В начале сентября 2019 г. в Казахстане прошли массовые антикитайские выступления, в ходе которых были выдвинуты как экономические, так и политические требования. Эта ситуация оказалась несколько неожиданной для страны, через территорию которой проходит Экономический пояс Шелкового пути и которая играет ключевую роль для Пекина в Центральной Азии.
Казахстанская модель экономики, основанная преимущественно на экспорте энергоресурсов, имеет значительные сходства с российской. При этом для Нур-Султана Пекин, как и для Москвы, — один из важнейших экономических партнеров, и структура двустороннего товарооборота практически повторяет российскую. Структура взаимной торговли сбалансирована: объемы экспорта соответствуют объемам импорта. По данным за 2018 г., к лидирующей категории товаров, поступающих из Китая в Казахстан, относятся машины, оборудование и механизмы, которые занимают 46,1% от общей доли казахского импорта; в структуре российского импорта из Китая первое место занимают машины и оборудование с долей 46,2%. Основная доля казахского экспорта в КНР приходится на минеральные продукты (46,9%); в российском экспорте также доминирует минеральное топливо, нефть и нефтепродукты (71,6%).
Инвестиции из Китая направляются преимущественно в энергетический сектор экономик России и Казахстана. С 2005 по 2019 гг. китайские инвесторы вложили в казахстанские компании около 35 млрд долл., наибольший поток средств привлек энергетический сектор, который получил 69,4% инвестиций. По данным исследования Московской школы управления «Сколково», для Пекина энергетика и минеральные ресурсы в экономике России также являются приоритетными областями. За период с 2011 по 2017 гг. в российский рынок со стороны Китая было инвестировано около 35,9 млрд долл., из которых около 62,1% пришлось на топливно-энергетический сектор.
В политической сфере уровень российско-китайских отношений также схож с уровнем казахстанско-китайских связей. Если в случае с Москвой это «отношения всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия», то с Нур-Султаном Пекин развивает сотрудничество в рамках «всестороннего стратегического партнерства».
О важных ролях Казахстана и России среди внешнеполитических приоритетов Китая говорят те факты, что первый зарубежный визит в статусе лидера КНР Си Цзиньпин совершил в Москву, а для анонсирования флагманской инициативы «Пояса и Пути» выбрал столицу Казахстана. Таким образом, политическая и экономическая база взаимодействия Казахстана и России с Китаем совпадает.
Почему это важно? Потому что именно этот уровень политических и экономических отношений с Китаем стал одной из причин возникновения протестных настроений в Казахстане. В виду схожести российской и казахстанcкой моделей сотрудничества с Пекином можно утверждать, что Москва имеет все шансы столкнуться с теми же вызовами, что и Нур-Султан в контексте сотрудничества с Пекином.
Антикитайские протесты в Казахстане
Власти Казахстана уже не первый раз сталкиваются с антикитайскими протестами. Например, весной 2016 г. по стране прокатились массовые митинги против поправок к Земельному кодексу, предусматривавших возможность продажи и сдачи в долгосрочную аренду гражданам зарубежных стран земель сельскохозяйственного назначения. Опасения населения вызвала возможность перехода значительных земельных территорий под контроль иностранцев, в том числе граждан Китая. В результате было объявлено о моратории на вступление в силу поправок к законодательству о земле.
В 2017–2018 гг. международная общественность с подачи стран Запада была обеспокоена положением этнических казахов в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) КНР. Речь шла о необоснованных массовых задержаниях и насильственном помещении в «лагеря трудового перевоспитания». Напрямую эта ситуация коснулась тех граждан Казахстана, родственники которых, выехав в Синьцзянский район, столкнулись с дополнительными трудностями, когда решили вернуться обратно. Негативный информационный фон в определенной степени способствовал усилению антикитайских настроений в Казахстане.
Что произошло в начале сентября
Очередная волна антикитайских протестов пришлась на начало сентября 2019 г. и прошла накануне первого государственного визита нового президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева в Китай. Началось все в небольшом городе Жанаозен, расположенном на западе страны, где 2 сентября несколько десятков человек (по некоторым данным, их число доходило до сотни) провели митинг против строительства китайских заводов. Жители Жанаозена выступили против межправительственного соглашения по созданию в Казахстане 55 промышленных и сельскохозяйственных предприятий. Кроме того, президенту Казахстана были выдвинуты требования об отказе от предстоящего11–12 сентября визита в Пекин.
На следующий день, 3 сентября, казахстанцы вновь вышли на центральную площадь. Жители богатого нефтью региона Казахстана выступали против строительства совместных с Китаем предприятий в нефтегазовом секторе и призывали правительство не брать кредиты у Китая, а добиваться инвестиций из стран Запада.
