Современный мир потребовал от политиков новое качество
Малазийскому премьер-министру Махатхиру Мохамаду, побывавшему с визитом в России на минувшей неделе, 94 года. В современном мире многие политики имеют почтенный возраст. Это и тот же Трамп, и его соперники на будущих выборах. Есть и целая плеяда новых политиков – Макрон, Зеленский. Но у патриархов у власти очень часто есть явные преимущества перед молодыми.
Владимир Путин не случайно с подчеркнутым уважением обращался к участвовавшему в Восточном экономическом форуме малазийскому премьеру – назвав его старейшим политическим деятелем в мире, «чье влияние как одного из лидеров исламского мира безусловно выходит за рамки его страны». Это не комплимент, а признание реальности: Мохамад действительно один из умнейших и сильнейших руководителей, не просто поднявших свою страну, но и не боящийся бросать вызов сильным мира сегодня, будь то государства или глобальная финансовая олигархия.
Махатхир Мохамад стал премьер-министром Малайзии в 1981 году – как раз тогда в нашей стране вовсю обсуждался вопрос геронтократии. Старики у власти, безобразие, говорили на кухнях. Да и западные голоса твердили то же самое. Потом это назовут застоем и будут объяснять его в том числе и тем, что стареющее советское руководство не могло меняться вместе со временем и боялось перемен.
Не вдаваясь в споры о том, в чем была причина кризиса социалистической модели, нужно напомнить, что по сегодняшним мировым меркам тогдашнее советское руководство не было таким уж старым. Леониду Брежневу в конце 1981 года исполнилось 75 лет (он умер спустя 11 месяцев), и в Политбюро среди дюжины человек только один (Арвид Пельше) перешагнул 80-летний возраст. Да, в целом средний возраст членов Политбюро превышал семьдесят, но проблема была не столько в их старости, сколько в плохом состоянии здоровья у некоторых из них.
После двух скоропостижных кончин преемников Брежнева, к власти в 1985 году пришел самый молодой из членов Политбюро – 54-летний Михаил Горбачев. На пленуме ЦК за него горячо агитировал 75-летний Андрей Громыко, для которого возраст нового генсека тоже играл большую роль.
Но относительная молодость Горбачева в данном случае оказалась единственным достоинством нового лидера.
Своими непродуманными реформами, кадровыми играми и политическими интригами он развалил великую страну.
В то же самое время в соседнем Китае, начавшем в конце 70-х серьезнейшие реформы, у власти находился Дэн Сяопин. В 1989 году 85-летний китаец встретился в Пекине с 58-летним русским, и убедился в его недальновидности. Дело, конечно, было не в возрасте Горбачева. Да и сам Дэн Сяопин вскоре отошел даже от стратегического управления, отдав власть в руки 63-летнего Цзян Цзэминя (в прошлом месяце бывшему генсеку исполнилось 93-года, а главная китайская газета вышла с поздравлениями ему и большим портретом Цзяна на первой полосе). Возраст не главное, но иногда он оказывается очень важным преимуществом. Тем более, когда это видно на контрасте.
В том же 1989-м покидавшему Белый дом Рональду Рейгану исполнилось 78 лет – и это считалось очень много. Однако в наши дни представления о стариках у власти стали меняться. В 2016-м американцы без всяких колебаний избрали 70-летнего Дональда Трампа президентом. А в 2020-м за право противостоять ему бьются Байден и Сандерс, которым в случае победы въедут в Белый дом в возрасте 78 и 79 лет соответственно. При этом возраст Трампа не играет большой роли: все смотрят на состояние его здоровья, а оно у него и в 2016 году было куда лучше, чем у более молодой Хиллари Клинтон.
Махатхир Мохамад — не единственный долгожитель у власти. И он, кстати, не сидел в премьерском кресле с 1981 года по наши дни, уйдя в 2003-м и вернувшись только в прошлом году. Этим летом умер 93-х летний президент Туниса Эс Себси, а скончавшийся в пятницу Роберт Мугабе был отстранен от поста президента Зимбабве в 93-х летнем возрасте, после 33 лет непрерывного управления своей страной. 67 лет царствует Елизавета Вторая, но 93-летнюю английскую королеву не принято ставить в ряд с реальными руководителями государств, хотя это и несправедливо: из 14 премьер-министров, сменившихся за время правления Елизаветы, в истории останется пара-тройка имен.
Два других великовозрастных монарха, имеющих впрочем, официально почти неограниченную власть – 90-летний кувейтский эмир Сабах или 83-летний саудовский король Салман - не могут похвастаться даже близко сравнимым с Елизаветой сроком правления. А ее единственный конкурент — король Таиланда Рама 9-й — умер три года назад после 70-ти лет правления.
