По острову Ольхон на озере Байкал бродят дикие лошади, там сохранились шаманские ритуалы, и там нет асфальтированных дорог. А наш путешественник нашел на этом острове свое тотемное животное.

Колумнист Себастиан Модак посещает места, попавшие в наш список «52 мест, которые необходимо посетить в 2019 году» (52 Places to Go in 2019). В прошлый раз он писал о Тунисе, где Мединой правят кошки, а художники и предприниматели творят будущее.

На карте расположенное в Сибири озеро Байкал выглядит маленьким, но только потому, что со всех сторон его окружает Россия. Это озеро, которое на карте представляет собой полоску темно-голубого цвета в южной части Сибири, на самом деле является местом превосходных степеней. Байкал — это самое большое озеро в мире по объему воды, и в нем содержится около 20% всей незамерзшей пресной воды на планете. Это самое глубокое озеро в мире, находящееся в расщелине, глубина которой достигает 1500 метров. Считается, что Байкал — это также самое древнее озеро в мире и что оно образовалось 25 миллионов лет назад, когда трещины в земной коре разорвали русло реки.

Учитывая такое большое количество хвалебных отзывов об озере Байкал, удивительно, что это место не кишит туристами осенью, когда листья уже пожелтели, а суровая сибирская зима еще не успела окончательно закрепиться. Однако стоит отметить, что, если судить по моему опыту, чтобы добраться до острова Ольхон — самого большого острова на Байкале — может потребоваться очень много времени.

Большинство туристов приезжают на Ольхон — на котором скалистые горы соседствуют с густыми северными лесами и степью и который по своей площади примерно сопоставим с городом Нью-Йорком, хотя живет здесь всего 1500 человек — во время многонедельного путешествия по Транссибирской магистрали. Но у меня не было столько времени.

Мое путешествие началось жарким днем в Тунисе, который я провел внутри и в окрестностях российского посольства в попытках получить журналистскую визу, поскольку сбивающие с толку бюрократические процедуры помешали мне получить ее заранее. Совершив целую серию забегов до четырех ближайших банкоматов, а затем еще двух интернет-кафе, я, наконец, получил визу. Уже на следующий день я должен был вылететь в Москву. Один день, который я рассчитывал потратить там на получение удостоверения журналиста, постепенно превратился в три дня. Мой рейс несколько раз отменяли и переносили. Я оказался на улице, когда в городе выпал первый в этом сезоне снег. Мне пришлось близко познакомиться с ночной жизнью в Москве. В конце концов я получил все необходимые мне документы и поднялся на борт самолета.

Вы не поймете, насколько велика Россия, пока не попытаетесь перелететь ее вдоль. Спустя шесть часов мы приземлились в Иркутске — городе, о котором, к своему стыду, до этого я знал только то, что это стратегически важная территория в игре «Риск». Проведя ночь в Иркутске, где я бродил мимо деревянных домов, я сел в минивэн, который повез нас через сибирскую глубинку, развивая временами невероятную скорость, — его водитель, казалось, собирал глубокие выбоины на дороге с таким удовольствием, которое испытывает серфер, поймавший волну. Спустя пять часов мы добрались до небольшого порта паромной переправы и пересекли узкий канал, отделяющий материковую часть от острова Ольхон.

Как только вы добираетесь до острова Ольхон, дороги — по крайней мере асфальтированные — исчезают. Здесь на дорогах господствуют похожие на коробки УАЗы советской эпохи, а их водители мастерски преодолевают канавы, которые после себя оставили полноприводные внедорожники. Каждая поездка по этому острову похожа на бесплатный сеанс мануальной терапии.

Хужир, самый крупный поселок на острове Ольхон, очень напоминает сцены из фильмов о Диком Западе. Главная дорога в поселке по ширине могла бы вместить примерно шесть полос движения, если бы кто-то позаботился о том, чтобы их там сделать. Вместо этого она представляет собой грязную полосу, и каждый раз, когда по ней проезжает фургон, в воздух поднимаются клубы пыли. По обеим сторонам этой дороги находятся маленькие деревянные дома. В кафе гостям подают копченого омуля, несмотря на запрет на вылов этой белой рыбы, которая долгое время была главным продуктом питания в этом районе и теперь оказалась на грани вымирания.

Российские промышленные предприятия только недавно перестали использовать озеро Байкал в качестве свалки отходов. Ольхон попал в список «52 мест, которые необходимо посетить в 2019 году» за свою невероятную природную красоту, которой, среди прочего, угрожает рост числа туристов, — в первую очередь туристов из Китая. Китайские туристы могут добраться до Иркутска, совершив короткий перелет из Пекина. Местные жители уже встревожены тем негативным воздействием, которое рост числа китайских туристов может оказать на их «Священное море», как они иногда называют озеро Байкал.

