В Грузии уже неделю как очередной приступ русофобии в острой фазе – и его уже нельзя отнести на счёт безумного Саакашвили и кучки экстремистов, ненавидящих «кремлёвский режим». Это нечто большее – на улицах Тбилиси беснуются тысячи грузин, нападавших друг на друга в бессилии убить российского депутата, а после указа Владимира Путина о введении Россией экономических мер давления, рестораторы, футболисты и простые грузины в соцсетях пытаются всячески ущемить русских. Поставить клеймо оккупанта, повысить цены для граждан России, заменить их на туристов из других стран...

При этом провокация против депутата Гаврилова преследовала исключительно внутригрузинские политические цели – очередная попытка Саакашвили вернуться к власти на волне недовольства нынешним режимом. Фокус в том, что для внутриполитических целей используется ненависть к России, которая стала массовой.

Радикальные нацики в Грузии были всегда – как, впрочем, и в других республиках СССР – и советские спецслужбы пресекали их попытки устроить теракты в 60-70-е годы (о чём, естественное, не объявляли ради дружбы народов). Но сейчас речь идёт именно о массовой русофобии – об искренней ненависти большого количества простых грузин к России, о чувстве, которое используют политики, чтобы объяснить все проблемы или чтобы прийти к власти, чувстве, которое объединяет и сплачивает маленький и гордый народец.

Ненависть, как обычно, иррациональна и вовсе не объясняется войной 080808, в которой, безусловно, виноват сам Тбилиси. Ненависть, причудливо сочетающаяся с экономической зависимостью от России: грузины продают оккупантам вино, принимали наших туристов, обслуживали их, берут наши деньги, сами зарабатывают рубли в России. И всё это, не переставая ненавидеть русских оккупантов.

Впрочем, то же самое происходит и с украинцами. Стоит послушать разговоры тех из них, кто, приехав в Россию за длинным рублём, возвращается с Киевского вокзала, – как искренне они ненавидят Москву, Россию, лично Путина и всех тех, кто за него голосует. И не только западенцы, а русскоязычные жители восточной Украины, некоторые даже из Крыма.

Да, они не набросятся на вас с кулаками, если не в толпе – более того, будут уверять, что ненавидят только саму российскую власть, а против вас лично ничего не имеют. Но это самообман: на самом деле их ненависть легко перейдёт на вас лично, если вы попытаетесь возразить их бредням, что Россия агрессор и оккупант. Их ненависть не к лично Путину, ими движет настоящая русофобия, а Путин лишь прикрытие, как некогда прикрытием для агрессоров был деспот Сталин или царская власть.

Лавров назвал происходящее беснование в Грузии «ещё одним примером последствий геополитической инженерии западных коллег». И, к сожалению, эта инженерия чрезвычайно эффективно на постсоветском пространстве. Запад взрастил массовую русофобию не в отдельной стране, а почти по всей протяжённости западной и южной границ – в Грузии, на Украине, в Прибалтике, Молдавии (даже с учётом сторонников Додона).

Даже в союзных Казахстане и Армении, где прошлым летом протесты чуть-чуть не приняли антироссийский характер, самоубийственный для армян. Даже в братской Белоруссии зреют откровенно националистические силы, в последние годы откровенно прикрываемые официальным Минском. Получается та самая дуга русофобии, о которой мечтал ещё Бжезинский.

Вирус «небратьев» поразил почти всех некогда наших братьев, русский мир находится в окружении враждебных лимитрофов – и это не выдумка кремлёвской пропаганды, а ощутимая реальность. Не мудрено, что после всего, сделанного для «небратьев», автоматическая реакция русских на такую чёрную неблагодарность – искреннее отторжение. Но это именно то, что и необходимо заносчикам вируса «небратья». России хорошо бы не просто послать лимитрофов куда подальше, а попытаться разобраться, какие механизмы делают вирус эффективным и что ему можно противопоставить. Не понять и простить – ни в коем случае, а распознать и нейтрализовать.

