Новость о беспорядках в Екатеринбурге взбудоражила Россию настолько, что протестующие против строительства собора вскоре перешли на лексику восьмиклассников в школьном туалете. У меня это не вызвало никакого удивления. Я всегда считал, что воинствующим, именно воинствующим, богоборцам просто не хватает своей церкви, в которой они бы собирались, делились тем, как сильно они не верят в бога, и периодически показывали богу кукиш.

Поэтому меня также нисколько не удивила реакция на первый материал Виктора Кузовкова. Многие комментаторы буквально забросали всю Русскую православную церковь известной субстанцией, даже не вдаваясь в смысл самого материала. Кузовков, верно, в искреннем желании объяснить всю сложность ситуации, результатом которой может стать такое, что сквер в Екатеринбурге потомки станут выжигать напалмом, написал второй материал. Комментаторы перед броском начали брать разбег. В итоге же всё вылилось в политическую близорукость, которая может привести к трагическим последствиям. Ведь РПЦ для наших прозападных «друзей» такой же триггер, как и День Победы.

Модный тренд на безбожие как оружие

Лучше всего это видно в сравнении подходов к оценке как строительства храма, так и отношения к православию в целом. Сравнение ярко показывает насаждаемый тренд пренебрежительного отношения, которое и порождает социальный конфликт. Тренд не требует доказательств, не требует аргументации, тем он и ценен в разжигании ненависти, которая будет культивироваться самостоятельно в разных группах общества. К примеру, с помощью этого тренда ненависти к РПЦ прозападные силы умудрились сотворить немыслимое – присоединить к протесту наравне с западными либералами и ЛГБТ ещё и некоторых отечественных коммунистов-патриотов.



Итак, почему, когда в школу приходят иностранцы из «Народного союза Германии по уходу за могилами» в рамках проекта «Примирение над могилами — работа во имя мира», что позже приведёт к появлению на свет мальчика Коли, все хранят гробовое молчание? Но стоит явиться в школу православному батюшке, так начинается лютая драма на болотах?

Почему, когда очередного манерного хипстера в сланцах и пляжных шортах не пускают на экскурсию в храмовый комплекс, его возмущение становится просто мантрой «прогрессивной» общественности? А когда того же хипстера выкинут впереди собственного визга из ночного клуба, то безразличие становится буквально звенящим. «Фейс-контроль» — завоевание демократии.

С каких пор любующийся местными хижинами турист где-нибудь в Намибии или фотограф, млеющий от древности верований новозеландских туземцев, наделяющих душой всё сущее – от консервной банки до бамбука, заставляет млеть от любви «прогрессивный социум»? А вот путешественник, влюблённый в красоту православных храмов средней полосы, подвергается чуть ли не социальной анафеме, как товарищ немодный и вообще мракобес и ортодокс…




По какой причине православие так яростно обвиняют в средневековой отсталости и опять-таки в мракобесии? А главное, делают это все те, кто с максимальным благодушием относятся к целому сонму телевизионных программ в стиле различных «битв» магов, ведьмаков, ведунов и ведуний? При этом данные программы преподносятся во вполне серьёзном, едва ли не документальном формате.

Почему наличие проходимцев в политических партиях адептами этих самых партий оправдывается самой человеческой природой, мол, везде есть гнилые яблоки, а вот появление нескольких не чистых на руку священников вызывает цунами гнева?

Почему граждан, защищающих храм, именуют «титушками», по аналогии с «демократической» Украиной? А вот толпа беснующейся воинственным безбожничеством молодёжи, вырывающая заборы и засоряющая ими ближайшую реку, преподносится непременно как господа с активной гражданской позицией?

Как так получилось, что агрессивных атеистов, возмущающихся тем, что строят храм, а не завод, накрыла внезапная идеологическая слепота? Ведь они в упор не желают видеть, что силы, вдохнувшие жизнь в беспорядки в Екатеринбурге, и их идейные союзники с тем же неистовством протестовали против строительства Томинского ГОКа? И теперь, воодушевлённые «успехом», эти граждане примутся бойкотировать любое строительство, будь то завод, мост или драмтеатр.