В Актобе и Шымкенте также прошли акции под лозунгом «Мы против китайской экспансии». 4 сентября протесты состоялись в Алматы, Уральске, Актау и в столице Республики. Протестующие держали плакаты с надписями: «Нет китайской экспансии», «Нет китайским заводам», «Мы поддерживаем жанаозенцев!». К демонстрантам для объяснения ситуации выходили чиновники уровня главы города, что стало чуть ли не первым случаем подобного диалога власти и народа.
Отреагировал на происходящие события и глава государства, призвавший (во время заседания Национального совета общественного доверия при президенте Казахстана) население не поддаваться на провокации.
Протестные выступления продолжаются уже несколько недель. 21 сентября 2019 г. в нескольких городах Казахстана прошли митинги, организатором которых выступил проживающий во Франции Мухтар Аблязов, лидер оппозиционного движения «Демократический выбор Казахстана» (организация признана в Казахстане запрещенной). По официальным данным, в столице было задержано порядка 50 человек, четверо из которых понесли административное наказание, остальные были отпущены после профилактической беседы. В Алматы было задержано около 30 человек, в Шымкенте — около 20. Основанием для задержания в большинстве случаев являлось участие в несанкционированном митинге.
55 китайских предприятий
Договоренность о строительстве 51 совместного с Китаем предприятия на территории Казахстана была достигнута в 2016 г. в ходе рабочего визита Н. Назарбаева в Китай. Для реализации достигнутых договоренностей правительства двух стран подписали План сотрудничества по сопряжению новой экономической политики «Нұрлыжол» и строительства Экономического пояса Шелкового пути, рассчитанный на пять лет.
В ходе реализации плана сотрудничества список совместных проектов был расширен до 55 предприятий с общей суммой инвестиций 27 млрд долл. В период до 2018 г.уже были введены в эксплуатацию 12 проектов на сумму 3,8 млрд долл., в 2019 г. ожидается запуск еще пяти проектов на сумму 310 млн долл., среди которых строительство солнечных электростанций, гидроэлектростанции, современного комплекса мясокомбината. 11 проектов на сумму 5,5 млрд долл. находятся на стадии реализации, по оставшимся проектам на сумму 18,1 млрд долл. ведутся подготовительные работы .
Конкретные договоренности между Казахстаном и Китаем достигнуты по следующим проектам:
- сухой порт в Хоргосе;
- модернизация установки производства порошкового полипропилена в Павлодаре;
- производство легковых автомобилей бренда JAC методами крупноузловой сборки;
- развитие многопрофильного автосборочного кластера;
- производство рисового масла;
- производство сухого кобыльего и верблюжьего молока;
- производство штапельного волокна;
- реконструкция Шымкентского НПЗ;
- проект по строительству стекольного завода;
- вхождение Шанхайской фондовой биржи и Фонда Шелкового пути в Международный финансовый центр «Астана»;
- производство цемента;
- строительство солнечной электростанции;
- организация производства тракторов;
- производство стальных сварных труб большого диаметра;
- производство полипропилена;
- производство кальцированной соли;
- строительство электростанции мощностью 60 МВт;
- модернизация Тургусунской ГЭС-1;
- строительство ветровой электростанции мощностью 100 МВт;
- завод по производству промышленных взрывчатых веществ;
- производство керамической продукции;
- строительство солнечной электростанции;
- строительство опреснительного завода пластовой воды;
- строительство маслоэкстракционного завода;
- выкуп доли в предприятиях по производству солнечных элементов;
- производство мобильных буровых установок;
- строительство ветряной электростанции мощностью 50 МВт;
- переработка и производство изделий из натурального камня;
- производство газовой сажи;
- производство кабельной продукции;
- горно-химико-металлургический комплекс в Жамбылской области;
- промышленная разработка месторождения вольфрамовых руд;
- производство комплексных сплавов.
Некоторые проекты еще находятся на стадии проработки и подготовки технико-экономического обоснования: завод электролитического марганца, переработка опасных нефтяных отходов, комплекс по переработке сельскохозяйственных культур, создание биохимичес¬кого кластера, строительство ТЭЦ. Важно отметить, что этот список был опубликован лишь 10 сентября 2019 г., то есть спустя три года после запуска программы «55 китайских предприятий» и спустя неделю после начала массовых антикитайских протестов.
Большая часть проектов реализуются в сфере машиностроения, агропромышленного комплекса, химической и фармацевтической промышленности, нефтегазовом секторе и в сфере энергетики. Вся продукция гарантировано имеет рынок сбыта — Китай. Ожидается, что реализация проектов позволит создать около 20 тыс. новых рабочих мест: во всех инициативах предполагается на 99% использовать местную рабочую силу, однако руководить предприятиями будут преимущественно иностранные работники.