Но большинство туристов предпочитают останавливаться в поселке Листвянка, расположенном на материковой части, до которого можно добраться из Иркутска примерно за час. Паром, который ходит на Ольхон, может взять за раз всего несколько машин — это своего рода «бутылочное горлышко для туристов», как объяснил Сергей Еремеев, владелец квартиры, в которой я жил на Ольхоне.

Во время нашей первой ознакомительной поездки по острову Еремеев, задумчивый человек с бородой, заслуживающей высшей награды, который изучал философию в парижской Сорбонне, показал один из четырех отелей, принадлежащих китайцам. Китайские гиды возят туристов из Китая на экскурсии по острову, а затем кормят их в китайских ресторанах.

«Мы, местные жители, далеко не всегда получаем выгоду от увеличения числа туристов на острове, — объяснил он. — Нам необходимо попытаться изменить ситуацию: нам нужно каким-то образом убедить туристов прочувствовать это место через людей, которые здесь живут, и покинуть его, испытав уважение к нашему дому и его природной красоте».

Еремеев и его супруга Анастасия переехали на Ольхон из Москвы 14 лет назад в попытке спастись от жизни в большом городе. В настоящее время им принадлежит резиденция «Филоксения», что с греческого языка переводится как «гостеприимство». Они сдают две комнаты на верхнем этаже — из окна моей комнаты открывался лучший вид на закат в поселке — гостям, которые могут за это заплатить. В течение нескольких лет они также владеют небольшим хостелом через дорогу, где небогатые туристы часто могут остановиться бесплатно или за помощь по хозяйству — работа в саду или уход за козами.

Если вы соберетесь поехать на Ольхон:

• Вам следует знать, что на острове Ольхон есть два высоких сезона. Летом толпы туристов приезжают ради пеших прогулок и ради того, чтобы поплавать в озере. В конце зимы, то есть перед тем, как начнется весенняя оттепель, они приезжают, чтобы увидеть замерзшую поверхность озера Байкал, на которой ветер и мороз создают узоры и причудливые скульптуры из льда. Но если вы хотите насладиться уединением, я рекомендую вам приехать в середине октября, когда толпы туристов из Китая уже уедут, когда осенняя листва еще выглядит впечатляюще, а воздух уже прохладный, но еще не мучительно ледяной.

• Если вы решите приехать в пиковый сезон, вам необходимо позаботиться о бронировании жилья заранее. В целом жилье на острове очень простое, но весьма комфортабельное — в основном это маленькие семейные гостевые дома. Если же вам нужно что-то роскошное, то это место не для вас.

• Несколько компаний предлагают автобусные поездки из Иркутска на остров Ольхон и обратно. Я воспользовался услугами компании «Ольхон-Экспресс», которая ежедневно отправляет по два автобуса в обоих направлениях. Билет на них можно забронировать онлайн, и автобусы ходят четко по расписанию. Если только вы не опытный водитель полноприводного внедорожника, желающий получить очередную порцию адреналина, лучше не пытайтесь совершить эту поездку самостоятельно.

Утром я отправился в путь вместе с группой гостей острова — несколькими русскими из числа представителей поколения двухтысячных, открывшими магазинчик досок для серфинга, супружеской парой из Бельгии, которые направлялись во Вьетнам, проложив свой маршрут по суше, и двумя щенками сибирских лаек. Усевшись в микроавтобус, мы направились в северную часть острова, и наш водитель и гид Игорь мастерски повел свой 30-летний автомобиль Datsun по крутым земляным склонам и по узким дорогам, обрамленным по сторонам гигантскими лиственницами и соснами. Густые леса сменялись пустынными степями. Время от времени мы видели вспышки ярких цветов — деревянные тотемы, обвязанные яркими лентами. Буряты, коренной народ, который до сих пор практикует одну из форм шаманизма, со временем вобравшего в себя некоторые черты буддизма, считают остров Ольхон священной землей. На некоторых из развевающихся на ветру лентах я различил надписи на санскрите.

Когда мы добрались до первой череды песчаных пляжей, мне потребовалось мысленно напомнить себе, что я сморю на озеро, а не на море, — таким обширным был голубой горизонт передо мной. Вода плескалась на линии берега, отчего на заброшенном деревянном причале выросли сосульки. В 30 метрах от берега стояли маленькие домики рыбаков, и все они были пустыми. Долгое время Ольхон был местом, куда отправляли ссыльных, и, как я позже узнал, во время Второй мировой войны эти дома в заливе Песчанки служили ГУЛАГом, где политические преступники и военнопленные были вынуждены работать на коммерческом рыбном предприятии.

