Нарвский залив — На северо-западе России, всего в шести километрах от границы с Эстонией, можно увидеть два параллельных газопровода, исчезающих под водой Балтийского моря. Это «Северный поток — 2» — проект, вокруг которого бушует столько споров. 1230-километровый газопровод продолжает оставаться геополитической головной болью Дании.

Хотя датские власти еще не одобрили маршрут, минующий Борнхольм, в других частях Балтийского моря строительные работы идут по плану: более 75% труб уже проложили по морскому дну, а на строительной площадке неподалеку от российско-эстонской границы 700-800 рабочих заканчивают возводить береговые объекты.

Береговые сооружения соединяют четыре газопровода российского газового гиганта Газпрома с двумя трубами «Северного потока — 2», который тоже принадлежит Газпрому. Однако половина средств для финансирования проекта принадлежит пяти европейским компаниям: немецким Uniper и Wintershall, австрийской OMV, голландско-британской Shell и французской Engie.

А почти половину работников стройки обеспечивает норвежский концерн Kværner и его российские субподрядчики. В общей сложности в проекте «Северный поток — 2» участвуют около одной тысячи компаний из 25 стран. Бюджет проекта составляет 9,5 миллиарда евро (около 675 миллиардов рублей).

Повсюду здесь можно услышать разнообразный английский язык, в том числе его прекрасный австралийский вариант в исполнении консультанта по вопросам окружающей среды Уэйна Шэфера (Wayne Schäfer). Шэфер — настоящий гражданин мира, он родился в Зимбабве, много лет жил в Австралии, а работал во многих частях света.

«Но к холоду я не привык», — смеется он, имея в виду суровую русскую зиму.

Все остальное у консультанта по вопросам окружающей среды, похоже, под контролем: он следит, чтобы строительство как можно меньше влияло на море, и радуется, что отрезок маршрута, проходящий через лес, сузили до 30 метров в ширину, чтобы как можно меньше затрагивать охраняемую природную зону.

Ожидаются задержки

С другой стороны, никто в «Северном потоке — 2» не знает, завершится ли строительство вовремя, то есть 1 января 2020 года, когда компания планирует запустить трубопровод. Датское энергетическое агентство получило первую заявку от «Северного потока — 2» еще в апреле 2017 года. Речь шла о маршруте через датские территориальные воды в пределах 120 километров от берега.

«Мы прождали два года, но не получили никакого ответа, даже отказа, который тоже мог бы обеспечить прогресс в данном процессе. Поэтому в июне мы отозвали заявку», — рассказывает Йенс Мюллер (Jens D. Müller), официальный представитель «Северного потока — 2».

Две других заявки до сих пор обрабатываются Датским энергетическим агентством. Эти два маршрута проходят не через датские территориальные воды, а немного дальше от береговой линии — в так называемой исключительной экономической зоне Дании. В соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву Дания обязана дать разрешение, если проект не создает проблем для безопасности и не вредит окружающей среде.

Первая из этих заявок была подана в августе прошлого года, а вторая — в апреле этого, после того как энергетическое агентство поручило «Северному потоку — 2» разработать еще один маршрут, в связи с чем компания направила жалобу в суд. Если компания выиграет дело, датскому правительству, возможно, придется выплатить компенсацию в несколько сотен миллионов евро.

«Украина, Польша, страны Прибалтики и США поддерживают Данию в том, что она так медленно рассматривает это дело, считая это своего рода помощью Украине в ее конфликте с Россией», — констатирует Данила Бочкарев, старший научный сотрудник и эксперт по энергетике американского аналитического центра EastWest Institute.

«Между тем Россия, Германия и Австрия не понимают, почему Дания до сих пор заставляет ждать. Ранее датские политики говорили, что проблему „Северного потока — 2" должен решать ЕС. Европейская комиссия это сделала, изменив газовую директиву так, чтобы распространить на нее действие законодательство ЕС в этой области. Так чего же ждет Дания?»

Официально «Северный поток — 2» придерживается прежнего плана строительства и намерен закончить его вовремя, но последнее обращение к датским властям в апреле этого года свидетельствует, что компания опасается значительных задержек сроком до полугода.

