Президент Молдавии Игорь Додон — личность противоречивая: он восхищается Путиным, но выступает за соглашение об ассоциации с ЕС. Он — социалист, но стоит на ультраконсервативных христианских позициях. Наш корреспондент встретился с ним.

Игорь Додон стал президентом Республики Молдова в декабре 2016 года. Сорокачетырехлетний политик настроен дружественно по отношению к России и часто наносит визиты Владимиру Путину. На рубеже тысячелетий этот ученый-экономист сделал карьеру в постсоветской «Партии коммунистов Республики Молдова» (ПСРМ) и, помимо прочих своих должностей, занимал должность министра экономики и торговли.

Из-за разногласий по поводу все более усиливающейся проевропейской ориентации коммунистов Додон в 2011 году вместе с некоторыми другими видными членами покинул партию и вступил в тогда еще незначительную «Партию социалистов Республики Молдова» (ПСРМ), председателем которой вскоре стал.

С 2014 года ПСРМ набирает на выборах большинство голосов, за нее голосуют в первую очередь настроенные пророссийски и русскоговорящие жители страны. Сам Додон иногда подстраивает свою ориентацию под политическую конъюнктуру в стране, что не всегда находит понимание, в том числе и в России. Так, с недавнего времени он больше не агитирует за выход из соглашения об ассоциации с ЕС.

Хотя Додон номинально социалист, он часто выступает с ультраконсервативных христианских позиций и рассматривает себя как хранителя традиционных семейных ценностей. С момента вступления в должность главы государства он беспартийный, но фактически остается лидером социалистов.

«Шпигель»: Господин президент, в вашей стране годами правил олигарх Влад Плахотнюк, не занимая никакой государственной должности. В начале июня его режим неожиданно рухнул. Как это получилось?

Игорь Додон: Плахотнюк взял Молдавию в заложники, она была государством в плену. Возник национальный консенсус — все согласились, что этому режиму должен быть положен конец.

— Смена власти произошла быстро, бесшумно и — главное — мирно, Плахотнюк бежал за границу. Как стала возможной эта перемена?

— После парламентских выборов в феврале левая и правая оппозиция, то есть Партия Социалистов и партийный блок ACUM (политический блок партий, полностью ориентированный на Евросоюз и получающий поддержку Брюсселя — прим. ред.) объединились против Плахотнюка и его Демократической партии. 8 июня образовали правительственную коалицию. Это случилось впервые в современной истории Молдавии. Никогда раньше партии столь различной идеологической направленности не образовывали совместных коалиций.

— Куда теперь идет ваша страна?

— Наше общество расколото. Одна половина хочет, чтобы наша страна стала членом ЕС, другая половина думает, что мы должны сблизиться с Россией. Но всех объединяет желание устранить олигархию. Важным для смены власти был также международный консенсус. Россия, ЕС и США заняли единую позицию.

— Впервые с момента аннексии Крыма Россия, ЕС и США заняли единую позицию по какому-то вопросу в международных делах. Можно ли говорить в этом случае о геополитическом сотрудничестве?

— Думаю, что существует консенсус и общая заинтересованность международных игроков, присутствующих в Республике Молдова, в том, чтобы в нашей стране воцарились определенная стабильность и определенный баланс сил. Недавно я говорил по телефону с федеральным президентом Франком-Вальтером Штайнмайером (Frank-Walter Steinmeier). У меня сложилось впечатление, что и он видит ситуацию так же. Современная коалиция олицетворяет собой этот баланс сил.

— Как федеральный президент выразил это в разговоре с вами?

— В этом разговоре я почувствовал его поддержку новой коалиции и этому правительственному большинству.

— Вообще молдавские средства массовой информации говорят о «неестественной коалиции», так как ваша партия выступает за тесную связь с Россией, в то время как партийный блок ACUM стремится к интеграции с ЕС. Как долго продержится эта коалиция?

