1 октября президент Украины Владимир Зеленский объявил о поддержке его правительством соглашения, которое приведет к выборам в восточных областях Луганск и Донецк с конечной целью предоставления им особого статуса самоуправления. Это может не только положить конец военным действиям в стране, но и оказать существенное воздействие на мировой уклад в условиях беспорядков.
По мере того, как Саудовская Аравия и Иран борются за доминирование на Ближнем Востоке, а позиции Китая в международном порядке продолжают развиваться, три других крупных игрока — Европа, Россия и США — трансформируют свои глобальные роли.
Начнем с России. После 2014 года и известных событий с Крымом, общим мнением было то, что президент Путин решил выступить на международной арене в качестве вредителя. В конце концов, хотя у страны хватало сил чтобы доставлять проблем, и, как она надеялась, таким образом обеспечивать безопасность свой сферы влияния, однако ресурсов чтобы стать глобальным тяжеловесом явно не хватало.
Однако сегодня Россия является подлинным глобальным силовым полюсом. На Украине, согласие Зеленского на т.н. формулу Штайнмайера представляет собой важный шаг на пути нормализации присутствия России в стране и ее связей с Европой и США. Таким образом, это была значительная победа Путина в его стремлении возродить Россию как глобальную державу.
Аналогичным образом и в Сирии Организация Объединенных Наций объявила в прошлом месяце о завершении работы комитета по работе над переписыванием конституции из 150 членов, в состав которого входят предварительно утвержденные представители правительства, гражданского общества и оппозиции — плана, изначально предложенного Россией.
Путин представил Россию как потенциального миротворца для обеспечения региональной стабильности. Осторожно, чтобы не высказать поддержку ни одной из сторон, Путин дал понять что будет работать со всеми сторонами. Российский государственный экспортер оружия также объявил, что проведет встречи с представителями стран Ближнего Востока для обсуждения продажи оружия для борьбы с беспилотниками. Это подход стратега а не вредителя.
Тем временем США движутся в противоположном направлении. Несмотря на постепенный отход от мирового лидерства — который начался еще при Бараке Обаме, большая часть мира продолжает рассматривать США в качестве главной мирового источника влияния. Но это уже скорее сила привычки чем логическое заключение, учитывая что США не проявляют склонности к лидерству.
И действительно, судя по выходу США из таких крупных глобальных инициатив, как ядерная сделка с Ираном и Парижские климатические соглашения, у США наблюдается мало желания даже просто участвовать. Учитывая влияние Америки — во многих отношениях она остается незаменимым действующим лицом — это отступление иногда равносильно поведению вредителя. Учитывая полный захват внимания Америки перспективами импичмента, этот тренд, вероятно, будет усиливаться.
Теперь о Европе. Не будучи ни стратегом ни вредителем, Европа по сути является системным посредником. Например, Франция и Германия сыграли жизненно важную роль в достижении соглашения от 1 октября по Украине. Президент Франции Макрон по слухам также пытался договориться о рамочных переговорах между США и Ираном в кулуарах недавней Генеральной Ассамблеи ООН, хотя и безуспешно.
Эти усилия должны внушать оптимизм; для Европы еще есть роль, и она пытается ее играть. Однако во время сдвига динамики глобального влияния, европейские лидеры должны подходить к этой ответственности с большой осторожностью, стараясь учитывать все возможные последствия соглашений, которые они заключают в рамках меняющегося глобального порядка.
Будучи глобальным посредником, Европа должна точно знать, кому послужат ее усилия. В конце концов, как явно показали вспыхнувшие недавно протесты на Украине, даже сделка, которая обещала положить конец многолетнему вооруженному конфликту, может оказаться более рискованной, чем казалось поначалу.