Ожидается, что строительные работы вблизи Борнхольма продлятся от 115 до 125 дней, но при условии хорошей рабочей погоды это время может сократиться до 60-70 дней, после чего всю систему будет необходимо испытать. Однако из-за сроков, обозначенных для подачи апелляции, работа может начаться только через четыре недели после того, как Датское энергетическое агентство даст «Северному потоку — 2» зеленый свет.

Критические сроки

Таким образом, строительство «Северного потока — 2» уже почти наверняка задержится, и для Газпрома это будет большая проблема еще и в связи с нынешними переговорами с украинскими коллегами из Нафтогаза.

1 января 2020 года — тройной дедлайн для Газпрома. Помимо «Северного потока — 2», компания собирается также пустить «Турецкий поток» — газопровод, идущий с юга России в Северно-Западную Турцию. Он уже проложен по дну Черного моря.

Кроме того, у россиян истекает контракт с украинским Нафтогазом на использование транзитных трубопроводов, по которым газ поставляется через Украину европейским покупателям. Переговоры между Россией, Украиной и ЕС о возобновлении контракта начались в Брюсселе на этой неделе.

«Отсутствие у „Северного потока — 2" разрешения от Дании дает преимущество в переговорах Украине и Нафтогазу. Как только разрешение будет получено, преимущество будет у России и Газпрома», — объясняет Данила Бочкарев.

По словам Джека Шарплса (Jack Sharples), эксперта из британского Оксфордского института энергетических исследований, срок выдачи долгожданного датского разрешения имеет «решающее значение» для украинско-российских переговоров.

Годовая мощность «Северного потока — 2» и «Турецкого потока» составит 55 и 31,5 миллиардов тонн соответственно, то есть их общая мощность — 86,5 миллиардов кубометров газа. Для сравнения, в прошлом году через Украину переправили 86,8 кубометров российского газа.

Очевидный вывод: когда начнется эксплуатация новых газопроводов, Газпрому больше не понадобится Украина в качестве транзитной страны для транспортировки газа. Но это не совсем так. Во-первых, потребность Европы в газе растет. А во-вторых, неясно, позволит ли законодательство ЕС использовать «Северный поток — 2» на полную мощность.

Прекращение поставок?

В целом, по оценкам Данилы Бочкарева и Джека Шарплза, России придется отправлять через Украину 20-30 миллиардов кубометров газа в год. Тем не менее это значительно меньше, чем 60 миллиардов кубометров ежегодно в течение следующих десяти лет, о которых говорили ЕС и Нафтогаз на трехсторонних переговорах в Брюсселе. Газпром предпочитает краткосрочное соглашение, после которого будет заключен договор на значительно меньшее количество газа.

«Газпром и Нафтогаз настолько далеки друг от друга, словно готовятся к сценарию вообще без всякой сделки. У меня такое ощущение, что оба считают, что стали сильнее, чем во время последнего большого газового кризиса в 2009 году», — говорит Джек Шарплз.

«Сегодня Газпром хранит гораздо больше газа в Европе, чем в тот раз, когда многие европейские страны остались без газа из-за споров России с Украиной. Даже если поставки газа через Украину прекратятся, россияне справятся с ситуацией гораздо лучше, чем раньше. И тогда они смогут воспользоваться случаем и обратиться в Европейскую комиссию, утверждая, что оба трубопровода „Северный поток" необходимо использовать максимально», — продолжает он.

«В то же время Нафтогаз, по-видимому, считает, что у Украины более сильные позиции, чем в 2009 году, так как она больше не импортирует газ из России, а лишь переправляет его в Европу. Если поставки прекратятся, это, с точки зрения Украины, больше всего скажется на европейских потребителях и Газпроме, который потеряет репутацию надежного поставщика».

Шарплз рекомендует Натофгазу поскорее заключить договор с Газпромом — еще до того как Дания даст добро на «Северный поток — 2».

Когда будет дано разрешение, по-прежнему не ясно: «Невозможно сказать, когда мы примем решение», — написал пресс-секретарь Датского энергетического агентства Туре-Фальбе Хансен (Ture Falbe-Hansen) в ответ на вопрос Weekendavisen.