И, главное, по какой причине прозападные граждане и сами западные СМИ с таким воодушевлением поддержали протест? Просто-напросто они, в отличие от диванных аналитиков, обвиняющих православную церковь даже в пособничестве нацистам, историю знают. И поэтому посеять раскол, который будет иметь долгоиграющий исторический эффект, для прозападников просто подарок. Ведь нелицензионная версия Евросоюза 1941-го года вполне логично ожидала увидеть в РПЦ, гонимой при существующем тогда государственном строе, союзника, а получила врага, да ещё и врага с религиозным окрасом.

РПЦ сталкивают лбом с Днём Победы?

В отличие от активно насаждаемого мифа о том, что РПЦ едва ли не служила Гитлеру, правда диаметрально противоположна. К моменту начала войны главой церкви был патриарший местоблюститель, митрополит Московский и Коломенский Сергий, 74-летний практически глухой старец с падающим зрением, который с трудом передвигался без посторонней помощи.




22 июня 1941-го церковь чествовала День всех святых, в земле российской просиявших, т.е. молились святым русским инокам, заступникам родной земли: Александру Невскому, Дмитрию Донскому, Пересвету и Ослябе и т.д. Как только патриарший местоблюститель закончил службу, ему сразу сообщили страшную весть о начале войны. Несмотря на свою физическую немощь, Сергий сразу же принялся самолично составлять столь неудобное для некоторых «Послание пастырям и пасомым Христовой православной церкви». Я приведу это послание в сокращении:



Воззвание было немедленно разослано по всем приходам. Естественно, подобное послание никак не терпело каких-либо иных толкований, нежели как призыв борьбы с захватчиком. Подавляющая часть священнослужителей, в том числе те батюшки, которые оказались на оккупированной территории, откликнулись на призыв не просто духовной работой и ободрением в тяжёлые времена, но и вполне боевой службой на благо Отечества.

Священник Анатолий Гандарович из деревни Рабунь Минской области передавал партизанам продукты и медикаменты, скрывал активистов и был отчасти «глазами» партизанского отряда. Ему настолько доверяли, что хранили в его доме тол, капсюли и бикфордовы шнуры. А вот батюшка из деревни Ятра по имени Борис Кирик был ещё и фельдшером, поэтому в тайне самостоятельно выкопал прямо под полом церковного дома огромный погреб, устроив там госпиталь для партизан на 10 коек.




Священник Григорий Чаус Кошевичской церкви под носом у нацистов собирал помощь для партизан. А через некоторое время даже смог передавать через партизанский отряд деньги и ценности, сокрытые от нацистов, на «большую землю» на постройку военной техники.

Батюшка Николай Пыжевич, служивший в Старом Селе Ровенской области, прятал раненых партизан, распределял их по домам верных Родине людей и распространял антифашистские листовки среди населения. В 1943-м году оккупанты прознали об этом – карательный отряд сжёг священника и всю его семью живьём в их собственном доме.

Одесский протоиерей Василий Брага не просто помогал партизанам продуктами и читал проповеди с призывами громить врага, но и тесно сотрудничал с советской разведкой, добывая ценные сведения. Был награждён медалью «Партизану Отечественной войны».

Приведены далеко не все священнослужители православной церкви, служившие верой и правдой своей Родине, многие из которых за эту верную службу были замучены оккупантами. К тому же великое множество офицеров и солдат, увенчанных самыми высокими наградами и закончивших войну в Праге или Берлине, после войны стали священнослужителями и никогда не стеснялись своих наград и своей церковной службы. Что скажут площадные крикуны им? Конечно, ничего.




В итоге то, что не получилось в 1941-м, решили повторить сейчас, используя иные инструменты. Вместо того чтобы рассчитывать на ссору между государством и православием, западные «друзья» решили подвергнуть общественной обструкции само православие. Ударными темпами общественность убеждают, что сам факт не просто атеизма, а воинственного атеизма уже делает отдельного индивида прогрессивной и просвещённой личностью. Таким образом, общество, лишённое идеологии (Конституция РФ, ст.13, пункт 2 — «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной»), что, как я полагаю, ошибка сама по себе, лишится ещё и веры, и, наконец, окажется один на один с аморфными группами, ведомыми совершенно чуждыми даже не идеями, а рекламными, пустыми и деструктивными трендами. И это расколет общество, наводнив его безграмотными, но агрессивными гражданами, которые будут бесконечно далеки от идейных атеистов-коммунистов, строивших нашу страну наравне с людьми верующими.