Конечно, мне всё ещё трудно быть вдали от моих двух сыновей. Праздники могут быть весёлыми, но могут быть и болезненными — особенно, когда становишься старше. Однако я благодарен моему папе за наши отношения. Он был не из тех, кто говорит «Я тебя люблю», но он был якорем в нашей семье. Я рад, что был с ним, когда он прощался с жизнью. Я склонился над ним и попрощался прежде, чем он нас покинул.
Есть и другие смешанные чувства. На этой неделе мы переехали в наш новый дом. Он, вероятно, менее чем в двух милях от нашей квартиры, там что это не похоже на переезд в Америке. С другой стороны, за прошедшую неделю я привык к избитой фразе «я много раз в жизни переезжал, и самой лучшее было всё ещё ужасным». По-моему, нет такой вещи, как «хороший переезд». Я не о цели переезда. Я имею в виду сам переезд. Этот был в некоторой степени труднее, чем наш переезд в Россию. В Россию мы не везли никакой мебели, и у нас было ограничено количество одежды и других вещей, которые мы могли запаковать. Не так просто с этим переездом.
В Америке большинство людей обычно обращается в компанию по профессиональным перевозкам, чтобы всё перевезти. Они всё запакуют, если вам это по средствам. Здесь, в маленьком городке России нет никаких таких компаний. Вы можете найти людей, которые занимаются перевозками, но обычно у них есть и другая работа. Мы воспользовались работавшими в нашем доме. Мы сами всё запаковали. Ещё одна сложность в том, что большую часть мебели мы купили тут, то есть шкафы, двухъярусную кровать для мальчиков, тумбочки и так далее, и для переезда их надо было разобрать. Затем мы обернули всё в плёнку. Именно для этой цели она продается в больших рулонах. Разобрать не так уж сложно по сравнению со сборкой, так что мы наняли нашего друга Вадима, который сделал это профессионально. Он изумителен. У нас ещё больше мебели заказано, но по крайней мере мы теперь в своём доме.
У нас теперь то, что большинство русских посчитают большим домом. В нём около 2 700 кв. футов. Нижний этаж был закончен, и семья жила там. Был начат второй этаж, но затем владельцы, муж и жена, разошлись. Так что мы купили дом, когда второй этаж был сделан лишь «вчерне». Мы смогли сделать такой план этажа, какой захотели. К тому же у нас довольно большой участок с навесом для пикника, где стоит большой прочный стол, скамьи, очаг и раковина с водопроводной водой.
На прошлой неделе родители моей жены, её сестра с мужем и две их маленькие дочки пришли к нам на новоселье. Сестра Оксаны и её семья живут в Германии, так что очень удачно оказалось побыть с ними во время отпуска. Сестра Оксаны бегло говорит по-английски, а её муж немного говорит, что для меня облегчило ситуацию. Так здорово быть в доме с множеством комнат и садом, где могут играть наши дети. Мы подальше от «центра города», но здесь поблизости есть пара небольших магазинчиков со всем необходимым.
Пока мы прекрасно проводили время, папа Оксаны, я думаю, раза три спросил меня: «Теперь вы собираетесь остаться тут, верно? Вы решили осесть?». Я уверил его, что да. Однако позже мама Оксаны сказала ей не при всех, что она почувствовали печаль в моих глазах. Большинство русских, какова бы ни была их профессия, склонны к психоанализу. Они внимательно считывают все выражения лиц.
Её мама была права. Хотя я рад, что мы переехали, и считаем, что переехав сюда, мы приняли верное решение, покупка дома добавила нотку завершенности к нашему переезду в Россию. У нас есть несколько друзей, как я часто замечал, которые рассматривают переезд в Россию; большинство из них говорят, что для них это «окончательное» решение. По различным причинам они понимают, что как только они переедут, они не смогут собраться и вернуться в Америку. Для нас было не так. Мы переехали с намерением остаться, но мы также знали, что у нас есть семья в Америке, которую можно позвать помочь нам вернуться. Мой брат говорил мне, когда я ушёл с прежней работы, что он подождёт. Глубоко внутри я знаю, что покупка этого дома делает наш переезд окончательным. Теперь мы собственники дома в России. Прежде мы могли просто позвонить хозяину квартиры за месяц, известить его и съехать. Теперь мы этого сделать не можем.