В чем причины недовольства
Возмущение протестующих в Казахстане было связано с четырьмя основными факторами, которые обусловили негативное отношение населения к «55 китайским проектам».
Во-первых, жители Казахстана опасаются, что из Китая им будет перевезено устаревшее оборудование, уже невостребованное на международном рынке. Основания для подобных утверждений возникли в 2014 г. после заявления на тот момент премьер-министра РК Карима Масимова, который по итогам заседания Совета глав правительств ШОС отметил: «Китай перенесет десятки предприятий несырьевого сектора в Казахстан».
Во-вторых, опыт работы с Китаем показывает, что на совместных предприятиях работают граждане Китая, которые приезжают вместе с инвестициями. Таким образом, отсутствует эффект создания новых рабочих мест для казахстанцев. По официальным данным Министерства труда РК, в настоящее время в Казахстане по квоте привлечения иностранной рабочей силы находятся 4,3 тыс. китайских специалистов из общей квоты 23 тыс. человек на 2019 г.
В-третьих, местные жители переживают, что китайские проекты нацелены на перенос вредных производств с территории Китая в соседние страны, что ведет к ухудшению экологической обстановки в Казахстане. Проблемы с экологией в Китае широко известны за его пределами, и граждане соседних стран справедливо опасаются повторения подобной ситуации у себя дома.
И наконец, немаловажную роль сыграла коррумпированность чиновников, из-за которой местные жители сильно сомневаются, что все проекты будут завершены в срок и что будут созданы обещанные 20 тыс. новых рабочих мест. Основания для подобных сомнений дает печально известный проект строительства легкого метро в столице Казахстана, анонсированный в 2015 г. и до сих пор не реализованный. На расширенном заседании Правительства РК 15 июля 2019 г. новый президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев раскритиковал этот проект, отметив дороговизну и неэффективное планирование финансовых средств, фактически признав наличие бюджетных махинаций.
В условиях схожести российской и казахстанской моделей взаимодействия с Китаем подобные мотивы общественного недовольства могут стать актуальными вызовами и для российско-китайского сотрудничества.
Реакция властей
Проигнорировать подобные антикитайские выступления, которые к тому же были организованы непосредственно перед визитом президента К-Ж. Токаева в Китай, власти Казахстана не могли. На второй день протестов на встречу с митингующими вышли главы муниципальных образований, которые постарались успокоить граждан. В частности, аким Мангистауской области Серикбай Трумов пообещал участникам протестов, что на территории Казахстана не будут строить китайские предприятия без предварительного проведения общественных слушаний.
5 сентября в ходе пресс-конференции заместитель премьер-министра РК Женис Касымбек разъяснил общественности, что китайские проекты необходимы экономике Казахстана и не несут те угрозы, о которых говорят участники митингов. Практически на каждое из заявлений демонстрантов был дан аргументированный ответ, подкрепленный фактами и цифрами. Без ответа остались только требования об отмене государственного визита президента К.-Ж.Токаева в Китай и отказе от двустороннего сотрудничества с Китаем в экономической сфере, поскольку они заведомо невыполнимы.
В Министерстве иностранных дел РК отметили, что Казахстан рассматривает китайскую сторону как поставщика технологий, новых компетенций, знаний и инвестиций, а казахстанско-китайские проекты подразумевают приглашение иностранных специалистов только на стадиях строительства и первоначальной эксплуатации. Было подчеркнуто, что Казахстан не планирует переводить к себе устаревшие мощности КНР.
Позицию китайской стороны высказал Чрезвычайный и Полномочный Посол Китая в Казахстане Чжан Сяо, который заявил, что за митингами в городах Казахстана стоят «некие силы», которые пытаются разжечь «негативное настроение населения против Китая и против развития двусторонних отношений». Посол подчеркнул, что попытки этих сил разрушить добрые отношения между Китаем и Казахстаном обречены на провал, так как они исходят исключительно из корыстных геополитических интересов.
Мнение экспертного сообщества
Большинство политологов сходятся во мнении о необходимости развития сотрудничества с Китаем, при этом отмечается «вакуум доверия» между населением и властью. Проблемой современного Казахстана признается неспособность власти донести свою позицию из-за отсутствия механизма публичной работы с населением. Недостаток достоверной и подробной информации о конкретных проектах сотрудничества с Китаем вместе с нерешенными социальными проблемами стали причиной роста раздражения в регионах.
По данным Центра китайских исследований «China Center», уровень антикитайских настроений выше в отдаленных от Китая казахстанских регионах, где в силу объективных причин (географическое расположение, производственная база) у представителей малого и среднего бизнеса отсутствуют тесные экономические связи с КНР, и простые жители имеют меньше опыта практического взаимодействия с Китаем.
