Следующий мировой кризис может быть только с китайским лицом. Если закипает что-то страшное, но не связанное с Китаем (Иран, Брексит, Венесуэла…), — можно не пугаться: настоящего кризиса из него не сварится. В другое время, впрочем, Гонконг и двухмесячные городские бои на его улицах оставались бы исключительно азиатской экзотикой: в Гонконге регулярно бузит молодежь. Но у Пекина, кажется, впервые после Тяньаньмыня напряглись нервы.

Китайская народная армия сосредоточилась на границах Гонконга, провела там абсолютно красноречивые учения и ждет команды. Что будет, если «красный» Пекин введет войска в Гонконг, остающийся до 2047 года особой территорией КНР?

Помните лозунг «Одна страна, две системы»? Это про Гонконг и Китай. В 1997 году под этим лозунгом Гонконг получил расширенную автономию на 50 лет. За ним сохраняется статус свободного порта (порто-франко), отдельной таможенной территории, международного финансового центра с собственной валютной системой. Гонконг имеет собственные исполнительную, законодательную и судебную системы, а также проводит самостоятельную иммиграционную и налоговую политику.

Давайте вспомним, что Объединенная китайско-британская декларация по вопросу передачи Гонконга была подписана премьер-министрами КНР и Великобритании Чжао Цзыяном (Zhao Ziyang) и Маргарет Тэтчер (Margaret Thatcher) 19 декабря 1984 года в Пекине.

Интересный вопрос: если завтра статус Гонконга будет грубо нарушен Пекином, кто вступится за 7-миллионный оазис капитализма на краю полуторамиллиардной «красной» империи? Борис Джонсон (Boris Johnson)? Отложит Брексит и пригрозит президенту Си вторжением?

На самом деле иллюзорная независимость Гонконга с момента референдума по Брекситу и прихода Трампа висит на ниточке гораздо более тонкой, чем пресловутый Будапештский меморандум, не удержавший Крым в Украине и лишний месяц после того, как Кремль решил прибрать его к рукам. При этом Меморандум был подписан в 1994 году главами Украины, США, России и Великобритании. В то время как Декларация по Гонконгу является лишь внутренним документом двух стран: Британии и КНР.

Упрощая ситуацию донельзя, можно сказать, что Гонконг от Крыма отделяет лишь разница политических темпераментов Пекина и Москвы. А когда эта разница сотрется, западный мир окажется вновь в августе-сентябре 1938 года, перед новым, но в сотни раз более опасным Судетским кризисом.

Тогда британский премьер-министр Чемберлен, выступая по Би-би-си перед всеми англоязычными народами мира, объявил приговор чехам: «Сколь ужасной, фантастичной и неправдоподобной представляется сама мысль о том, что мы должны здесь, у себя, рыть траншеи и примерять противогазы лишь потому, что в одной далекой стране поссорились между собой люди, о которых нам ничего не известно». Неужели спустя 80 лет премьер Джонсон решится сказать (и сделать!) что-то другое о гораздо более далекой и внутренней китайско-китайской проблеме?