— Это очень трудно сказать. На первом этапе мы объединились против одного — режима Плахонюка. Теперь мы должны определить, на какой позиции мы стоим. Если мы придем тут к единому мнению, то коалиция может просуществовать даже четыре года.

— Премьер-министр Майя Санду из партийного блока ACUM решительно выступает за интеграцию с ЕС. Вы же когда-то требовали аннулирования заключенного в 2014 году соглашения об ассоциации.

— Да, действительно. Раньше Партия социалистов, председателем которой я был, выступала за аннуляцию соглашения. Но когда два года назад меня выбрали президентом страны, я стал выступать за сбалансированную внешнюю политику Молдавии. И партия присоединилась к этой позиции. Это означает, что мы будет соблюдать все международные договоры, в том числе и соглашение об ассоциации. В то же самое время мы стремимся к восстановлению добрых отношений с Россией.

— Насколько реалистично, что Молдавия действительно станет членом ЕС?

— Я не думаю, что в нынешней ситуации мы можем стать членом ЕС. Будем честны, ЕС не готов к приему новых членов. Западно-балканские страны уже много лет ждут своей очереди, и четкой перспективы у них нет. Мы же от этого еще дальше. Мы должны рассматривать соглашение об ассоциации как шанс, который нам поможет повысить качество жизни в нашей стране, не больше.

— Молдавские средства массовой информации критикуют вас за то, что вы часто ездите в Россию и часто встречаетесь с Путиным. Что вы на это скажете?

— Я много раз побывал и на Западе. В сентябре поеду в Брюссель. Также планирую поездку в США.

— Как вы относитесь к аннексии Крыма? До сих пор вы ясно не высказались по этому поводу.

— Точка зрения молдавского президента и руководства государства с момента объявления независимости в 1991 году была и остается прежней: Республика Молдова признает Украину в международно признанных границах. Точка.

— Получает ли ваша партия деньги из России?

— Такие измышления высказывают некоторые СМИ, но подобное финансирование в нашей стране запрещено законом. Партия, принимающая платежи из-за границы, ставит себя вне закона.

— После объявления независимости вашей страны от Советского Союза в августе 1991 года узкая полоска земли под названием Приднестровье откололась, там до сегодняшнего дня размещены российские солдаты и вооружение. Как можно решить приднестровский конфликт, и в какой форме Приднестровье могло бы быть реинтегрировано в Республику Молдова?

— В настоящее время мы осуществляем политику малых шагов и ищем решения для преодоления препятствий в повседневной жизни граждан. О политическом решении конфликта мы еще не начали переговоров. Но рискну предположить, что мы можем продвигаться очень быстро, потому что современный международный консенсус благоприятен для Молдавии. Мы можем войти в историю, впервые найдя успешное решение замороженного конфликта в постсоветском пространстве.

— Федерализация Молдовы, к которой стремится Россия, вызывает в самой вашей стране много споров. В какой форме Приднестровье могло бы реинтегрироваться в Республику Молдова?

— Я мог бы себе представить, что Приднестровье получит особый статус в форме очень сильной автономии в составе молдавского государства. Президентский аппарат разработал соответствующую концепцию, которую мы представим нашим партнерам по коалиции.

— Как президент международно признанного государства вы в ближайшее время встретитесь в шестой раз с Вадимом Красносельским, руководителем Приднестровья, которое не признано даже Россией. Необходима ли встреча, которая так повышает статус Красносельского?

— А как мы иначе будем продвигаться вперед? Для того чтобы чего-то добиться, нам нужен диалог. Для меня важны результаты, а не какое-то там повышение или понижение статуса.

— Каковы результаты этих встреч?

— Налажена телефонная связь. Открыт новый мост через Днестр. У нас признают дипломы приднестровских учебных заведений. Упростилась процедура въезда граждан с правого берега Днестра в Приднестровье. Мы ведем переговоры о новой железнодорожной линии, о решении банковской проблемы и о полном устранении погранично-пропускных пунктов. При моем президентстве мы достигли большего, чем за двадцать пять предыдущих лет.