Когда-то мне удалось рассмешить обычно невозмутимых депутатов бундестага. После небольшой лекции, на кофе-брейке, я рассказал им, как всегда на примере, чем отличается геополитический рай и ад. Рай – это положение вещей, при котором немец работает полицейским, итальянец – любовником, англичанин – механиком, а русский – балеруном. А ад? Это когда итальянец работает полицейским, немец – любовником, русский – механиком, а англичанин – балеруном. Долго смеялись, хотя «про немца» восприняли неохотно.
А я тогда задумался над механизмами и структурой комичного.
Комичное (и близкое к нему трагичное) всегда возникает при путанице структур и функций. То есть, когда структура (сущность, орган, субъект, личность, инструмент и т. д.), предназначенная для выполнения строго очерченной функции, вдруг берется за функцию другую. Была когда-то старая, но дико смешная болгарская комедия, как директор академического института, чтобы закончить фундаментальный труд научной жизни, на время передоверяет руководство заведением своему брату-близнецу – базарному мяснику. Море потешных ситуаций! (Даже больше, чем когда мясник руководил украинским правительством.) Или польская подзабытая комедия, где обычного таксиста принимают за авторитетного киллера. А еще был убойный по юмору шведский детектив, где власть в стране захватывают ветеринары в прорезиненных передниках и правительство превращают в живодерню. А помните незабвенного «высокого блондина в черном ботинке»? Но смешнее, конечно, когда такие заморочки происходят в реальной жизни.
Например, когда активисты захватили Киевсовет, в кабинете мэра ночевала уборщица и она же отвечала на звонки типа: «Шо, прорвало коллектор? Так нехай их всех порвет, шоб долги с бедных людей не собирали!»..
Короче, таких примеров, раскрывающих суть комичного, тысячи. Юмор – это щелчок по носу житейской логике, утверждающей, что нельзя, например, забивать гвозди микроскопом, кушать, извините, ж…ой, а во главе армии ставить гинеколога. Поэтому мы так оглушительно смеялись над песней Владимира Высоцкого, где он предлагал синхрофазотронщикам помощь простых селян, вооруженных «лопатами и вилами». Поэтому я сам «обхохотался» до слез, когда известный комик Зеленский, наяривал на рояле марш не своими юркими пальцами, а тупо одним членом.
Такова, повторюсь, природа «смехачества»: используй (только серьезно, с верой и пафосом) нечто не по назначению и сразу станет мучительно весело. Адски смешно! Подробнее читайте у Михаила Михайловича Бахтина. Ох, не прав был добрейший баснописец дедушка Крылов! От рассадки друзей многое зависит. Точнее – все. Или это райская музыка, иногда с грустью, или адская какофония, хотя и безумно смешная...
На этом функциональном детерминизме, собственно, строится целая классовая доктрина устройства общества. Все сожители любого комьюнити стратифицируются в зависимости от способностей, предпочтений, происхождения, профессий и/или просто случая по функциям, которые за ними прочно закрепляются. Кто-то паяет и строит, кто-то сеет и жнет, кто-то изобретает ракеты и айфоны...
При этом все, конечно, недовольны. Борются за «социальную справедливость», какие-то «социальные лифты»... Ясно, что каждый «шариков» хочет работать в «очистке» или петь в домовом (квартальном) хоре. Но в целом социально-профессиональная структура общества поддерживается веками. И каждый член (во всех смыслах) худо-бедно находит свое органичное предназначение. Помните, знаменитое: вор – ворует, милиция – ловит?
Но вот случаются генные сбои. Если сбоит у личности, субъект становится дебилом. Если у общества, возникает «майдан». «Майдан» – это как раз перераспределение функций за неспециализированными субъектами типа милиция – ворует, воры ловят преступников, никто не изобретает, но все пытаются барабанить членами по фоно. Короче, ад! А воспринимается как КВН!
То есть то, что сегодня происходит на Украине, – это не преодоление архетипа майдана, а его логическая, точнее, магическая эволюция. Вы ж знаете: от трагедии до комедии один шаг... Помню, после первой встречи украинских олигархов с «новичком» – президентом Ющенко – мне позвонил ночью Коломойский и, захлебываясь от восторга, сказал: «Я думал, что у нас слабая власть. А у нас власти нет». Сейчас бы, после уже прошедших парламентских выборов, он мог бы сказать, что в стране есть монолитная власть. Но очень смешная.
Как по мне, так лучше отсутствие власти, чем власть шутовская. Лучше обнуление элиты, чем подобное «обновление» элиты. (Знакомые энтомологи рассказывали мне, как мигрируют бабочки-однодневки. Их «пурицы» решают, что надо валить в далекие края. Они всей массой срываются. Но по ходу инициаторы перелета вымирают. А дальше летят рожденные в пути. Предки им на уровне тонкой химии передают направление полета. Хотя теряется цель и смысл перелета. Однако «обновленные» чуют сердцем ориентир. Наверное поэтому, команда Зе говорит, что ощущает «химию геополитики». Такое вот «обновление» на химии.) Но здесь ничего не поделаешь: вакуум власти сначала засасывает самый легкий трэш – потешный, однодневный...
Интуитивно лучшие украинские «мытци» из глубин народа всегда чувствовали опасность коротких стратегий, лжеобновления и кратковременного «переобувания». Взять, например, шедевр Семена Гулака- Артемовского «Запорожец за Дунаем». Райский садок биля хаты становится адом для его обитателей, когда природный казак Карась то меняется характерами со своей женой Одаркой, то одеждами с «турецкоподданным» визирем. Козак должен быть козаком. Вор должен сидеть в тюрьме...
Извините, увлекся. В общем, понятно. Власть должна быть властью. Она может быть скучной, серой, даже ненавистной. Но не потешной. Если власть комична – значитца она сама, её доверенные клоуны перепутали все свои функции. Значит, будет социальный ад. Хотя смешных ситуаций возникнет немерено. Хоть ж…ой ешь!
Р. Дервиш,
Источник: alternatio.org.
Рейтинг публикации:
|
