Polska: Мы беседуем в 80-ю годовщину со дня подписания пакта Молотова — Риббентропа. Почему этот документ до сих пор отчасти окружен тайной? Почему в стольких странах люди вообще не знают ни о факте его подписания, ни о его последствиях?

Вайра Вике-Фрейберга: По очевидным причинам: в советскую эпоху в нашей части Европы говорить о нем было нельзя. Это часть ответа на ваш вопрос. Собственно, речь идет даже не о самом пакте, ведь после его подписания о нем много говорилось, а о секретных дополнительных протоколах к нему. Их засекретили потому, что они не вписывались в рамки советской идеологии.

— Секретные протоколы, в частности, закрепляют раздел Польши Германией и СССР, а также позволяют Москве аннексировать территорию трех стран Балтии.

— Договор с Гитлером плохо соотносился с имиджем блистательной Красной армии, победившей фашизм.

— Кремль преподносил себя в образе жертвы нацизма, а одновременно того, кто его победил. Между тем в 1939 — 1940 годах он был таким же агрессором, как Германия.

— Когда Сталин договаривался с Гитлером о разделе Польши и стран Балтии, ему не мешало то, что он сотрудничает с фашистами. Сталин так хотел заключить соглашение, что, лишь бы только не рассердить Гитлера, решил в 1939 году сместить много лет занимавшего пост министра иностранных дел Максима Литвинова, который был евреем. Его место занял Вячеслав Молотов, поэтому пакт удалось заключить: Риббентроп не соглашался подписывать документы с евреем.

— Сейчас Сергей Лавров подчеркивает, что СССР был вынужден заключить Договор о ненападении, поскольку иначе его безопасность из-за союза Польши с Францией и Великобританией оказалась бы под угрозой.

— Чистой воды сталинизм. Лаврову даже не пришлось выдумывать эти аргументы, они появились уже в сталинскую эпоху. В 1939 году никто не собирался нападать на СССР, нигде не было таких планов. Говорить об этом — абсурд. Лаврову должно быть стыдно за то, что он повторяет аргументы сталинских времен.

— С другой стороны, он не был обязан давать какие-то комментарии на тему пакта Молотова — Риббентропа, но все же решил это сделать. Может быть, Россия начинает опасаться, что ей придется отвечать за договор с Гитлером?

— Да, она этого боится. Заключение пакта Молотова — Риббентропа было беспрецедентным, единственным в своем роде историческим событием, поэтому он вызывает беспрецедентную реакцию. 23 августа 1989 года два миллиона жителей стран Балтии выстроились живой цепью, требуя свободы. 23 августа этого года их акцию повторили жители Гонконга. Похожие протестные акции происходили на Тайване. Такую мирную коллективную демонстрацию воли народа можно было наблюдать в разных местах. Россия почувствовала, что зарождается негативное настроение, и решила после долгих лет молчания нанести пропагандистский контрудар. Для него она позорно использовала аргументы сталинских времен.

— Когда в 1940 году СССР занял страны Балтии, мир этого не одобрил. США выступили с так называемой Декларацией Уэллеса, в которой осудили оккупацию Литвы, Латвии и Эстонии. В итоге вам удалось обрести независимость. Сейчас мир не признал российской аннексии Крыма в 2014 году. Можно ли искать здесь аналогии?

— Не скажу, что история повторяется, но мы видим определенные закономерности. В Крыму Россия использовала ту же тактику, что и в отношении стран Балтии во время войны: сначала было вооруженное вторжение, а потом — попытка легализовать аннексию. В Крыму для этого использовался фальсифицированный, судя по всем признакам, референдум. Мои родители помнят, что происходило в Латвии в 1940 году. Тогда латыши направили в Москву «просьбу» принять их в состав Советского Союза. Подписать прошение их заставили силой.

— Сможет ли Крым, как Латвия, однажды освободиться от российской опеки?

— Мы имеем две разные ситуации. В Крыму все зависит от его жителей, от того, кем они себя чувствуют, кем считают. Когда жители трех балтийских республик взялись за руки, создав «Балтийский путь», многим такая ситуация показалась ненормальной. Людей в течение долгих лет обрабатывала пропаганда в школе, в СМИ, у них не укладывалась в голове идея о том, что Латвию присоединили к СССР незаконно.

— Можно спорить о том, какими мотивами руководствовалась Россия в Крыму или в Донбассе, но неважно, что ей двигало: результат мы сейчас видим. Следует выработать такой механизм действий, который позволит избежать последствий ее действий. Бояться нельзя — это пустая трата энергии, которую можно использовать более эффективно. Мы, то есть как наши государства по отдельности, так и весь альянс, должны быть готовы использовать все имеющиеся в нашем распоряжении средства сдерживания, а также столкнуться с самым мрачным сценарием.

— НАТО подчеркивает, что будет защищать свой восточный фланг, американцы присылают сюда свои войска.

— Я напомню, что в 1940 году Финляндия была способна защитить себя от российской агрессии. Об этом не следует забывать. Я не исключаю, что если три страны Балтии и Польша создадут общий блок, то они смогут отразить нападение России.

— Вы действительно считаете, что Эстония, Латвия, Литва и Польша смогли бы остановить россиян? Пять лет назад Путин говорил, что российские танки способны за три дня дойти до Киева, Риги или Варшавы.

— Слава богу, у нас есть НАТО.

— Готовы ли солдаты альянса умирать за Ригу, за Варшаву?

— Они умирали в Корее, Вьетнаме, Афганистане или Ираке. Почему в этом случае должно быть иначе?

— Вы говорите об американцах, но французы, британцы, немцы? Можем ли мы рассчитывать на помощь с их стороны?

— Они гибли в Мали, Ираке, Афганистане и многих других местах, так что я не вижу причин думать, что в будущем будет по-другому.

— Россия и Германия строят вторую нитку «Северного потока», а в Польше решение о создании этого газопровода сравнивали с пактом Молотова — Риббентропа. Напрашивается вопрос, не окажется ли союз с Москвой для Берлина важнее, чем обязательства в рамках НАТО?

— Меня потрясло то, что канцлер Шредер подписал соглашение о строительстве этого газопровода, а через некоторое время получил работу в Газпроме. Я считаю, что он должен услышать обвинения в коррупции и сесть в тюрьму.

— Ангела Меркель делает то же самое, что он, строя новую нитку этого газопровода.

— Она считает приоритетом обеспечение энергоносителями Восточной Германии, которая до сих пор отстает в развитии от остальной части страны. Но, даже учитывая это, я не понимаю, почему немецкий канцлер хочет настолько сильно зависеть от российского газа. В прошлом Москва уже неоднократно показывала, что она проводит непредсказуемую политику. Если бы речь шла о моем государстве, я бы никогда не приняла такого решения, как Меркель.

— Это не только вопрос поставок газа, но и в целом — связей крупных компаний обеих стран, которые хотят сохранить отношения, приносящие огромный доход. Мы видим, что бизнесмены не думают о политических последствиях своих решений.

— Но в Германии дело также в политиках: без согласия Ангелы Меркель строительство второй нитки «Северного потока» бы не началось.

— Я восхищаюсь немецким канцлером, но это решение не было лучшим моментом ее биографии.

— Политическая позиция Меркель постепенно ослабевает. Какой станет Европа без нее? В каком направлении повернет?

— Ничто не вечно, тем более находящиеся у власти люди. Когда одни становятся слабее, их место сразу же занимают другие, хотя, конечно, на переходном этапе может возникнуть хаос. Другое дело, что меняется вся европейская политика. Традиционное разделение на левых и правых уже устарело, вся политическая архитектура на нашем континенте выстраивается заново.