Кризис в Венесуэле обостряется, а значит, обсуждение и осуждение вероятной американской военной интервенции переходит из дипломатических кулуаров в публичное инфополе. В ходе заседания Совбеза ООН постоянный представитель России при организации Василий Небензя заявил: "Сейчас абсолютно очевидно, что единственной целью Вашингтона было и остается не решение проблем Венесуэлы, не забота о народе, а смена режима, включая угрозу сделать это путем военной интервенции".
С учетом общеизвестного опыта силовых методов, которые все вашингтонские администрации не стеснялись применять против стран, не желавших входить в сферу американского влияния, на данный момент главный вопрос не в том, хочет ли администрация Дональда Трампа использовать силу против Венесуэлы (спойлер: хочет), а в том, почему это до сих пор не сделано. Стоит особо подчеркнуть, что в случае Трампа естественная склонность американского руководства к "гуманитарным бомбардировкам" отягчается еще и тем, что сам Трамп, пожалуй, самый медиазависимый президент США. В том смысле, что многие его поступки, в том числе с серьезными геополитическими последствиями, делаются для того, чтобы получить выгодную телевизионную картинку, которую можно предъявить собственным избирателям. Как показывает опыт ракетных ударов по Сирии и переговоров по денуклеаризации КНДР, мирные переговоры и дипломатия не вызывают у американских СМИ (точнее, у их владельцев) хоть сколь-нибудь позитивной реакции. А вот очень даже ограниченные и "символические" ракетные удары по Сирии заставили самые ярые антитрамповские медиа целый день хвалить и восхищаться им. Это важный фактор, который вполне может подтолкнуть Белый дом именно к силовому сценарию.
Однако есть еще несколько факторов, которые тормозят силовое развитие событий и, вполне возможно, смогут привести к тому, что США будут вынуждены согласиться на какой-то мирный процесс урегулирования кризиса в Венесуэле.
Главный фактор, мешающий силовому вторжению, — это поразительная (особенно с учетом южноамериканской специфики) стабильность венесуэльских вооруженных сил и спецслужб. Силовой блок администрации Мадуро с честью прошел два серьезных теста на прочность: во-первых, никто из его верхушки не перешел на сторону проамериканской оппозиции после того, как Гуайдо был признан США и многими странами ЕС "действующим президентом" Венесуэлы, а вторую проверку прошел так называемый гуманитарный конвой, который проамериканские оппозиционеры и их американские кураторы пытались ввести на территорию Венесуэлы. Причем расчет был на то, что, увидев такую внушительную "взятку", военные и национальная гвардия не только пропустят грузовики на территорию страны, но и присоединятся к силам оппозиции. Этот план тоже не сработал. Из-за столь поразительной стойкости венесуэльских силовиков администрация Трампа вряд ли может рассчитывать, что интервенция в республику будет легкой и успешной. А это, в свою очередь, серьезно ограничивает полезность силового сценария для медийной поддержки Трампа, ибо телевизионная картинка с многочисленными гробами американских солдат, которые выгружают из транспортных самолетов, — это явно не то, что нужно для повышения президентского рейтинга.
Следует учитывать еще один фактор, который сильно ограничивает возможные силовые сценарии. Он заключается в том, что американская дипломатия, по сути, с треском провалила работу на южноамериканском направлении в контексте венесуэльского кризиса. Это выражается в следующем парадоксе: многие страны Евросоюза и Южной Америки признали американского ставленника Гуайдо "действующим президентом". Но при этом желающих поддержать именно военную интервенцию США для того, чтобы Гуайдо на американских штыках "въехал во власть", не нашлось.
Если суммировать информацию Wall Street Journal и GZERO Media (медийного проекта политконсалтинговой компании Eurasia Group), то получается, что резко против возможной интервенции выступают правительства Бразилии, Перу, Чили, Колумбии и даже Канады, то есть из региональных американских сателлитов не удастся соорудить еще одну "коалицию" по иракскому образцу. Конечно, в случае большого желания Штаты и сами справятся, но в таком случае Вашингтон сильно подорвет позиции проамериканских режимов в Южной Америке и создаст себе серьезные проблемы на будущее в регионе, который и так имеет крайне высокую историческую чувствительность к проявлениям интервенционизма.
Если смотреть на ситуацию в среднесрочной и долгосрочной перспективе, то еще один аргумент против вторжения — это человеческий фактор, а именно особенности как венесуэльского общества, так и венесуэльской оппозиции.
Wall Street Journal со ссылкой на собственные информированные источники в администрации Трампа сообщил, что главной причиной, по которой Вашингтон пошел на признание Гуайдо, стало обещание легкой победы, данное венесуэльскими оппозиционными активистами. Последние убедили покровителей в том, что в случае признания Гуайдо президентом власть в Венесуэле перейдет к проамериканскому ставленнику буквально за 24 часа. У Wall Street Journal обычно очень хорошие политические источники, и эта история наглядно показывает уровень стратегического планирования в команде Трампа, а с другой стороны — уровень подготовки и планирования в стане венесуэльской проамериканской оппозиции. Судя по откровенной импровизации, которую мы наблюдаем сейчас в исполнении, например, вице-президента США Майкла Пенса, вынужденного летать в Колумбию, чтобы координировать антивенесуэльскую операцию едва ли не в ручном режиме, какого-то заранее продуманного и расписанного плана Б у Вашингтона не было.
Из-за вышеописанных интеллектуальных и организационных особенностей проамериканской оппозиции в Венесуэле в случае активных действий Вашингтону придется учитывать риск того, что его ставленники в Каракасе быстро потеряют власть, а значит, интервенцию, скорее всего, придется превращать в оккупацию. А это дорого, долго и, опять же, плохо влияет на президентский рейтинг, который будет падать после каждой успешной вылазки "партизан-чавистов". А в том, что такие партизаны найдутся, сомнений нет абсолютно никаких. Более того: главный приз в Венесуэле — это нефть, но нефтяные месторождения расположены не в правительственных зданиях в Каракасе, а в джунглях, что сильно осложняет задачу защиты нефтяной инфраструктуры и получения прибыли из всей венесуэльской военной авантюры.
Военная интервенция США в Венесуэлу возможна в том случае, если Вашингтон закроет глаза на все вышеизложенные проблемы. К сожалению, и такого сценария развития событий полностью исключить нельзя. Однако если именно он будет реализован, то для США это создаст скорее проблемы, чем возможности. Некоторые американские СМИ, такие как агентство деловой информации Bloomberg, даже пишут о том, что вторжение в Венесуэлу будет катастрофой.
Получается, что на данный момент наиболее серьезный риск для легитимных властей Венесуэлы, а также для китайских и российских инвестиций в эту страну — все-таки не американские бомбардировщики, а "чемоданы с деньгами" для венесуэльских чиновников и военных, ибо именно подкупом американские дипломаты и шпионы многократно добивались того, о чем не могли мечтать военные.
