Политический кризис, разразившийся в результате приобретения Турцией российской системы ПВО С-400, нанёс нешуточный удар по отношениям между Вашингтоном и Анкарой, причём в скором времени обстановка может осложниться ещё сильнее. Приняв такое решение, Турция пропустила мимо ушей угрозы США, пообещавших ввести санкции и отменить поставки новейших американских самолётов. Реакция Вашингтона не заставила себя ждать, и Турция была исключена из программы F-35. На сегодняшний день Конгресс подталкивает администрацию президента к введению предусмотренных американским законодательством санкций, что может нанести непоправимый урон двусторонним отношениям, хотя Турция является членом НАТО.
Отказ Анкары подчиниться требованиям Вашингтона представляет собой очередной, причём далеко не первый, провал санкционной политики. Многие деятели уверены, что экономическое давление является безотказным средством урегулирования политических конфликтов, однако когда речь заходит о ключевых национальных интересах, санкции зачастую оказываются бессильными. Напротив, подобные меры нередко приводят к ухудшению отношений, и подвергшиеся им страны начинают отстаивать свои позиции с удвоенной силой.
Надо понимать, что С-400 представляет большую важность для Турции сразу в нескольких аспектах. Российская система существенно дешевле, чем её американский аналог Patriot. Кроме того, она обеспечивает более надёжную противовоздушную оборону, обладая превосходящими характеристиками при уничтожении как ракет, так и самолётов. В отличие от Patriot, комплекс С-400 предназначен для борьбы с самолётами западного производства, присутствующими в собственно турецких воздушных силах. Это играет большую роль для правительства, в памяти которого ещё свежи воспоминания о попытке государственного переворота 2016 года, когда турецкие пилоты бомбили и парламент, и президентский дворец.
Несмотря на экономические проблемы, угроза наказания не сбила Турцию с намеченного пути. Это вполне укладывается в модель поведения стран, подвергшихся санкциям за вопросы, которые они относят к сфере своих ключевых национальных интересов. Жёсткие меры, введённые против России после присоединения Крыма и причинившие немалый вред её экономике, не заставили Москву вернуть полуостров и прекратить поддержку сепаратистов на востоке Украины. Схожим образом, Иран не выразил готовности отступиться от своей ракетной программы и прекратить покровительствовать марионеточным силам, несмотря на суровые санкции, которые, как ожидается, в этом году снизят объём его ВВП на 6 процентов. То же самое можно сказать про трубопровод «Северный поток-2» – по-видимому, проект продолжает реализовываться, несмотря на угрозы США ввести санкции против участвующих компаний.
Даже случай, который часто рассматривается как хрестоматийный пример успеха санкционной политики, когда принятые ООН меры подтолкнули Иран пойти на переговоры, завершившиеся ядерной сделкой, не является столь уж однозначным. Возможно, что экономические проблемы, сделавшие Тегеран сговорчивее, были обусловлены, по крайней мере, в не меньшей степени падением мировых цен на нефть, чем собственно санкциями. Кроме того, имеются веские доводы в пользу того, что Иран не был кровно заинтересован в получении ядерного оружия.
Таким образом, вместо требуемого результата санкции зачастую вызывают ярость страны, против которой они были введены, и усложняют дипломатическое разрешение проблемы. Длившиеся десятилетиями санкции против Северной Кореи, Кубы и саддамовского Ирака не склонили эти страны к компромиссу, зато закрепили враждебность в их отношениях с США.
Раздражение, вызванное американскими санкциями из-за Крыма, привело к наиболее длительному разладу в российско-американских отношениях со времён холодной войны, что способствовало крушению Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, а также ставит под вопрос продление Договора о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (оба соглашения представляют большую важность в контроле над вооружениями). При этом особых политических выгод Вашингтон так и не получил.
Если исключение Турции из программы F-35 было правильной реакцией на приобретение С-400, то решение об ударе по турецкой экономике представляется несоразмерным – и Турция, разумеется, расценит это именно таким образом. Весьма вероятно, что введение санкций вызовет раздражение Турции и повлечёт соответствующую реакцию с её стороны, способствуя сближению Анкары с Москвой или другими соперниками США. В частности, Турция уже дала понять, что в качестве ответных мер может перекрыть США доступ к авиабазе Инджирлик или развернуть наступление на курдов, американских союзников в Сирии.
Не так давно Дональд Трамп объявил о нежелании вводить санкции и обратился к сенаторам с просьбой применить «гибкий» подход в отношении мер, предусмотренных законом «О противодействии противникам Америки посредством санкций», чтобы постараться прийти к договорённости с Турцией. Выступая от имени администрации, сенатор-республиканец Линдси Грэм предложил Анкаре соглашение, в рамках которого Вашингтон воздержится от введения карательных мер, если она не поставит комплексы С-400 на боевое дежурство. Если подобный зондаж не даст нужных результатов, это, скорее всего, предопределит введение санкций, которые вполне могут принести необратимый вред и без того сложным отношениям.
