросоюза (Марин ле Пэн не в счет, это совсем друга игра). И до этого Франция пыталась взять лидерство в ЕС. Так, например, в недалеком прошлом Н. Саркози открыл новый тренд движения Евросоюза, предлагая посредством Средиземноморского союза включить в европейские дела Северную Африку (где традиционно имелись французские интересы, а в самой Франции немалое число выходцев оттуда). Закончилось это, правда, печально. Попытками государственных переворотов в странах Магриба, арабской весной, а затем и последовавшими кровавыми событиями в Ливии и ряде других стран. В общем то план провалился.

Макрон в большей мере предлагает не следование каким-то заморским горизонтам, а укрепление ЕС как организации. Евросоюз, и без того испытывающий негативное влияние BREXIT, пока что в основном политическое и идеологическое, нов будущем возможно и экономическое, крайне заинтересован в поддержании своего статуса, как привлекательного европейского интеграционного проекта.

При этом Макрон призывает не к расширению границ ЕС – как границ участия, так и границ влияния, а новые форматы его работы. Он напрямую говорит о том, что нужно прекратить безумное расширение Евросоюза. И в этом можно согласиться. Принятие сран Восточной Европы не только опустила ЕС в пучину политических склок, скандалов и противостояний, но и сделала более уязвимым экономически.

Макрон стремится пересматривать экономические подходы Евросоюза, а также требует внесения поправки в договор о Европейском союзе для большей независимости Брюсселя от НАТО в вопросах обороны. На этом фоне его многочисленные высказывания о необходимости создания объединенной европейской армии полностью ложатся в канву его заявлений по ЕС.

Объяснения этому могу быть простые. Франция стремится перехватить у Германии первенство в европейских делах. Это в принципе возможно, учитывая, что Франция – одна из ведущих экономик ЕС, а Германия сейчас испытывает естественные политические сложности, связанные с постепенной утратой доверия традиционных партий ХДС/ХСС и СДПГ, что с очень большой вероятностью сделает Германию менее управляемой, а значит и менее влиятельной в европейских структурах. Чем не шанс для Франции?


Так что заявления Макрона по ЕС это в первую очередь попытка оседлать актуальные тренды современной европейской политики и лишь во вторую действительно следовать своим же заявлениям.

Диалоги о «смерти мозга»

Одним из самых запоминающихся высказываний Макрона, которое без сомнений войдет в учебники истории является его заявление о том, что НАТО переживает «смерть мозга». Президент Франции заявил о полном отсутствии координации политических решений в НАТО. Сейчас можно говорить о том, что альянс при смерти. «То, что мы переживаем в настоящее время, — это смерть мозга НАТО», — сказал французский лидер в интервью британскому журналу «The Economist». Столь громкого заявления о НАТО не было уже давно. Макрон задается вопросом, против кого укрепляется НАТО, неужели простив России или Китая? Зачем вообще европейцам нужда данная организация?

То, что НАТО лишилось с развалом бывшего СССР смысла к существованию – очевидно. То, что ему искусственно стараются придать осмысленность в виде фейковой политики по «организации защиты Прибалтики и Польши от России», при условии неимения у России в политическом анамнезе, каких-то желаний военного воздействия на Прибалтику и Польшу, тоже безусловный факт. И Макрон, задавая такие вопросы, конечно же прав. Тем более, что отсутствие единства НАТО было явлено прямо перед текущим саммитом НАТО (3-4 декабря) и было связано с заявлением Турции об отсутствии стремления подписывать какие-либо документы по защите Польши и Прибалтики от российской угрозы.

Крайне интересно, что главным оппонентом Макрона по поводу «смерти мозга» выступил как раз турецкий лидер Эрдоган. Участие в этой перепалки с одной стороны привело к вызову в МИД Франции турецкого посла в Париже, а с другой позволило Эрдогану набрать политические очки и если не избавится от ярлыка «разрушителя НАТО» (по поводу истории с приобретением у России комплексов С-400), то по крайней мере немного отойти от этой позиции. В свою очередь Меркель (на правах лидера другой крупнейшей страны ЕС и члена НАТО) заявила о неправоте Макрона, неспособности Европы самостоятельно себя защитить, попутно приплетая вопрос Крыма и ситуации на востоке Украины, а также призывая увеличить сборы в пользу НАТО.

