На заседании Европейского совета 18 октября Франция в очередной раз выступила против начала переговоров о вступлении с Северной Македонией и Албанией. Это решение нарушает обещание ЕС, подрывает доверие к нему и может вызвать новые потрясения на Балканах, где Францию с 2017 года воспринимали как фактор региональной стабильности. И это несмотря на недавнее принятие в Скопье исторических политических решений в неустойчивом и нуждающемся в примирении регионе.

Когда Македония приобрела независимость после развала Югославии в ноябре 1991 года, Греция настояла, чтобы та называлась «Бывшая югославская республика Македония». ЕС принял это.

12 июня 2018 года премьеры Зоран Заев и Алексис Ципрас договорились о новом официальном названии страны: Северная Македония. Исторический спор был закрыт.

Преодоление этнических конфликтов

В Афинах приняли смелое решение, несмотря на несогласие оппозиции (она сейчас пришла к власти) и протесты националистов. Не меньшую отвагу проявили и в Скопье, где хрупкая коалиция премьера пришла на смену националисту Николе Груевскому (2006-2016), чей авторитаризм опирался на переписывание истории и установку бесконечных статуй «македонских героев».

Несмотря на зачастую агрессивное противодействие, оба премьера добились ратификации соглашения в парламентах, которые прониклись духом компромисса во имя европейских обязательств. Скопье пришлось иметь дело с мощным внешним противником, Российской Федерацией, которая в штыки восприняла договор, открывающий НАТО дорогу в Македонию.

Болезненный распад Югославии сопровождался появлением новых националистических и авторитарных сил. За исключением Македонии, которая смогла при поддержке ЕС и НАТО избежать начала гражданской войны между славянским большинством и албанским меньшинством, подписавшими в 2001 году Охридское соглашение.

ЕС отметил это достижение договором о стабилизации и ассоциации в духе «европейской перспективы», которая была открыта для Западных Балкан на саммите в Салониках в 2003 году. Македония подала в тот момент пример преодоления этнических конфликтов для движения к обещанной европейской интеграции.

«Во имя Европы»

В 2005 году Македония получила статус «кандидата» на вступление в ЕС, однако решительная обструкция со стороны Греции в связи с названием перечеркивала перспективу начала переговоров. Дело в том, что для расширения требуется единогласное решение. Вето Афин поспособствовало утверждению на десять лет националистической, авторитарной и коррумпированной власти, которая также давала прекрасно алиби для отсрочки процесса вступления.

С 2016 года правительство Зорана Заева изменило все это с помощью реформ судебной системы и борьбы с коррупцией, как того требовал Брюссель. Параллельно с этим оно запустило политику развития добрососедских отношений, которая привела к соглашению с Грецией насчет названия страны и договору о дружбе и партнерстве с Болгарией, положившему конец болезненной и сложной истории.

Тем не менее Франция и Нидерланды посчитали, что углубление реформ является предварительным условием начала таких переговоров. Президент Макрон еще в 2018 году охладил надежды словами о том, что ЕС необходимо самому провести реформы перед принятием каких-либо новых членов. Хотя Еврокомиссия тоже заявляла, что «ЕС должен стать сильнее и прочнее перед дальнейшим расширением», Франция возвела это в абсолют, выступая против него почти невротическим образом. У нас часто говорят о цене расширения, но забывают про цену его отсутствия.

Большое разочарование Балкан

Такая позиция шокировала не только Македонию, но и те страны, которые не горят желанием проводить настоящие реформы и переиначивают старую поговорку коммунистических государств Восточной Европы: «ЕС делает вид, что хочет принять нас, мы делаем вид, что проводим реформы!»

На конференции послов 27 августа Эммануэль Макрон все же призвал «направить новые силы на Балканы, чтобы не дать неевропейским странам занять наше место в игре». Как бы то ни было, 18 октября в Брюсселе Франция потребовала пересмотреть «рамки переговоров» для большей прозрачности и реформ, хотя Македония и Албания углубляют эти реформы в непростой политической обстановке.

Лучшее — враг хорошего: именно открытие переговоров позволило бы Евросоюзу в полной мере применить свою «мягкую силу» для продвижения реформ и преодоления националистических споров.

Тем более что Бундестаг, по инициативе немецкого правительства, высказался за это большинством голосов. Получается, что после вето Греции единственным противником остается Франция. А это больше, чем ошибка. Она не просто ведет к изоляции Франции, а дискредитирует ЕС, нарушивший данное слово.

Жесткое решение Евросовета повлечет за собой жестокое разочарование на Балканах. Россия, Китай, Турция и другие хищники воспользуются этим вакуумом. Что касается Франции, у которой есть прочные исторические и экономические связи в регионе, она только что потеряла значительную часть доверия к себе и подрывает доверие к ЕС.

Глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен заявила, что «вступление — это вклад в борьбу за мир, безопасность и стабильность в Европе». Ей будет непросто подтвердить это на практике, поскольку ЕС нарушил свое слово и может дорого поплатиться за это.