Не сказать, что у нас есть тайное желание вернуться в Америку. Я несколько раз говорит, как мы скучаем по семье и друзьям, но мы не скучаем по жизни там. Политическая ситуация отвратительна. Как я отмечал в недавних записях, я теперь увидел, как в мире освещают новости, и сколько всего не освещают основные новостные западные издания. Американцам не представляют полной истории международных событий, если только они по-настоящему не ищут альтернативные новостные сайты. Вот на этой неделе мне об этом напомнили три репортажа. В первом, ещё в июле 2014-го, США заявили, что Россия сбила малазийский самолёт над Украиной. В документах, только что опубликованных премьер-министром Малайзии, сказано, что нет никаких доказательств, что это сделала Россия. К тому же он сказал, что им (малазийцам) не было позволено участвовать в официальном расследовании. Основываясь на исследованиях собственного правительства, он сделал вывод, что обвинение России было сценарием, сразу же изготовленным американцами.
Во втором репортаже говорилось, что США обвинили Иран в нападении на японский танкер на прошлой неделе, но японские официальные лица говорят, что американцы всё не так поняли. Их граждане, которые были на корабле, рассказывают совершенно другое. Я не видел, чтобы в ведущих СМИ Америки сообщалось о том, что сказал премьер-министр Малайзии, или интервью с кем-либо из японской команды. Третью статью я увидел лишь сегодня, и у меня ещё не было времени её внимательно изучить. Она об отсутствии реакции СМИ на сообщения об арабских журналистах и гражданских, которые были обезглавлены «умеренными повстанцами», которых Америка поддерживала в Сирии.
Даже после той лжи, что была раскрыта много лет спустя о событиях в Тонкинском заливе, которые привели к войне и смерти столь многих американских военных и вьетнамских солдат и мирных жителей, наше правительство продолжает фабриковать истории, потенциально могущих спровоцировать войну. Для них война — это благо. Даже короткая война некоторым может обеспечить намного большие доходы, чем длительный мир. Для меня самая трудная правда относительно моей страны состояла в осознании того, что на влиятельных постах в правительстве США есть люди, которые сознательно отправляют мужчин и женщин умирать в бессмысленных войнах, если для них самих и их кругу жертвователей это означает финансовые или политические приобретения. Это было жестоко, не неизбежно, я должен был посмотреть в лицо этой правде. Мой патриотизм испытал большой удар.
Я вспоминаю ещё и произошедшие культурные перемены, которые идут вразрез в тем, во что верим мы, православные христиане. Патрик Дж. Бьюкенен недавно написал очень проницательную статью об абортах и правах геев в Америке, хотя статья вышла за рамки этих двух проблем. Бьюкенен анализирует, как выражение «американские ценности» используется кандидатами в президенты. Они не просто имеют разногласия относительно того, как сохранить и защитить эти ценности. Их понимание американских ценностей взаимоисключающее. Даже во время Гражданской войны различие в ценностях не было столь глубоким. Более того, по-видимому, нет никакого способа разрешить эту проблему. Столько различных «групп» и настолько они отличаются, что нет никаких основ для компромисса. Дипломатия, и внутренняя, и внешняя в Америке мертва.
Я не говорил, и теперь не говорю, что всем, кто со мной соглашается, следует переехать в Россию или какую другую страну. Есть множество различных факторов, которые надо рассматривать. Как я уже упоминал в прошлом, я часто подвергаюсь психоанализу со стороны читателей, которые считают, что они нашли мотив. Я был в возрасте, когда мог начать задумываться о социальном обеспечении, а стоимость жизни здесь достаточно низкая для нас, чтобы нам было комфортно. Мы могли бы переехать без пенсии, но нам пришлось бы преподавать на полной занятости или как-то иначе зарабатывать. Я интересовался Россией с тех пор, как пожил тут в первый раз. Я начал учить язык, читать историю и посещать православную церковь за многие годы до того, как мы вообще подумали о переезде сюда. Все эти и другие факторы сошлись, и мы решили, что переезд был верным решением.
