Киев — Недавно глава представительства ЕС в нашей стране Хьюг Мингарелли сделал громкое заявление. Мол, Украина до сих пор не использовала 8 миллиардов европомощи, предоставленной Европейским союзом для поддержки реформ. «Поэтому прежде чем просить новые деньги, следует разобраться с уже полученными», — заявил Мингарелли. Главной причиной такой ситуации евродипломат назвал отсутствие в Украине качественной институциональной способности — в частности, на уровне местных властей, которые не хотят (а иногда и не могут) брать на себя инициативу по разработке интересных и полезных идей. Ведь совершенно очевидно, что прагматичная Европа не готова давать нам деньги только «за красивые глаза». Основанием для грантовой помощи или предоставления льготного кредита должны быть конкретные — тщательно и профессионально подготовленные проекты. А их не хватает даже на общегосударственном уровне, не говоря уже о местном.

Принцип «дают — бери, бьют — беги» срабатывает не всегда

Уровень финансовой поддержки со стороны ЕС определен договоренностями о получении нашей страной пакета европейской помощи в период с 2014 по 2020 годы. Общий объем программы финансирования составляет 11,2 миллиарда евро. Не более 3 миллиардов — безвозвратная грантовая помощь. Еще примерно 8 миллиардов евро — кредиты от Европейского банка реконструкции и развития и Европейского инвестиционного банка. Кстати, Евросоюз в 2014 году довольно быстро предложил Украине помощь, которую был готов дать даже без предварительной стратегии их освоения и без учета финансово-экономических рисков и определения четких конечных результатов.

Казалось бы, Украина сама должна быть заинтересована в привлечении максимально возможных ресурсов для внутреннего реформирования. И европейцы давали нам полную свободу, лишь «намекая» на приоритетность реформ в трех направлениях: борьбе с коррупцией, институциональной поддержке административного и бюджетного секторов, а также в энергетике.

 

Но не тут-то европейцам было… Впервые о недостаточной эффективности использования Украиной донорской помощи и кредитной поддержки наши партнеры заговорили после публикации в 2016-м отчета «Помощь ЕС Украине» (анализ 2007-2015 годов). За этот период Киев получил 1,6 миллиарда евро в виде грантов и 3,4 миллиарда кредитов от европейских банков и других финансовых организаций. Львиную долю этих средств освоили после марта 2014 года. При этом основную часть грантовых денег направили на бюджетную поддержку (794 миллиона) и на ядерную безопасность (225 миллионов евро). Кредитные же средства использовали как макрофинансовую помощь (по такому же принципу распределялся ресурс и в 2016-2018 годах).

 

Но, к сожалению, по состоянию на 2016 год результаты украинских реформ, по выводам международных аудиторов «оставались уязвимыми, а европейская помощь была эффективной только частично». Эксперты констатировали вялое продвижение антикоррупционной реформы, сохранение существенного влияния олигархов на украинскую экономику, в частности, энергетический сектор. Исключение — разве что важные шаги в претворении антикоррупционной реформы. Да и то — они пока только формальные, ведь практического результата почти не принесли.

Под лежачий камень вода не течет, то есть, деньги без инициативы — «утекают»

Что же мешает нам «успешно» тратить на себя, «любимых», европейские деньги? Эксперты называют несколько причин. Одна из главных — недостаточный уровень политической воли и инициативы со стороны украинской власти. Изменения в нашей стране во многом происходят благодаря постоянному давлению со стороны европейцев и гражданского общества. По заключению аналитиков, проблемы при работе наших чиновников с европейскими структурами часто связаны с несогласованностью действий между различными государственными ведомствами и с низким профессиональным уровнем при составлении стратегий расходования средств.

Пример приводит вице-президент Европейского инвестиционного банка (ЕИБ) Вазил Худак: «Общая сумма денег, которые мы выделили на поддержку Украины — более 5 миллиардов евро, однако на сегодняшний день (ноябрь 2018 года — прим. ред.) использованы 2 миллиарда. Остальные деньги — а это свыше 3 миллиардов евро, — просто лежат на наших счетах и ​​не используются из-за низкой активности со стороны украинского госсектора». Также, по наблюдениям топ-менеджера ЕИБ, в нашей стране все еще сохраняется «тормозящая роль» бюрократической машины: например, в Грузии проекты и объемы их финансирования согласовывают в три раза быстрее, чем в Украине.