В Западном Казахстане, центре нефтяной отрасли страны, которая приносит основной доход государству, большая часть местного населения вынуждена работать на предприятиях, связанных с нефтяной промышленностью. Зачастую в этих компаниях руководящие позиции занимают китайские менеджеры, формирующие в сознании местных жителей образ успешного иностранца, который зарабатывает деньги на добыче и переработке казахстанских природных ресурсов. К этому добавляется недовольство населения собственным социальным положением или отсутствием рабочих мест в привлекательной нефтяной сфере, из чего складывается набор факторов, которые обуславливают возникновение социальной напряженности в регионе.
При этом существуют Алматинская, Восточно-Казахстанская, Южно-Казахстанская области, где уровень взаимодействия с Китаем гораздо выше, чем в других регионах. Местные предприниматели поддерживают постоянные контакты с партнерами из Китая, на регулярной основе размещают заказы на оборудование и сырье, производят прямые закупки товаров и соответственно способны объективно оценить экономические выгоды от сотрудничества с Китаем.
Китаефобия в западных регионах страны послужила поводом для выражения недоверия власти и стала внутриполитическим фактором, на котором смогли сыграть внешние акторы. Ряд экспертов полагают, что за протестами в Казахстане стоят западные страны, которые заинтересованы в ослаблении сотрудничества Китая с соседними государствами. В западных СМИ Китай показан как основная демографическая угроза и фактор, лишающий казахстанцев рабочих мест.
Слышны предположения, что организаторами протестных выступлений являются политические группы внутри Казахстана, которых не устраивает фигура нового президента К-Ж. Токаева. По мнению директора Центра прикладных политических наук и международных исследований Айдара Амребаева, политические действия К-Ж. Токаева показывают, что он не согласен играть роль пассивного исполнителя, а стремится к полной собственной власти. Он делает вывод, что могут существовать заинтересованные лица, которые будут использовать синологический бэкграунд К-Ж. Токаева, чтобы упрекнуть его в излишней лояльности Пекину.
Существует мнение, что антикитайские протесты в Казахстане выгодны России, поскольку между Москвой и Пекином существует некая конкуренция за экономическое и политическое влияние в Центральной Азии, однако при более детальном анализе эта версия не выдерживает никакой критики. Ухудшение отношений между Казахстаном и Китаем по вине России неизбежно приведет к осложнению отношений Москвы с Пекином и Нур-Султаном и затормозит развитие экономического сотрудничества между ЕАЭС и КНР, в котором заинтересованы все стороны. Поэтому Москва ни при каких обстоятельствах не заинтересована в срыве казахстанско-китайского сотрудничества. При этом с геополитической точки зрения продвижение подобных идей с целью рассорить три государства будет выгодно лишь странам Запада во главе с США.
Что делать?
Анализ причин антикитайских протестов в Казахстане показывает, что нельзя исключать возможность их возникновения и на территории России. С целью снижения вероятности подобных выступлений, препятствующих нормальному развитию российско-китайского сотрудничества, предлагается ряд рекомендаций по выработке механизма организации диалога между властью и населением.
Во-первых, необходимо доносить до сведения общественности, что сотрудничество с Китаем развивается исключительно на основе прагматичного подхода, исходя из национальных интересов страны.
Во-вторых, приграничное сотрудничество, двусторонняя торговля, а также инвестиционные проекты китайских компаний в стратегических секторах экономики должны быть открыты для общественной дискуссии. Важно обеспечить прозрачность совместных проектов.
В-третьих, необходимо проводить предварительную разъяснительную работу с населением, делая акцент на региональных выгодах и преимуществах, которые возникнут в ходе реализации проекта. Необходимо представлять обществу и экспертам четкую аргументированную позицию, почему конкретный проект выгоден для страны и региона.
В-четвертых, любые риски и опасения необходимо открыто обсуждать и предложить общественности конкретные пути их снижения. Большинство рисков известны или прогнозируемы политологами и экспертами. Если есть опасения, например, в области экологии, то одним из вариантов может быть установление общественного контроля над реализацией проекта.
Наконец, необходимо развеивать ложные мифы и создавать положительный информационный фон. Так, в Казахстане власти запоздали с информированием общественности о реализуемых проектах, в результате возник миф о переносе устаревших производственных мощностей, спровоцировавший антикитайские настроения.
Активная информационная работа с населением при реализации крупномасштабных проектов с Китаем позволит снизить вероятность возникновения критического недопонимания между властью и общественностью по вопросам развития экономического сотрудничества с Китаем. Высокая информированность населения и публикация данных по совместным проектам станут основанием для занятия аргументированной позиции в спорах с возможными противниками сотрудничества с Пекином.
Юрий Кулинцев, Научный сотрудник Центра изучения стратегических проблем СВА и ШОС, ИДВ РАН