В результате такой истеричной реакции на в общем то оправданное (хот и несколько художественно преувеличенное) заявление Макрона проблема отсутствия в НАТО единой позиции и видения будущего стало не просто обсуждаемым вопросом, а практически утвержденным фактом. А как иначе, если лидеры ведущих стран НАТО рисуют совершенно противоположные картины видения будущего данного альянса. Для Трампа НАТО это тягота, которую несет США, за что, по его мнению, остальные должны приплатить США. Для Макрона – это бремя, мешающее лидерским устремлениям Франции (в организации из которой французы вышли, а затем вернулись ведущие позиции им не занять), для Меркель … для нее судя по всему сохранение НАТО и возвеличивание миссии этого образование часть политической игры в том числе на внутреннем поле. Ее заявление о том, что немецкие солдаты на границах единой Европы в Прибалтике защищают чт- то там вызывает желание заметить, что делают они это снова, как в 1941.


В общем то, если подводить итоги данной части рассуждения НАТО – это корабль с пробоиной в борту, пока не смертельной, но чувствительной, а Макрон тот, кто вероятно хочет отломить от него часть и надеть фуражку капитана.

Перегружатель отношений с Россией

Еще одна тема, которую будирует Макрон, это необходимость избавления от секционной политики и в свою очередь восстановить прежний уровень отношений с Россией. В этом вопросе Макрон, разумеется не первый. Такое же в точности мы слышали и от В.Орбана и от итальянского политика М.Сальвини. Более того, это весьма популярная тема «европейского вольнодумства». Скажи, «примирение с Россией» и заработаешь себе репутацию.

Однако, президент Франции не просто какой-то заштатный политик из Европарламента, а все же лицо, наделенное властью. И это лицо уже не первый раз заявляет о необходимости перезагрузки отношений с Россией, при этом слова пытается подкрепить какими-никакими делами в виде назначения «представителя ЕС по перезагрузке отношений с Россией». Конечно, президент Франции не имеет права в одиночку действовать от имени ЕС. Об этом Макрону уже неоднократно сделали замечания. Но логика французского президента понятна. Такое назначение – это символизм. Дескать Франция действует не от себя лично, а от коллективного Запада, заинтересованного в восстановлении отношений с Россией.

Именно Макрон стал одним из основных активаторов продвижения минских соглашений. В этом процессе он пытается привести в чувство и украинского президента Зеленского, для которого каждый шаг в сторону исполнения минских соглашений, как пробежка по минному полю. Он находится на контакте с кремлем, фактически воспринимая российское видение урегулирования на Украине, и согласовывая позиции по освещению российских шагов по нормализации ситуации (типа возврата украинских катеров).

При этом, спешность этих шагов, уже отмечавшаяся мною ранее показывает, что для Франции (как вероятно и для всего ЕС) снятие барьеров в отношениях с Россией имеет важное значение в контексте текущего развития экономической и политической ситуации в мире. Франция (выступая в этом вопросе как выразитель интересов ЕС по деблокировке взаимодействия с Россией) фактически открывает новый тренд в отношениях, когда коллективный Запад оказывается разделен на Старую континентальную Европу и Евроатлантический мир. При этом граница между этими блоками пролегает не по берегам океанов и морей, не по государственным границам, а по креслам в парламентах (разделяя отдельные фракции) и по местам в кабинетах министров (прекрасное подтверждение тому ситуация в Эстонии, где нынешний президент готов ехать в Россию открывать новое здание посольства под острой критикой СМИ, а министр иностранных дел поднимает вопрос о требованиях к России о возврате мифических «эстонских» территорий).


С уверенностью можно сказать, что по завершению встречи в Нормандском формате будет представлена новая концепция работы с Россией, направленная на пока что декларативный отказ от взаимных претензий и санкций, с реализацией в некотором более отдаленном будущем (при этом данное будущее во многом увязывается с успешностью BREXIT, т.к. в вопросе санкций, если Британия сойдет с общеевропейской телеги, то лошадь нормализации пойдет гораздо быстрее). Факто остается фактом эта задумка Макрона вполне может исполнится.

Так чего же хочет Франция?

