|
Униаты, стыдливо именующие себя по указанию австрийской императрицы Марии-Терезии некими «греко-католиками», вдруг удумали отметить 1050-летие упокоения русской княгини Ольги. Решение тем более странное, что православная княгиня, мягко говоря, не жаловала этих самых католиков.
Недоумение снимает тематика докладов уже ставших регулярными для униатов «Володымыровых чытань» («Владимировых чтений»). Посвящены они в этом году прославлению князя Владимира как создателя некой «Киевской церкви», и влиянии на него княгини Ольги. Всё становится на свои места! Обычный иезуитский а (укроуниаты – порождение иезуитов) шахер-махер.
Униатская «теория Кыйивськой цэрквы» состоит в том, что «Володымыр» крестил Русь в… католичество. Дескать, «Великий раскол» между православием и католичеством случился через полвека после крещения киевлян (в 1054 г.), а, значит, Владимир признавал первым по чести Римский престол. Следовательно, «греко-католичество» (соединение греческой богослужебной обрядовости с католическим подчинением папе) – и есть «споконвічна віра України-Руси». В отличие от «Московської церкви», которую основали всяческие зрадныкы вроде святителя Петра, перенесшие Киевскую кафедру в Москву.
Возникает, правда, вопрос: если Киевская кафедра была исконно униатской, что же тогда произошло в Бресте спустя целых шесть веков после основания «Киевской церкви»? Но оставим это вопрос подкастрюльным, с позволения сказать, умам. Пусть кипят.
Сами же вернёмся для начала к оболганному равноапостольному князю.
Действительно, т.н. «Великий раскол» (на самом деле, откол латинян от Православия) датируется 1054 годом, тогда как Владимир крестил киевлян в 988 г. Но не были бы униаты они иезуитами (пусть и в рогульском варианте), если бы не подменяли понятия. Ибо в 1054 году откол латинян от Православия был лишь окончательно задокументирован. Существовал же он к тому времени лет двести.
Даже не первая, но оказавшаяся последней трещина проявилась в середине IX в. Тогдашний понтифик Николай I стал основоположником ереси о непогрешимости и первенстве папы Римского, попирающей принцип соборности Церкви.
На правах «наместника Бога на Земле», Николай попытался распространить свою власть на каноническую территорию Константинопольского патриархата. За это он был предан анафеме Константинопольским собором 867 года по настоянию патриарха Фотия. Того самого, при котором крестили русов киевского князя Аскольда. Кстати, именно Фотий подготовил для славян и русов просветителя Кирилла.
Римское католичество, по слову Достоевского, «продавшее давно уже Христа за земное владение», родило идею цезарепапизма не на пустом месте. Уже к часу «Фотиевой анафемы» западное христианство пришло пораженным рационализмом, в то время как Православие оставалось, прежде всего, верой – во Христа и – главное – Христу. Это не могло не отразиться в мироощущениях западно- и восточно-христианского суперэтносов. Цивилизационные различия становились всё более зримыми.
Ими, собственно, и руководствовался князь Владимир, выбирая веру. И выбрал ту, которую, закоренелые уже в ересях латиняне христианской не считали. Всего лишь через тридцать лет после «Великого раскола» митрополит Киевский Иоанн II (вроде как униат, по «теории Киевской церкви») писал папе Григорию VII: «Враг истины и противник единодушия отчуждает братскую любовь вашу от целого христианского стада, внушая, что мы не христиане».
Но не только в ересях утопало тогда уже католичество. Владимир, правитель мощного европейского государства IX в., желая и себе перемены внутренней – от собственного языческого распутства к христианской праведности – не мог не знать о шести десятилетиях владычества порнократии на Святом престоле (с массовыми оргиями и чёрными мессами).
Пришедших в Киев посланников папы Владимир отослал взад, напутствовав ласково: «Идите, откуда пришли, ибо и отцы наши не приняли этого». Видимо, пощадил тонкую душевную организацию латинян, упомянув о неких «отцах». На самом же деле, ещё менее дипломатично обошлась с папскими легатами его равноапостольная бабушка.
О том известно именно из католических источников. Хроника Титмара Мерзебургского повествовала об архиепископе Адальберте Трирском, «который был назначен епископом на Русь и которого язычники выгнали». Кстати, упоминает Титмар и о «несправедливых деяниях короля русов Владимира», который «привез из Греции жену именем Елена... и под ее влиянием принял святую христианскую веру». То есть – греческий вид христианства.
Ну и по национальному вопросу.
«Украинская княгиня» Ольга (псковитянка, вообще-то), была при крещении в Царьграде названа даже не русской правительницей, а – о древние протоукрские боги! – российской! В описаниях церемониального протокола Восточной Римской империи «О царском устройстве» под 957 годом упоминается приём Ольги, «архонтиссы России». Ещё раньше, где-то около 950 года, император Константин VII Порфирогенет в знаменитом «Об управлении империей» называет «Ольгин град» Вышгород среди «городов России». Более того, саму Россию по сути уже делит на Великую («Внешнюю») и Малую. И… никакой Украины!
Именно при Константине Багрянородном княгиня Ольга приняла крещение, предпочтя Православие католичеству.
Но об этом, разумеется, пэрэсичному униату никогда не расскажут. Хоть каждый год объявляй годом «украинской княгини Ольги».
«Политнавигатор»
Рейтинг публикации:
|
