В отличие от двух предыдущих лет, когда Вьетнам под давлением Китая незаметно свернул пару совместных буровых предприятий с испанской энергетической фирмой Repsol, в настоящее время Ханой требует, чтобы Китай убрал свое геологоразведочное судно Haiyang Dizhi 8 и его эскорт из окрестностей нефтегазовых месторождений в районе островов Спратли. На этот раз Вьетнам объединил усилия со старым другом и основным акционером в области бурения: российским правительством.
Обстановка на местах практически не изменилась с момента последних столкновений в 2017 и 2018 годах. Все они произошли в пределах так называемой «девятипунктирной линии», неточной и определенной в одностороннем порядке границы, которая позволяет Пекину претендовать почти на всю акваторию Южно-Китайского моря.
Однако, спорные нефтегазовые поля, расположенные в пределах богатого энергоносителями бассейна Нам Кон Сон площадью свыше 90 тысяч квадратных километров, в основном укладываются в полосу шириной в 200 морских миль (370 километров) от береговой линии Вьетнама, которую международное морское право определяет как его исключительную экономическую зону. Китай расположен гораздо дальше, более чем в 1100 километрах, что лишает юридической силы любые его претензии на акваторию вокруг островов Спратли в Южно-Китайском море.
Тем не менее, некоторое время назад Вьетнам прекратил добычу на участках 136/03 и 07/03, где бурение велось на основании концессии по лицензии Ханоя, и которые в последний раз попали под пристальное внимание Китая при невыясненных обстоятельствах. Хотя причины отмены буровых работ не были официально обнародованы, сообщения из Ханоя и из отраслевых источников позволяют предположить, что Китай постоянно угрожает вторжением на вьетнамские производственные базы на островах Спратли, спорной территории, за которую две страны воевали в восьмидесятые годы. Вьетнам пошел на отступление в попытке спасти ситуацию в области безопасности на фоне сомнений в приверженности администрации Трампа своим прежним обещаниям покровительства, данным странам региона.
Однако, в прошлый раз риску лишиться своих сотен миллионов долларов инвестиций и потенциального дохода подверглась мадридская компания Repsol. На этот раз Вьетнам привлек гораздо более серьезного партнера: корпорацию «Роснефть», основным акционером которой является российское правительство.
Поблизости работает также газовый гигант «Газпром» и «Зарубежнефть», полностью государственная российская компания, основанная в 1967 году, чье совместное с PetroVietnam предприятие под названием «Вьетсовпетро» – единственное, что осталось от плеяды некогда могущественных зарубежных топливодобывающих предприятий Советского Союза.
В то время как Repsol, частная компания из относительно небольшой страны, не имела серьезной геополитической поддержки, вполне логично ожидать, что Россия будет разыгрывать старомодную политику великой державы, чтобы защитить денежные потоки, остро необходимые государству.
Политика Кремля в отношении конфликта в Южно-Китайском море никогда не была простой и однозначной. Официально провозгласив свой нейтралитет, Москва, как правило, предоставляет молчаливую дипломатическую поддержку Пекину, публично настаивая на том, что незаинтересованные страны не должны вмешиваться в региональный спор. Согласно аргументам Кремля, попытки представить этот конфликт как проблему глобального значения являются циничным введением мирового сообщества в заблуждение с целью оправдать действия Америки по распространению своего влияния.
Москва также в целом разделяет недоверие Пекина к международным институтам, стоящим на его пути. Президент Владимир Путин не раз заявлял, что Россия «солидарна с позицией Китая», после того как последний отказался признать решение Постоянного третейского суда в Гааге, который в 2016 году вынес постановление о несоответствии «девятипунктирной линии» нормам международного права.
Подход России к спору вокруг Южно-Китайского моря мало чем отличается от позиции Китая в отношении аннексии Крыма в 2014 году: официальный нейтралитет, в сочетании с явным почтением к правам «местной» великой державы и решительное противодействие попыткам урегулирования спора в западных международных организациях.
Однако, в то время как риторика Кремля, возможно, принесла немалую пользу Китаю, этого никак не скажешь о нынешних действиях России в Южно-Китайском море. Хотя Россия не может официально занять сторону Вьетнама в территориальном споре, ее компании являются единственными производителями, кто в настоящее время ведет добычу в зоне китайской «девятипунктирной линии».
И это не мелкий проступок – в то время как китайские морские ополчения безжалостно нападают на иностранных рыбаков, а вооруженные силы стремятся вытеснить Вьетнам с его нефтяных и газовых месторождений, сотрудничество России с вьетнамскими компаниями является серьезным вызовом, несмотря на то, что Кремль не афиширует его и тщательно избегает привлекать внимание к своим действиям.
Разумеется, никто не ожидает, что Россия перебросит из Владивостока свою тихоокеанскую военно-морскую армаду, чтобы бросить вызов флоту Народно-освободительной армии Китая, но Пекин может многое потерять, если предпримет слишком активные действия против «Роснефти». Китайская инициатива «Один пояс, один путь», с ее масштабными планами экономической интеграции в рамках Евразии, вынуждена быть очень осторожной, прокладывая маршруты через страны, которые Россия считает своим «задним двором».
Около 7 миллиардов долларов китайских инвестиций уже были вложены в экономику Украины, которая остается «запертой» в необъявленной войне против российских войск на востоке страны. Грузия, чьи отношения с Россией давно отравлены, также ищет пути к участию в инициативе «Один пояс, один путь». Кроме того, Китай распространяет свою щедрость на других партнеров России по Евразийскому экономическому союзу, а амбициозный проект по строительству магистрали «Евразия» между Казахстаном и Беларусью уже реализуется.
Поддержание дружественных и мирных отношений между двумя великими евразийскими державами требует существенных взаимных уступок, а неизбежные конфликты должны быть урегулированы быстро и незаметно, поскольку сферы влияния Москвы и Пекина установлены и защищены соглашениями. Исходя из этого, можно предположить, что совместные российско-вьетнамские буровые работы у южного побережья Вьетнама почти наверняка являются предметом двусторонних переговоров между Россией и Китаем.
Китай, оказавшийся в изоляции на фоне торговой войны с Соединенными Штатами и общей волны охлаждения отношений с Западом, не настроен оказывать серьезное противодействие единственной силе, пренебрегающей его интересами в Южно-Китайском море. В то время как Москва, по всей вероятности, не намерена присоединяться к обвинениям в морском экспансионизме, выдвигаемым Америкой против Китая, Кремль также не особенно заинтересован в том, чтобы Пекин полностью контролировал морские пути, связывающие Индийский и Тихий океаны, по которым ежегодно проходит поток грузов на многие триллионы долларов.
