Спустя три года жизни в Канаде программист Кирилл Саколин вернулся в Беларусь и снова устроился в компанию, где когда-то отрабатывал распределение.
— Окончив университет, я распределился в ISsoft как Java-developer. Я бы работал там и дальше, но захотелось чего-то нового, посмотреть мир, сделать карьеру за границей. После распределения начал искать другое место работы.
И нашёл его за границей?
Не сразу. Какое-то время занимался саморазвитием. Однажды на тренировках по каратэ познакомился с директором маленькой Exon IT, он пригласил меня на работу. Со временем я стал его заместителем. Заказов тогда не хватало, брались за всё подряд, но грела надежда на то, что мы когда-то вырастем, а я буду стоять у истоков компании. Позже мы подцепили серьёзного немецкого заказчика, реализовали проект, однако сотрудничество оказалось разовым. Заказчик ушёл, а мы вернулись к подтягиванию штанов. Я понял, что устал работать на перспективу, и оставил компанию.
В то время мне почему-то казалось, что где угодно в мире лучше, чем в Беларуси. Возможно, я думал так после месячной командировки в Мюнхен.
Загорелся идеей улететь за границу. В итоге устроился в минский EPAM с договорённостью на релокейт в ближайшее время. Тогда же тот самый немецкий заказчик, узнав, что я ушёл с предыдущей работы, предложил мне работу в своём новом офисе в Минске с перспективой переезда в Германию в течение нескольких лет.
Вот так мои мысли материализовались в реальное предложение. Узнав, что я ухожу, в аутсорсинговой компании зашевелились и буквально на следующий день предложили мне релокейт в Нью-Йорк. Неожиданно я оказался перед серьёзным выбором. Если двигаться в Германию — надо учить немецкий, да и бывал я уже там. А тут США со своей «американской мечтой» сами прыгали в руки. В итоге я соблазнился на Нью-Йорк. Уже через пару месяцев оказался там в предварительной командировке.
Немецкий для Мюнхена ты знал недостаточно, а как обстояли дела с английским?
Я неплохо знал язык: мог нормально изъясняться и понимать. Насколько тяжело понимать native спикеров, осознал только в Америке. Это было нечто. Первый день. Меня встречают люди, что-то говорят, а я ничего не понимаю. Я просто улыбался и отмахивался универсальными okay-okay. Казалось бы, приехал как Lead developer, вроде нормально разговаривал на английском, но ничего не мог понять. Первые две недели было до жути неловко. Потом, конечно, адаптировался.
В Нью-Йорке все говорят с акцентами, а в компании был полный микс национальностей: индийцы, афроамериканцы, мексиканцы… Я понял, что мой уровень понимания английского взлетел, когда на одной вечеринке мне жаловался на жизнь один нетрезвый мексиканец. Я мог понять половину его слов — это был успех. В первую нашу встречу я не мог понять ни одного слова, а ведь он тогда был трезв.
Какие впечатления оставили два месяца в США?
Не могу сказать ничего плохого — я находился в эйфории. Мне всё нравилось, вечера я проводил в кругу коллег, ездил даже «проигрывать» в покер, чтобы получить больше опыта неформального общения. В реальную жизнь за два месяца я не погрузился, поэтому говорить не о чем. Могу лишь отметить, что Манхэттен — место для трудового населения, там почти нет пенсионеров и детей.
Как ты попал в Канаду? На каких проектах работал?
Не знаю почему, но позицию на релокейт в Нью-Йорк закрыли. Компания предложила мне альтернативный вариант: переезд в Канаду. В Торонто я поехал, оставаясь удалённым Team Lead белорусской команды. После релиза стал onsite консультантом и работал на нескольких проектах у крупных заказчиков. Первый проект был для крупнейшего ритейлера Canadian Tire. Потом долгое время я работал на телеком-провайдера «Bell».
Спустя три года я наконец-то получил вид на жительство и сразу устроился на новую работу к местному работодателю. До тех пор я был привязан к компании, которая меня релоцировала. Мне очень хотелось получить опыт работы и устройства в местной компании. Поэтому я заранее походил на собеседования, а на момент получения карточки уже имел два оффера.
Трудно сказать, какую позицию я занимал в новой компании. У нас не было стандартных процессов, к которым я привык в аутсорсе или консалтинге. Руководство придерживалось waterfall, но и попытки устраивать scrum-митинги тоже были. И мне всё это чрезвычайно нравилось: не было всей этой айтишной бюрократии. Как таковых менеджеров вообще не было, там работали исключительно девелоперы. Ребята сами помогали и подсказывали, где что взять и найти в офисе. Там я много занимался R&D: что-то исследовал, изучал новые технологии, создавал proof of concepts и смотрел, как это всё можно адаптировать к нашим проектам.
Как ты вливался в канадскую жизнь?
Переезд организовывала компания, и первый месяц арендовала очень дорогое жильё. Поэтому уже с первых дней я был озабочен поиском более подходящей квартиры для семьи, которая должна была приехать чуть позже.
Снять квартиру в Канаде не так просто: ты не можешь позвонить хозяину, приехать посмотреть и договориться, как происходит в Минске. Там необходимо обратиться в агентство недвижимости, заполнить анкету, по которой хозяева примут решение. Почти все обращают внимание на историю съёма жилья, характеристики от прошлых хозяев, которых у меня не было.