«Это наиболее наглядная критика последних пяти лет работы украинской власти. Неиспользование 8 миллиардов, которые мы могли получить, но которые государство оказалось неспособно освоить — я даже не предполагал, что так много денег нам предлагали! Надеюсь, правительство не спрячет голову в песок и подробно прокомментирует эти тяжелые обвинения, опровергнет, если что», — так отреагировал на заявление Мингарелли главный редактор сайта «Цензор.нет» Юрий Бутусов.

И напомнил конкретный пример «украинской беспомощности» при освоении европейских денег: три года Еврокомиссия предлагает нам деньги, чтобы побороть коррупцию на таможне по программе установки электронных сканеров на пунктах пропуска. «Сканеры — это современный контроль на таможне, это порядок и миллиардные поступления в бюджет. Вице-премьер (Иванна) Климпуш-Цинцадзе и министр иностранных дел (Павел) Климкин много раз требовали от кабмина освоить деньги Еврокомиссии и установить сканеры. Говорили, что это позор, когда Украина демонстрирует нежелание бороться с контрабандой. Но… взять деньги ЕС и бесплатно установить сканеры на таможнях Кабмин не может. Наверное, потому что «кэш» в нашей власти влиятельнее, чем помощь Еврокомиссии», — подчеркнул Бутусов.

Со своей стороны заместитель председателя стратегической группы советников при кабмине Павел Кухта считает, что проблема эффективности расходования европейской помощи связаны не с коррупцией, а с низкой институциональной способностью наших госорганов. «К примеру, очень трудно проконтролировать эффективность консультационной и экспертной работы, на которую предоставлялись средства. Крупное финансирования, как правило, выделяется на инвестпроекты в регионах. Эти проекты формирует местная власть, которая не умеет делать это правильно, не умеет эффективно освоить средства». Действительно, местные власти часто не в состоянии правильно подготовить пакет документов для получения помощи. При этом местные чиновники не против заработать на быстрых грантах, а еще — «пустить піль в глаза» партнерам, демонстрируя ложные результаты в отчетах, иногда подготовленных на основании вымышленных данных. Следовательно, — опять же — речь идет не только о неосведомленности, халатности или непрофессионализме, но и о преднамеренных действиях.

«В украинский ведомствах уже появилась целая плеяда людей, говорящих по-английски и грамотных в вопросах проектного менеджмента. Европейцы этому рады, думают, что с ними говорят на одном языке. Поэтому сначала охотно предоставляли средства. Но в Украине на этом построен целый бизнес. В проектах и ​​отчетах закладывают завышенные показатели, а при проверке на местах выясняется, что деньги часто потрачены нецелевым образом. При этом бизнес вообще практически перестал привлекать серьезные кредиты на развитие и инфраструктурные проекты, а международные финансовые организации перестали зарабатывать в Украине и превратились в «кнут» для украинской власти «, — рассказал РБК-Украина сотрудник одного из европейских банков.

Европа должна с наших чиновников больше «спрашивать»

В то же время, отечественные эксперты говорят, что обвинять в неэффективном расходовании средств только Украину не стоит. При этом они ссылаются на выводы аудиторов, которые готовили уже упомянутый отчет «Помощь ЕС Украине», где отмечалось, что именно Еврокомиссия виновна в отсутствии согласованного четкого перечня приоритетных результатов реформ, а также в выделении средств без анализа рисков и без конкретной стратегии помощи. Есть «вопросы» к европейским структурам и о ненадлежащем мониторинге и оценке промежуточных результатов, координации с украинскими органами власти и другими донорами. И главное — финансирование до недавних пор было в большей степени направлено на «меры по предотвращению финансово-экономического коллапса», чем на претворение реформ.

Украина потихоньку выбирается из финансовой ямы, в которую она попала из-за российской агрессии. Поэтому все больше потребует не «поддержки штанов», а финансирования реальных реформ и «прорывных» проектов. Отказываться же от европейской помощи при этом было бы глупо. Кредитные линии в ЕБРР и ЕИБ открыли для нас на очень выгодных условиях. К примеру, в конце прошлого года Еврокомиссия перевела Украине 500 миллионов евро — первый транш четвертой программы макрофинансовой помощи ЕС. Эти средства нам одолжили сроком до апреля 2033 года под 1,25% (!) годовых. А не под 8-10%, как привлекают на международных финансовых рынках. То есть, выгода «европейских» денег более чем очевидна. Что уж говорить о безвозвратной грантовой помощи…

Поэтому задача Украины — разрабатывать и успешно воплощать на эти средства нужные прежде всего нам, а не Европе, реформы и проекты. А европейские институты со своей стороны должны активизировать мониторинг реализации украинских проектов, усилить контроль и структурировать подходы к верификации результатов и сбору данных.