Как будет выглядеть мировая политика в «джи-нулевом мире»? Этот вопрос наиболее острый для Японии и других стран, бывших близкими американскими союзниками, которые предстанут перед серьёзными вызовами, когда отступит американская мощь.
После окончания Второй Мировой Войны Соединённые Штаты выстроили международную систему, в которой они в одностороннем порядке предоставили ряд ключевых международных общественных благ. Эта система начиналась с сети альянсов в Европе и Азии, выстроенных для того, чтобы сдерживать Советский Союз.
Оплачивая львиную долю военной безопасности в обоих регионах, они позволяли своим союзникам сосредотачиваться на экономическом росте – что особенно верно для Японии, которая была в состоянии тратить один процент своего ВВП на военные расходы на протяжении всего этого периода. Но США предоставляли и другие общественные блага. Такие, как открытая система мировой торговли, начавшаяся с Генерального соглашения по тарифам и торговле и превратившаяся во Всемирную торговую организацию, а также ряд мер по либерализации региональной и двусторонней торговли.
Совершенно ясно, что никакая другая сила не собирается взять на себя эту роль крупномасштабного структурирования мировой политики. Это, однако, вовсе не означает, что мир превратится в хаотический беспредел. Что произойдёт после отступления гегемонии США, будет в решающей степени зависеть от поведения американских партнёров и их желания инвестировать в новые многосторонние структуры. Доминирующая роль США в предыдущие годы освобождала американских союзников от необходимости инвестировать в свой собственный потенциал или брать на себя ведущую роль в решении региональных проблем. Теперь им придётся взять ответственность на себя.
Это уже начало происходить в Европе и на Ближнем Востоке. Нежелание администрации Обамы втягиваться в новые обязательства после Арабской Весны заставило Британию и Францию взять на себя основное бремя проецирования военной силы в Ливии, в то время как США играют вторую роль, обеспечивая логистическую и разведывательную поддержку. Похоже, что аналогичный сценарий развёртывается сегодня и в Мали, куда для того, чтобы остановить наступление исламистов на южную часть страны, вторглась Франция.
Критически важным тестом новой структуры безопасности станет Азия. Подъём Китая как сверхдержавы – наиболее сложный – сопоставимый с ростом объединённой Германии после 1871 года – вызов, с которым сталкивается система международных отношений сегодня. Тем, предыдущим вызовом, распорядились неправильно, и это привело к Первой Мировой Войне. Если мы хотим избежать возникновения такой ситуации в современной Азии, мы должны тщательнее продумать новые механизмы борьбы с Китайской мощью в будущем.
Новая китайская уверенность в себе в отношении территориальных требований и в Южно-Китайском море и в отношении островов Сенкаку/Дяоюйдао отражает его растущую мощь. До 2008 года Китай недооценивал эти проблемы и, несомненно, лез из кожи вон, чтобы казаться не представляющим угрозы соседям. Но с его продолжающимся экономическим ростом и очевидной слабостью других крупных держав, его амбиции и претензии расширились, наподобие того, как это происходило с другими великими державами и до него.
Никто в Азии не хочет, чтобы эти территориальные споры вышли из-под контроля и переросли в военный конфликт. Все они теоретически разрешимы на многосторонней основе, включая Китай, так как лежащие в их основе интересы являются скорее символическими, чем реальными. Но чтобы добраться до правильной концепции ведения переговоров, потребуются изрядные дипломатические усилия, которые пока что далеки от претворения в жизнь, и находятся под угрозой растущего национализма с обеих сторон.
Китай хорошо понимает, что его рост угрожает интересам многих его соседей, и его последняя дипломатия была направлена на предотвращение их коллективных действий по оспариванию его территориальных притязаний. Так, он заявил государствам АСЕАН, что они не могут обсуждать территориальные вопросы на многосторонней основе между собой, а исключительно на двусторонней основе вместе с Китаем, где Пекин смог бы доминировать. Соединённые Штаты пытались призвать АСЕАН занять общую позицию, которая была бы оправдана и необходима, чем, в свою очередь, вызвали ответный гнев Китая. Однако, несмотря на усилия Вьетнама, Филиппин и других стран АСЕАН выступить единым фронтом, Пекину пока удавалось подрывать их солидарность. Последний саммит АСЕАН в Пномпене не смог достичь согласия из-за оппозиции Комбоджи, действовавшей в интересах Китая.
Ситуация в Северо-Восточной Азии ещё хуже. Между Японией и Кореей должна была существовать широкая стратегическая общность целей в ведении дел с Китаем на долгосрочной основе, поскольку обе являются демократиями, союзниками Соединённых Штатов и одинаково уязвимы перед китайским давлением. Тем не менее, в регионе Япония оказалась практически в изоляции в результате сохраняющихся исторических вопросов между ней и её соседями. Множество упрёков сыплется по этому поводу со всех сторон, но более искусная дипломатия могла бы оттеснить эти исторические проблемы в сторону в интересах долгосрочного стратегического сотрудничества.
Администрация Обамы действовала надлежащим образом в деле «разворота» в сторону Азии, в обнадёживании её региональных союзников и защите прав стран, чьим переговорам между собой в поисках нахождения общих подходов потенциально угрожает Китай. Но одним из последствий их финансового положения, является всё возрастающее ограничение их способности выполнять свои обязательства. Вместе с тем, что США будут перераспределять некоторое количество вооружённых сил в Азию, долгосрочная перспектива траектории оборонного бюджета США стремится вниз. Региональный военный баланс уже сместился в сторону Китая в большей степени, чем многие американские союзники хотели бы признать. Кроме того, в то время как Американские обязательства перед Токио по условиям договора между США и Японией по безопасности остаются в силе, готовность администрации Обамы рисковать военным конфликтом с Китаем из-за необитаемых островов посреди Тихого океана, вообще не ясна.
Соответствующим ответом на эти изменяющиеся обстоятельства не должны стать ещё более односторонние действия со стороны Японии, Кореи или любого из государств АСЕАН. В частности новая администрация Абе рискует отчуждением от ближайших своих друзей, включая США, если будет настаивать на защите своей известной национальной идеи 20-го века. По отдельности соседи Китая слишком слабы, чтобы самостоятельно противостоять его растущему могуществу. Требуется новый тип многосторонней структуры. Не для того, чтобы изолировать и «обуздать» Китай, а скорей для того, чтобы организовать переговоры, как средства воздействия, с тем, чтобы территориальные споры могли быть улажены мирно при сотрудничестве Китая. В конце концов, каждому предстоит иметь дело с растущей мощью Китая, и находить пути приспособить её, даже если отстаиваешь свои собственные интересы.
Возглавляемая Америкой международная система, возникшая после Второй Мировой Войны, подразумевала перенос части суверенитета Германии и Японии на другие державы. В случае с Германией он перешёл к таким многосторонним организациям, как Евросоюз и НАТО, в которых Германия до сих пор прочно укоренена. В случае Японии суверенитет был передан только США в рамках договора по безопасности. Сохранение исторических спорных вопросов предотвратило появление более широких многосторонних структур, работающих как ограничитель американской власти; но это именно то, что необходимо сегодня. Существует возможность заполнить Джи-Нулевой Мир структурами, не придуманными в США, но это потребует более широкого политического руководства и дальновидности от Японии и Азии.
Примечание:
* – G-Zero World (дословно: Джи-Нулевой Мир) означает возникающий вакуум власти в международной политике, создающийся в результате снижения западного влияния и роста внутренних центров влияния правительств развивающихся государств.