С собой у меня не было каких-то сбережений — лишь тысяча долларов. Зарплату платили дважды в месяц, поэтому финансовых вопросов не возникало. Адаптироваться было тяжело. Это всё-таки другой мир, со своими ценностями и ценами. Первое время просто сходил с ума, когда покупал полбуханки хлеба за 4$.
Их образ жизни мне оказался абсолютно чуждым. Они не готовят дома, ежедневно ходят «out», чтобы покушать. Едят всё подряд прямо в общественном транспорте. Все носятся со стаканчиками кофе. Летом бегают в спортзалах вместо того, чтобы пойти в парк. Все поголовно живут в кредит «под самый лимит». Так, что зарплаты хватает расплатиться по счетам за прошлый месяц. В кредит куплено абсолютно всё: недвижимость, машины, техника, одежда, еда. Если подняли зарплату — значит, можно взять себе в кредит новый iPhone или машину получше.
Дружеские отношения с канадцами установить непросто. Все они достаточно закрытые люди. У них нет такого понятия дружбы, как у нас. В добавок все очень заняты, и редко получается договориться с кем-то о встрече. Очень сильно страдал от нехватки общения.
Конечно, сложно без друзей и родственников. Некому оставить ребёнка, например, когда куда-то нужно отлучиться. А редкие поездки на родину показывают лишь то, как быстро летит время и как много ты упускаешь в жизни близких людей.
Почему ты решил вернуться домой?
Я не захотел принимать их образ жизни. Если там оставаться, то нужно покупать свою недвижимость. А тут уж без кредита не обойтись. Из самых простых домов до работы пришлось бы добираться час, они стоят минимум миллион долларов. Вся недвижимость сильно переоценена.
Продукты очень плохого качества. Сплошное ГМО и стероиды. Курицу выращивают от цыплёнка до полуторакилограммовой туши за 2 недели. С раннего возраста детей пичкают колой и картошкой фри. Даже одежда преимущественно синтетическая. Вся их жизнь — искусственная, как и их продукты.
Вдобавок отсутствие родных и близких рядом, нехватка друзей и человеческого общения. Там я понял, что значит жить в стрессе, и почему о нём так много говорят. Очень тяжело жить по правилам, которые ты до конца не понимаешь. В итоге я взвесил все «за» и «против» — и вернулся.
Что думаешь о профессионализме канадских разработчиков?
Думал, что увижу, как профессионалы работают за границей. Однако сильно разочаровался. За три года работы там я не встретил почти ни одного толкового девелопера, у которого можно было бы чему-то поучиться. Лишь двое технарей, что основали местную компанию, где я работал. Мне очень запомнилось собеседование с ними, потому что они умудрились меня настолько увлечь, что я на момент забыл, что я на собеседовании. Мы брейнстормили решение одной задачи, причем это было не что-то придуманное заранее, было видно, что всё придумывается на лету. Помимо них, самые толковые оказались русскими.
Насколько я понял, местные, которые влились в ритм жизни, не особо гонятся за саморазвитием и профессиональным ростом. Они увлечены проеданием кредитных денег и счетами за жизнь. Там механизмы карьерного роста слабо коррелируют с настоящим профессионализмом и эффективностью работы. Скорее с особым умением карабкаться по карьерной лестнице.
Но всё-таки, что дала тебе Канада?
На самом деле много.
Во-первых, я получил бесценный опыт работы за границей, опыт работы на стороне заказчика. Узнал, насколько эффективна может быть работа в компании без толстой прослойки бесполезных менеджеров. То, что можно было делать около месяца по привычным нам процессам, мы делали за день-два. Изучил много нового, основательно поднял уровень английского.
Во-вторых, я понял, прочувствовал, что значит жить там, их ценности, «лайфстайл». Голливуд с детства рисует для нас красочную картинку, однако умалчивает, что скрывается под глянцевой обложкой, затрагивая проблемы лишь поверхностно.
Ещё я неплохо попутешествовал. Побывал во всех крупных городах: Монреаль, Оттава, Калгари, Ванкувер. Посетил массу национальных парков, искупался в Великих озерах. Там очень красивая природа. Неоднократно отдыхал на Карибах: Куба, Доминикана, Мексика.
Как вышло, что в Минске ты снова устроился в компанию, где когда-то отрабатывал распределение?
Когда вернулся из Канады и обустроился, пора было и на работу устроиться. Очень не хотелось снова ходить по собеседованиям, кому-то что-то доказывать. Хотелось попасть туда, где тебя уже знают, где есть знакомые лица. Я отправил несколько резюме, отдел рекрутинга ISsoft очень быстро среагировал: в течение пары дней у меня уже был оффер. Компания когда-то оставила хорошее впечатление, поэтому я остановил поиски и с радостью вернулся. Столько лет прошло! Когда я распределился, был только один этаж на ул. Чапаева и офис в переулке Козлова. С того времени компания выросла в три раза. При этом ни в одной компании — ни в Беларуси, ни в Америке — у меня не было такого, чтобы директор знал меня лично по имени и всегда здоровался за руку. Александр Вадимович — человек с какой-то волшебной позитивной энергетикой: встретишь его унылым утром, пожмёшь руку — и чувствуешь прилив сил, энтузиазма.