Это не означает, что я не задумываюсь о том, какова была бы жизнь в Америке. Мы смотрим на старые фото или воспоминания в ФБ о нашей жизни в Америке, и оба мы, и Оксана, и я сидим со слезами на глазах. Итак, что же делают сентиментальные экспаты, вроде меня? Иногда я думаю об изнанке жизни в Америке. Фото и воспоминания наши — о любимых или о хороших временах. Конечно же! Мы не делали фото ипотеки и выплат кредита за машину, уведомлений по кредитным картам, налогам и о счетах за медицинское обслуживание. Америка, в целом, это страна, которая живёт в долг. Национальный долг больше бюджета страны. Самые недавние опросы, которые я смог найти о личном долге в США, были профинансированы CNBC в 2018 году. Выводы следующие:
«Кредитные карты, студенческие займы, ипотека, кредит на машину, личные долги — у большинства американцев комбинация этих долгов. И несмотря на самые благие намерения, с каждым годом американцы закапываются в них всё глубже. В среднем у американца теперь $38,000 личного долга, не считая ипотеки».
Исключение ипотеки для большинства американцев представляет собой исключение массы долга. Меня уже не раз спрашивали, сколько мы заплатили здесь за дом. Конечно, это для большинства людей слишком личный вопрос, но частично целью блога была информация. Во-первых, я не могу дать точную цифру, поскольку Степан, наш друг, чья маленькая компания занималась нашим обустройством, просто пользовался моей кредитной картой для покупки материалов. Так он захотел. Мы знали, когда он что-то покупал и сколько он за это заплатил. Я не собираюсь проверять все чеки, чтобы получить точную сумму. Мы с Оксаной оценили, что полная стоимость чуть меньше $75,000. Как я уже сказал, у нас дом площадью 2700 кв. футов на неплохом участке (0,4 акра). Мы живем у конца дороги (в буквальном смысле), так что она не вымощена вплоть до нашего дома. У нас один сосед рядом и еще один за нашим домом. С другой стороны лес, а дом напротив — «дача», которая пустует. Тут очень мирно и тихо.
Я скучаю по Дню отца в Америке. Собраться со всеми детьми и внуками на большой обед с юмором, мишенью которого обычно был я сам — это оставляет пустоту в моём сердце. Но жизнь редко бывает такова, как мы хотели бы в этом мире. Прошлой ночью мы жарили шашлык и колбаски на гриле. Под навесом, как я уже говорил, есть очаг. Он высокий, так что легко подбрасывать уголь и на нём жарить. Светлана приготовила превосходный салат оливье, у нас были и другие овощи и фрукты. Взрослые ели, пили, болтали и смотрели, как играют девочки. Роман и Габриэль отправились на долгую прогулку исследовать новую территорию. Мне не верилось, что родители Оксаны могли выглядеть настолько довольными.
Теперь у нас есть идеальное место, где мы можем собраться все вместе. У меня собственный кабинет со встроенными полками для книг — масса полок, которые обеспечивают прекрасное объяснение покупки ещё большего числа книг! И люди тут прекрасно ко мне относятся. Я не знаю, как бы я мог вернуться к жизни в Америке, которая, по-видимому, обвиняет Россию во всех проблемах и разногласиях. Я уверен, что не смог бы молчать, когда другие лгут о «русских».
Люди здесь всё ещё обсуждают политику, религию и экономику. Не все они разделяют одни и те же личные ценности и мораль. Тем не менее, есть основные культурные ценности, которые явно разделяют большинство русских. После 70 лет коммунизма русские вновь открыли свою историю и то, что они считают «хорошей жизнью». Это не то единообразие, на котором настаивали коммунисты, но тут существует настоящее единство.
Я согласен с мистером Бьюкененом, что Америка потеряла культурный консенсус и ныне не обладает средствами восстановления. Там не просто разногласия, там пропасти между тем, что различные группы американцев называют добродетелями. И по-видимому, никто не знает, как навести мосты над пропастями. Мама Оксаны была права. В моих глазах определённо печаль. Но несмотря на печаль в моих глазах, в моей душе есть и истинное и глубокое чувство удовлетворения.
