Такой подход – дело достаточно странное и очень опасное. Ни для кого не секрет, что между Москвой и Варшавой откровенно плохие отношения, причем так в последнее время их выстраивает именно Польша. Ранее бывшие президент ПР Бронислав Комаровский и премьер-министр Дональд Туск были основными инициаторами стабилизации отношений с Москвой, и произошло несколько прорывов на этом направлении. После прихода к власти правительства консерваторов из партии «Право и справедливость» во главе с Ярославом Качиньским они развернули ситуацию: фактически началось целенаправленное ухудшение отношений. Понятно: когда Польша именно под противостояние с Москвой «выбивает» определенные ресурсы, как из ЕС, так и из США, иного решения в Варшаве принять не могли.
Плюс к этому Россия и Польша в некоторой степени конкуренты на газовом рынке Европы. Варшава собирается построить газовый хаб, через который намерена продавать американский газ в страны Восточной Европы. Россия же прокладывает газопровод «Северный поток-2» в Германию.
Следовательно, по политическим, экономическим и внутренним причинам для Варшавы было не с руки приглашать Москву. Собственно говоря, поэтому и стали искать исторические обоснования для того, чтобы российская делегация не приехала в ПР.
Разрушается платформа, которую общими усилиями выстраивали с середины прошлого века, основанная на едином подходе к оценкам, особенностям и итогам Второй мировой войны, к вопросам безопасности. Происходит пересмотр основополагающих постулатов на историческом, политическом направлениях. Плюс ко всему налицо попытка создать новую точку сборки именно в Восточной Европе: Польша ставит целью консолидировать вокруг себя группу восточноевропейских стран с целью усилить позиции Вашингтона именно в ЕС.
“ Люди, раньше нерукопожатные в силу ярой ксенофобии, стали частью политикума ”
Нет сомнений в заинтересованности президента Трампа в том, чтобы поляки создали нормальный газовый хаб, который станет противовесом западной части ЕС в лице Ангелы Меркель и Эммануэля Макрона.
Хотел бы отметить, что на этом мероприятии глава СНБО Украины Александр Данилюк и министр энергетики США Рик Перри подписали соглашение по газу. Предполагалось, что это сделают первые руководители, но Трампа согласно официально версии задержал ураган.
Поэтому непреложен факт, что под исторической составляющей польского подхода к ситуации есть определенные экономические и политические обоснования.
Выступая на мероприятии, президент Германии Франк-Вальтер Штайнмайер завил, что именно США вместе с союзниками сломили фашизм. Налицо умаление роли Советского Союза. Замечу, что немецкий политик Штайнмайер далеко не радикальных взглядов, поскольку как президент ФРГ он поддерживает определенные российские проекты. Это ремарка к вопросу о том, какие заявления на Западе делают даже самые умеренные деятели. Концепция, согласно которой СССР защитил мир от фашизма, перебивается новой – о негативном советском наследии и контроле над странами Варшавского договора.
Идея освободительной войны Советского Союза в Восточной Европе сейчас трансформируется европейцами в захватническую, в то время как, например, операции американских и британских войск во Франции, Италии или Бельгии представляются освободительными. Запад освободили американцы, англичане и примкнувшие к ним канадцы, а Восток оккупировали Советы.
У гитлеровской Германии позиция относительно проживавших в Европе этнических групп носила ярко выраженный характер: вспомним, как фашисты открывали лагеря смерти. Геноцид происходил не на основании геополитических раскладов, превалировал чисто этнический подход. Получается, что жертвами режима становятся отдельные народы, в то время как Восточная Европа такие риски и давление такой интерпретации не испытывала. Это очень странная позиция. Она оправдывает фашизм и наиболее радикальные проявления наличием «тоталитарной советской угрозы», что открывает ящик Пандоры в Восточной Европе и ЕС.
Если можно отдельные этнические позиции выносить на флаги для того, чтобы бороться, например, с коммунизмом, то почему их нельзя нанести на знамена, чтобы свергать, например, с ХДС/ХСС в той же Германии или власть в Восточной Европе. На самом деле здесь очень тонкая грань. Если вы разделяете этот подход в принципе, находите условия, при которых это сделать можно, то это станет реальным в любом случае. Мы видим серьезный правый разворот. Он был частично легализован в Восточной Европе, например в Прибалтике, когда на шествия эсэсовцев закрывали глаза – дескать, это же «народная память». Хотя по факту эти тенденции привели к формированию полноценных правых платформ, которые были очень долго «задавлены» в ЕС. Люди, раньше бывшие нерукопожатными за ярую ксенофобию, сейчас стали частью политикума.
Если остается возможность пересмотреть итоги Нюрнбергского процесса, поставить, условно говоря, фашизм ниже коммунизма или на один уровень с ним, уже этим открывается возможность для реализации опасного политического процесса. Это дестабилизирует систему и делает возможными вещи, о которых люди первых послевоенных поколений даже думать не могли. Чем дальше мы отходим от начала Второй мировой, тем меньше жесткости остается в конструкции мира, созданного победителями.
Проблема в том, что созданная послевоенная система расшатывается и к власти может прийти кабинет министров, который все этнические проблемы будет решать нажатием ядерной кнопки. Представим на секунду, если бы у Гитлера была атомная бомба – пары стран точно не существовало бы.
Недавно глава Эстонии Керсти Кальюлайд заявила, что для эстонцев война закончилась всего лишь 25 лет назад, после того как советские войска покинули республику. Это означает, что для госпожи президента и тех, кто ее поддерживает, врагами были явно не фашисты. А это тоже плохая новость. Как и возможное размещение ракет средней и меньшей дальности в Европе.
Собирай поляки подобное мероприятие лет 20 назад, на него не приехал бы ни один высокопоставленный чиновник, не говоря уже о руководителях стран.
А сейчас за счет того, что туда намеревался приехать Трамп, фактически легитимизируется пересмотр постулатов послевоенного мироустройства и дается возможность игрокам попытаться скинуть Москву с политической арены. Такие действия разрушают общий подход: есть политика и границы, которые мы не пересекаем. Если эти вещи смешиваются, происходит разрушение мировой системы. Сдерживание таким образом Москвы, как, скажем, и Пекина, того не стоит.
