Когда идлибская проблема подошла к критической точке, Путин пригласил Эрдогана на один день в Москву. Для России это было важно по двум причинам: 1) проблему нужно было решить, пока она не стала неуправляемой и не причинила вред астанинскому формату; 2) проблему нужно было обсудить, пока она не стала козырем в руках США, заключивших с Турцией соглашение по безопасной зоне.

С точки зрения этих целей Москвы переговоры хотя и не принесли какого-либо «окончательного» решения проблемы, но дали два важных результата: 1) Анкара и Москва по-прежнему нацелены на поиск «точек соприкосновения» в сфере двустороннего сотрудничества; 2) в идлибском вопросе Анкара и Москва будут двигаться к общей точке, сохраняя свои позиции.

Шойгу: уведомили о предпринимаемых действиях

Встреча Эрдогана и Путина в Москве по случаю Международного авиационно-космического салона МАКС-2019 стала поводом обсудить многие темы от продажи самолетов и вертолетов до торговли в национальных валютах, от безопасности российских туристов до энергетики.

Но главной темой, конечно, был Идлиб!

Это подтвердил и министр обороны России Сергей Шойгу, обобщивший итоги переговоров следующим образом: «Сегодня осталась одна зона деэскалации. Эта зона работает, работает, на мой взгляд, напряженно, непросто, сложно. Идет совместное патрулирование, внутри зоны деэскалации ходят турецкие патрули, снаружи — наши патрули. Но мы не могли смотреть безучастно на то, что из южной части зоны деэскалации идут постоянные вылазки, постоянные обстрелы, поэтому мы уведомили наших турецких коллег, какие действия мы предпринимали и предпринимаем».

В заявлении Шойгу было несколько сигналов. Во-первых, он отметил, что Идлиб остался последней зоной деэскалации, над которой еще не восстановлен суверенитет Сирии. Во-вторых, обратил внимание на то, что Турция, ответственная за эту зону, не сделала то, что нужно было сделать. В-третьих, подчеркнул, что из региона, за который ответственна Турция, террористы постоянно совершают вылазки. В-четвертых, дал понять, что на встрече Путин — Эрдоган Анкара была информирована о принятии некоторых шагов для исправления этой ситуации.

Да, важнейший сигнал Москвы заключался в следующем: так не может продолжаться, и должны быть предприняты некоторые шаги!

Обратим внимание на сигналы, прозвучавшие в ответах сторон на совместной пресс-конференции, и на смыслы этих сигналов…

Путин: в Идлибе будут приняты дополнительные меры

Эрдоган: «Режим под предлогом борьбы с терроризмом сеет смерть среди гражданского населения с земли и воздуха. Мы не можем выполнять наши обязательства по сочинскому меморандуму, пока атаки режима не прекратятся».

Смысл: Анкара по сути говорит, что на самом деле она не делает того, чего требует сочинский меморандум. С другой стороны, усилия сирийской армии по установлению суверенитета над своими территориями и ее борьбу с терроризмом Анкара, к сожалению, по-прежнему продолжает расценивать как «атаки режима».

Путин: «Убеждены, что идлибская зона деэскалации не должна служить прибежищем для террористов и плацдармом для совершения террористами новых нападений. В этом контексте мы с Эрдоганом наметили дополнительные совместные меры для нейтрализации террористических очагов в Идлибе и нормализации обстановки и в этой зоне, и, как следствие, в Сирии в целом».

Смысл: Москва потребовала от Анкары принять некоторые шаги для того, чтобы Идлиб больше не был прибежищем террористов. Что это за дополнительные меры, о которых упомянул и Шойгу, мы увидим на практике.

Желание углублять военное сотрудничество

Путин: «Мы с Эрдоганом обсудили тему сирийского конституционного комитета, который, как мы надеемся, начнет работу в Женеве в самое ближайшее время».

Смысл: то, что над сирийской конституцией будут «работать» в Женеве, так или иначе выступает как проблемный метод…

Путин: «Создание зоны безопасности на южных границах Турции будет хорошим условием для обеспечения территориальной целостности Сирии».

Смысл: для Москвы любой вопрос оценивается с точки зрения территориальной целостности Сирии.

Путин: «Мы готовы также организовать полеты турецких летчиков на истребителях Су-30СМ. Нашим друзьям понравились легкие вертолеты. Их можно использовать для медицинских целей. Можно вести совместную работу по Су-35. Мы можем сотрудничать даже по самолету Су-57. У нас также есть потенциал для совместного производства».

Смысл: Москва желает углублять военные отношения с Анкарой и для этого соглашается проявить гибкость, включая передачу технологий и совместное производство.

На поле боя будет осуществляться форсирование «решения»

Итог: вмешательство в идлибскую проблему, пока она не стала неуправляемой, очень важно с точки зрения будущего астанинского формата.

Несомненно, восстановление суверенитета Сирии в Идлибе, который является частью ее территории, действительно самое полезное для всех решение. И, как становится понятно по сигналам Москвы, предстоящий период станет периодом форсирования признания именно такого решения.