Экономические санкции и торговые ограничения, которые Москва время от времени использует – это правильный и порой довольно эффективный метод, учитывая размеры российской экономики по соотношению с некрупными соседями. Удар рублём способен заставить зарвавшееся правительство протрезветь и отказаться от публичной русофобии: яркий тому пример – приведение в чувство Турции благодаря эмбарго. Да и та же Грузия буквально через несколько месяцев после 080808 стала просить Москву вернуть их вино и «Боржоми» на российский рынок. Всё это так.

Однако экономический прагматизм способен только ситуативно наказывать за русофобию, но не искоренять её. Более того, зачастую такой прагматизм интерпретируется пропагандистами как крайний цинизм Москвы, которая, мол, пытается задушить маленький свободный народ, и тем самым питает ненависть к России. Ненависть, повторюсь, иррациональна, и её не побороть сухим языком цифр и денег. Да, можно и не задаваться такой целью – Россия вполне способна прожить и в окружении кусающих её мосек, которые даже гипотетически не могут нанести серьёзный удар.

Но такое окружение – всё же фактор, ослабляющий Россию. Так, Запад будет использовать их как плацдарм, позволяющий создавать провокации – если не военного, то информационно-диверсионного характера. Те же тысячи интернет-троллей, нанимаемых западных НКО среди русскоязычных прибалтов, кавказцев, украинцев, среднеазиатов вносят немалый вклад в дезориентацию россиян, которые зачастую воспринимают комментарии в соцсетях за голос народа. Не говоря уже о террористической и экстремистской угрозе со стороны приграничных «небратьев».

Полная экономическая блокада – не выход, она сужает наш же собственный рынок товаров и ограничивает ареал русского мира. Да, хорошо бы не покупать их товары, развивая отечественное производство, но полностью отрезать страны-лимитрофы от России не получится – с соседями придётся так или иначе взаимодействовать, сотрудничать, торговать, и пример Украины, с которой вновь растёт товарооборот, тому пример. И тем более непозволительно запирать русскую культуру в рамки от Брянска до Северного Кавказа.

Гораздо эффективнее работать с сознанием и сердцами людей – даже тех, кто настроен к тебе враждебно. Входить в доверие и менять их установки – вот высший пилотаж пресловутой мягкой силы. Американцы даже в условиях внутренней дестабилизации продолжают использовать её с высокой эффективностью, а мы пока, к сожалению, не научились этому.

Выставки и концерты «Россотрудничества» на фоне второсортной российской масскультуры априори проигрывают американским массмедийным проектам – тот же сериал HBO «Чернобыль» создал в головах миллионов образ русского дикаря, не умеющего пользоваться атомом. Что полностью противоречит реальности, в которой «Росатом» благодаря высоконадёжным технологиям доминирует на мировом рынке.

Нет, и у нас есть прекрасные примеры мягкой силы. Тот же «Бессмертный полк», собирающий под знамёна всех тех, кто не предал память воинов и русский мир, в том числе в той же Грузии и на Украине. Сюда же можно отнести и возвращение Георгиевской ленты, если только её не растягивают на километры ради рекордов. Но других государственных проектов мягкой силы практически не существует – там либо официоз, либо глупость.

Благодаря частной инициативе появился самый узнаваемый русский мультфильм постсоветского периода – «Маша и медведь»: его автор Олег Кузовков сделал больше для мягкого влияния русского мира, чем все чиновники, занимающиеся продвижением России за рубежом.

Вспоминается ещё едва начавшийся, но, к сожалению, не получивший развития флешмоб «Песни военных лет» - он действовал непосредственно на души людей бывшего СССР, через барьеры антироссийской пропаганды, служил точкой сборки всего лучшего на постсоветском пространстве и не только.  

Не стоит считать это глупостями и танцульками, которые не стоят сил и внимания российского государства. По сути, благодаря такого рода акциям и флешмобам, а не только долларам, американцы смогли переформатировать миллионы тех, кто ещё вчера были нашими соотечественниками и единомышленниками.

Нет необходимости возвращать грузин или прибалтов в единую с Россией страну (чего они так боятся, не догадываясь, что нам самим этого не нужно), но вполне правильная задача сделать их не враждебными России, установить нейтральное, а лучше – благосклонное отношение к тому народу, которому они обязаны жизнью и достижениями.