Остается самый большой вопрос. Чего же добивается Франция? Речь в данном случае не о том, чего она добивается каждым отдельным шагом, а всей совокупностью шагов?

И тут ответ вероятно нужно искать сразу в нескольких плоскостях.

Первая плоскость - это историческая память. Франция воспринимает себя в качестве продолжателя государства с большой исторической традицией, большими победами и достижениями. В последнее время таких побед не было. Более того, Франция начала скатываться во второстепенность как в мировых, так и в Европейских делах. В мировых она не самый экономически сильный игрок, она постепенно теряет свои исконные зоны геополитического влияния на Ближнем Востоке (где уже потеряла позиции в Сирии и готова потерять их в Ливане), в Магрибе, Сахиле и Западной Африке (неудачные попытки противостояния исламскому экстремизму и фактически отвод на второстепенные роли в некоторых государствах Африки, одна только ситуация в Центрально Африканской республике чего стоит. Конечно можно сказать, что Франции ничего не угрожает, что боевиков почти нет, а их сопротивление минимально. Но речь не об этом. Речь о том, что Франция реально утрачивает рычаги влияния и это - процесс, только начавшийся, вероятно будет продолжаться и дальше).

Вторая плоскость - это экономическое содержание. Торговая война между ЕС и США находится в настоящее время в режиме отложенного ожидания. В первую очередь из-за того, что с Китаем штатам не удается подписать даже первую фазу торгового договора, а воевать на два фронта и с Китаем, и с Европой США не могут (это слишком дорого). Но вероятность, что в ближайшее время европейский фронт торговой войны откроется не просто возможна, но и неизбежна. В такой ситуации сохранение размолвок с Россией, в том числе и с позиций взаимных санкций для ЕС оказывается слишком тяжелой ношей (теряли и до этого, вот только ранее это не оказывало такого эффекта, ка к в условиях торговой войны с США). Тем более, что экономический фронт имеет и двойное дно. Трамп практически не скрывает, что его задачей в НАТО является впаривание партнером американского и желательно только американского вооружения. И если с условными Объединенными Арабскими Эмиратами или Саудовской Аравией все просто (они готовы взять поделки американского ВПК ради отношений с Вашингтоном), то с Европой все хуже. Поставленный в Европу американский танк или самолет – это не поставленный туда же европейский танк, или самолет. А Франция обладает до настоящего времени мощностями и в авиастроении, и в изготовлении радаров, приборов ночного видения и многого другого. В результате демарш Макрона по поводу НАТО и заявления по единой европейской армии могут легко завершиться, если НАТО согласится на французскую квоту на поставку вооружений в страны НАТО. Ничего личного, просто бизнес.

Третья плоскость, связана с самостоятельным восприятием Франции в Евросоюзе. Выход Великобритании из ЕС при одновременной политической чехарде в Германии (на следующих выборах в бундестаг ХДС/ХСС могут просто лишиться лидерства, а союз христианских демократов с СДПГ большинства, даже в условиях переплетения к ним удобных союзников). Весьма вероятно, что в Германии в итоге придется создавать коалиционное правительство с участием Альтернативы для Германии, а это как минимум значит, что начнутся острые баталии по внутригерманским делам. Какое уж тут европейское лидерство? Вот и оказывается, что основным игроком (сильнейшим в ЕС) станет Франция, для чего нужно предлагать новые стратегии всему Евросоюзу, что Франция и пытается сделать.

Наконец, четвертая плоскость, это природа самого Макрона. Это то, что Макрон (как фигура абсолютно искусственная и фактически на выборах внесенная в Елисейский дворец заинтересованными лицами) «отрабатывает» у заказчика определенный тренд поведения. А тренд этот требует от Макрона стать оппонентом Трампа по всему широкому перечню вопросов, который встает в мировой политике. Трамп против соглашений по климату – Макрон их продвигает. Трамп за польско-прибалтийскую стратегию в НАТО, Макрон это воспринимает критически и т.д. В Макроне мы видим такого «анти-Трампа», образ политика (опять же нарисованный), который должен показать избирателям, что Трампу есть альтернатива, более привлекательная и выстроенная.


Все это свидетельствует о том, что Франция в лице своего президента будет и далее взрывать тихий омут европейской политики. Потому что не может не взрывать, потому что вынуждена делать это для своего самосохранения.