Но для королей, действительно не участвующих в повседневном управлении страной, возраст не имеет принципиального значения, в отличие от тех первых лиц, на которых лежит реальная ответственность за руководство страной. И тут в одном ряду с Мохамадом оказывается Рауль Кастро, 88-летний кубинский лидер, даже номинально сохраняющий за собой пост первого секретаря Компартии Кубы. Рауль при этом входит в высшее руководство своей страны уже 60 лет, просто первые полвека он был вторым лицом при своем брате Фиделе.
Возраст дает правителю опыт и умение стратегически мыслить, причем не просто в масштабах страны, но и всего мира. Ведь когда на твоих глазах меняются эпохи, начинаются и заканчиваются определенные циклы, повторяются похожие друг на друга события, ты начинаешь понимать закономерности и тенденции мировой политики. Многое можно почерпнуть в книгах. Но прочесть и даже усвоить – это ничто в сравнении с тем, что дает личное наблюдение и участие, личный опыт. Именно поэтому после Второй мировой войны во главе ФРГ стал 70-летний Аденауэр – не только потому, что он участвовал в политике еще до Гитлера или помнил первую мировую, но и жил еще во времена Бисмарка.
Сейчас самым авторитетным американским специалистом по внешней политике считается Генри Киссинджер. 96-летний ветеран является не просто консультантом правителей, а по сути остается участником большой игры. Так же как и нынешнее поколение китайских лидеров прислушиваются к представителям двух предыдущих поколений, пусть даже во многом и проводя свою линию.
Это не геронтократия, это совершенно естественное для всех цивилизаций понимание того, что опытные старцы действительно много знают и понимают. Понятно, что прямое возвращение стариков в политику происходит в случае чрезвычайных ситуаций – как это было с тем же Мохамадом, решившим спустя полтора десятилетия, что он не может оставаться просто влиятельным патриархом и наблюдать со стороны. В остальных случаях старики или руководят из-за кулис, присматривая за тем, чтобы молодежь не сбивалась с проложенного ими курса (тоже самое происходит и с крупнейшими финансовыми империями – Дэвид Рокфеллер умер в 102 года, а до 90 лет каждый день ходил на работу).
Старикам у власти не нужна слава и личное будущее. Первая у них уже есть, а второе их интересует только как будущее семьи, рода, страны, человечества. В зависимости, конечно, от масштаба личности. Но сильных и мудрых не волнуют ни деньги, ни удовольствия, остается только привычка к управлению и умение стратегически мыслить, опираясь хотя бы на собственный жизненный политический опыт. На фоне стариков особенно интересно смотрится другая современная тенденция – приход к власти молодых дарований. Их раскручивают по всем законам рекламного рынка, продают потребителям как лучшее средство от всех болезней, в том числе и от старых политических элит (при этом мало кто замечает, что за каждым «молодым дарованием» маячат очень старые элиты).
Среди самых заметных – Себастиан Курц, возглавивший правительство Австрии в 31 год и Эммануэль Макрон, избранный президентом Франции в 39. К ним же примыкает и Владимир Зеленский, в 41 год занявший свою первую политическую должность – сразу президента Украины. И если случай Курца можно объяснить тем, что Австрией в реальности правят старые и опытные элиты, которые решили поиграть в молодежную политику, то в случае с Францией и Украиной все куда хуже.
Проблема Макрона не в возрасте, а в отсутствии управленческого опыта (он всего год был министром). Вкупе с относительно небольшим жизненным опытом это становится проблемой, впрочем, частично купируемой тем, что в реальности Франция тоже управляется старыми (не в смысле личного возраста) элитами.
На Украине же нет ни традиций государственности, ни политического опыта у нового президента.
И это, конечно, еще приведет к самым неожиданным последствиям как в его внутриполитической деятельности, так и в поведении на международной арене.
Понятно, что есть случаи, когда молодой и неопытный политик берет чутьем и талантом, и вскоре становится реально сильным игроком на мировой арене. Но это встречается крайне редко. Куда больше шансов на то, что такой политик обретет настоящую силу только со временем: вместе с опытом, вместе с поражениями и победами, вместе с умением концентрироваться на стратегических целях, а не погрязать в тактических битвах.
Конечно, мудрость приходит с возрастом только к умным. Но без опыта ее не достичь даже самым талантливым. Противопоставление «веры в идеалы» и стремления к переменам, якобы присущее только молодым «застою и косности» стариков, на самом деле абсолютно надуманное. Все зависит от человека, конечно. Масса молодых циников приходят к власти, не имея ни опыта, ни идеализма. Все, что у них есть – это иллюзия того, что они самые умные и самые хитрые. У мудрого, опытного и старого политического игрока есть перед ними огромное преимущество: он знает, как реально менялся мир, и может предсказать направление его движения.
Источник: vz.ru.
Рейтинг публикации:
|