Мы сделали еще одну остановку в другом заливе, расположенном немного севернее. На этот раз мы оказались не единственными людьми в этом заливе: двое мужчин с толстых флисовых куртках и камуфляжных штанах прошли мимо нашей группы, держа в руках удочки, а затем скрылись за валунами на краю пляжа. Я отошел от нашей группы и медленно приблизился к табуну диких лошадей. Всепоглощающую тишину нарушали только мерные приглушенные постукивания лошадиных копыт — как будто кто-то стучал барабанными палочками по подушке. Этот табун исчез за густой стеной по-осеннему ярко-желтой лиственницы. Я вернулся к своей группе как раз к обеду. На обед был рыбный суп, который я проглотил, крепко сжимая теплую миску ледяными руками, которые уже успели онеметь внутри перчаток.

Мы добрались до мыса Хобой, самой северной точки острова Ольхон, когда солнце уже начало садиться. Деревья и груды камней были опутаны уже знакомыми нам лентами, оставленными там бурятами, — под ними лежали полудрагоценные камни и монеты, которые были оставлены там в качестве подношений богам. Когда солнце опустилось к линии горизонта, мягкий розовый свет озарил небо над озером. Я даже не заметил, как быстро стало холодно, и я почти не моргал, опасаясь пропустить что-нибудь особенно важное. На планете довольно мало мест, где силы природы — только природы — предоставлены сами себе и вольны действовать по своему усмотрению. Несомненно, это место — одно из них.

В мой последний день на острове Еремеев повез меня сквозь густой лиственный лес на вершину довольно высокого холма, с которого открывается вид на западную часть острова. С того места я начал свою пешую прогулку. Еремеев показал мне Хужир, который выглядел как едва заметное пятнышко вдалеке, помахал мне рукой и уехал домой.

Я остановился, чтобы убрать фотоаппарат и насладиться видом просторов, которые открылись передо мной, и тишиной, которая меня окружала. Я спустился, пересек открытое пространство и миновал бурятскую деревню, где дети катались на велосипедах, выбрасывая куски грязи из-под колес. В то мгновение я испытал то чувство, которое знакомо многим одиноким путешественникам, — острое желание, чтобы рядом оказался человек, с которым можно было бы разделить этот момент, свидетель, который мог бы заверить меня, что все это реальность, а вовсе не сон, как можно было бы подумать, наблюдая неземную красоту предвечернего света. И вселенная мне ответила.

На Ольхоне собаки повсюду. Их владельцы разрешают им свободно гулять, точно зная, что в конце дня собаки обязательно найдут дорогу домой. На втором часу моей прогулки одна из них заинтересовалась мной. Дворняга, чья черно-рыжая морда указывала на наличие генов немецкой овчарки, увязалась за мной, когда я шел вдоль берега, осторожно соблюдая безопасную дистанцию. Затем пес подошел ближе и обнюхал мою ногу. Весь остаток дня мой новый приятель не отходил от меня больше чем на пять метров.

К закату мы вернулись в Хужир и отправились дальше на север к мысу Бурхан, который также называют Шаманским камнем. Это каменистое образование, которое буквально врезается в озеро. Бурхан считается самым священным местом на священном острове: люди верят, что в пещере среди камней живет божество, которое правит на озере Байкал. Когда мы с моим четвероногим приятелем добрались туда, там была группа туристов, делавших селфи с закатом, а одна женщина в толстом пальто молилась, касаясь головой одного из тотемов, стоящих у основания скалы. Я сел на холодную траву, чтобы насладиться видом, а пес подошел и лег прямо передо мной — он тоже смотрел на закат. Когда солнце село, температура резко опустилась ниже нуля, и мне пришлось отправиться в местное кафе, чтобы поесть. Пес наблюдал за мной через окно. Он сидел и ждал меня, пока две другие собаки не прогнали его. Я побежал к двери за ним, но его уже не было.

Тем вечером у меня состоялся прощальный разговор с Еремеевым. Он помогает единственной на острове церкви, которая находится прямо через белый забор от его дома. Утром он открывает ее перед началом службы, а каждое воскресенье он звонит в колокола. Мне было любопытно, чувствует ли он — подобно бурятам, которые поселились в этом месте задолго до него, — какую-то духовную связь с островом и испытывают ли это чувство туристы, которых туда влечет красота природы.

«Духовность может означать самые разные вещи, и в первую очередь это зависит от того духа, который подпитывает вас, — сказал он. — Если вы приезжаете сюда и это помогает сделать вашу жизнь более осмысленной, если это помогает вам увидеть новые горизонты, тогда да, это духовность. Если вы понимаете, что, находясь на природе, вы начинаете лучше понимать некоторые из ваших проблем, тогда да, это духовность».

«А если собака каким-то необъяснимым образом становится вашим проводником и другом на день, а затем внезапно исчезает?»

Еремеев протянул руку вперед в жесте, который понятен всем: «А я что говорю?».