Иман Раджаб считает, что после якобы «ухода» США вакуума в регионе не будет, и Россия откроет ближневосточные рынки для своего современного оружия. По словам исполняющей обязанности главы подразделения безопасности Центра политических и стратегических исследований «Аль-Ахрам», Вашингтон не покинет регион, и речь идёт скорее о реорганизации своего военного присутствия и новом позиционировании, а решение президента Дональда Трампа о выводе войск из Сирии имеет особенное значение и связано с общей стратегией страны в регионе.

Мы задали Иман Раджаб несколько вопросов.

«Аль-Ахрам»: В то время как власти США начали приводить в исполнение решение президента Дональда Трампа о выводе войск из Сирии, мы наблюдаем стремление американцев сохранить свои силы в Ираке. Что это означает?

Иман Раджаб: Происходящее ближе всего к перестановке американских приоритетов на Ближнем Востоке, что сопровождается реорганизацией военного присутствия и перераспределением ролей между союзниками.

Когда администрация Трампа пришла к власти в начале 2017 года, война с терроризмом в Сирии была в самом разгаре. Американская риторика в отношении революции, объявленной против правительства президента Башара Асада, стала терять свою значимость. Таким образом, военная интервенция Соединенных Штатов в Сирию ограничилась борьбой с террористическими организациями, такими как «Исламское государство» и «Джебхат ан-Нусра» (запрещены в РФ — прим. ред.). Вполне естественно, что в связи с лишением контроля этими двумя группировками над сирийской территорией, Трамп решил вывести свои войска из данной страны, так как цели, которые были поставлены перед ними, больше не существуют. Однако отмечается, что не завершён вывод американских войск на восточном берегу Евфрата. Кроме того, они в той или иной форме присутствуют в Ираке недалеко от границы с Сирией. В свою очередь что означает, что Соединенные Штаты могут возобновить свое вмешательство в Сирию, если захотят. Это неофициально подтвердили американские чиновники, включая Помпео.

— Но есть ли кто-нибудь, кто считает, что Вашингтон работает над сокращением своего политического и военного присутствия на Ближнем Востоке, чтобы сосредоточиться на продвижении на Восток?

— В последние десятилетия, особенно во время холодной войны, бывшие администрации Соединенных Штатов работали над тем, чтобы обезопасить Ближний Восток посредством эффективного военного присутствия на местах и непосредственного вмешательства в случае угрозы одному из союзных государств. Примером стало произошедшее во времена вторжения Ирака во главе с Саддамом Хусейном в Кувейт в августе 1990 года, а затем вторжения Америки в Ирак в 2003 году. После прихода к власти в январе 2009 года Барак Обама выдвинул лозунг «Лидерство из-за спины», и фактическое военное присутствие США стало терять свою важность. Это значило, что Вашингтон занимает место позади, в то время как его союзники управляют ситуацией. Имелось в виду, что если какая-либо арабская страна сталкивается с военной угрозой, она финансирует военные усилия Соединенных Штатов, в то время как администрация Трампа придерживается иной логики.

Ее идея состоит в том, чтобы предоставить союзникам возможность самим защитить себя, чтобы ответственность за это несли они, а не Вашингтон. Как заявил президент США всем своим союзникам как на Ближнем Востоке, так и в Европе, и в Азии, американцы сокращают свою роль в предоставлении экспертных знаний, разведывательной или авиационной поддержки. Практическое воплощение этой концепции мы наблюдаем в Йемене. По моим оценкам, главная причина продолжающейся войны в этой стране обусловлена военной поддержкой, которую Вашингтон оказывает арабской коалиции во главе с Саудовской Аравией. Такую же ситуацию мы наблюдаем в Ираке, Сирии и Ливии.

В последней (в Триполи), где работает миссия ООН, возглавляемая Гассаном Саламе, американская дипломатия стремится применить свое видение для разрешения кризиса. Поэтому мы говорим именно о видении, а не стратегии относительно характера военной роли, которую администрация США играет на Ближнем Востоке. Это подводит нас к вопросу о стратегическом ближневосточном альянсе, который она планирует создать в сотрудничестве с некоторыми странами региона. Эта идея не нова. Ее продвижение говорит о том, что Дональд Трамп, выдвинувший лозунг «Америка прежде всего» в ходе своей предвыборной кампании продолжает исполнять свои предвыборные обещания, но не намерен полностью отказываться от интересов своей страны в этом регионе. Это касается как Ближнего Востока в целом, так и Персидского залива в частности. В то же время это не будет требовать больших сумм из бюджета США.

— Могут ли такие страны, как Россия, Турция, Иран или даже Израиль заполнить потенциальный вакуум после ухода американцев?

— Военный вакуум, особенно в Персидском заливе, еще не наблюдается, поскольку в регионе сохраняются американские сухопутные и военно-морские базы. Что касается России, то она стремится открыть рынки для своей военной продукции, в особенности передового оружия, для некоторых стран Персидского залива. Прежде всего, речь идёт о Саудовской Аравии. Если же говорить о Турции, то ее присутствие в регионе регулируется соглашением о стратегическом партнерстве с Эр-Риядом и договором о партнерстве в сфере безопасности, заключённым с Катаром, который предоставил ей военную базу и разрешил дислоцировать пять тысяч военнослужащих.

Таким образом, говорить о регионе без США пока ещё рано — в действительности никакого вакуума нет. Если обратить внимание на данные о военном развертывании в этом регионе и даже в Средиземноморье, то становится понятно, что Соединенные Штаты все еще там и не собираются уходить, чтобы сосредоточиться на других регионах. Америка усиливает своё присутствие, поскольку остается глобальной силой, имеющей влияние во всех регионах, пока это помогает ей в достижении своих стратегических целей. По этой причине нельзя сказать, что Россия заменит Соединённые Штаты. Также нельзя игнорировать соперничество между сторонами с целью максимизации своего влияния в регионе. В частности, Москва стремится сохранить, если не расширить, свое влияние в Леванте, восточном Средиземноморье, в то время как Соединенные Штаты стремятся гарантировать, чтобы эти действия не нанесли ущерб их интересам на Ближнем Востоке.

— Правильно ли я понимаю, что недавнее турне госсекретаря США Майка Помпео нужно рассматривать в данном контексте?

— Конечно, в ходе этого турне Соединённые Штаты предоставляли региональным лидерам гарантии и передавали им сообщения о приверженности своей стратегии в отношении союзников.

— Что насчёт поиска возможности для создания системы арабской коллективной обороны, чтобы гарантировать безопасность региона на более позднем этапе? Можно ли будет ей доверять?

— Эта идея лежит в основе особого американского видения и предполагает заключение соглашения по региональной безопасности, что воплощается в ближневосточном стратегическом альянсе или арабском НАТО, что не совсем неточный термин. На мой взгляд, это скорее дипломатическая авантюра без просчитанных последствий. Данное обстоятельство указывает на то, что в отношениях с регионом администрация Трампа придерживается устаревших представлений, которые не отражают сложную динамику изменений, происходивших на Ближнем Востоке в течение многих лет.

Как свидетельствует история региона, в нем отсутствуют основные столпы, необходимые для разработки и заключения какого-либо соглашения по региональной безопасности, то есть для обеспечения коллективной безопасности этих стран: стабильности, безопасности и мирных механизмов для разрешения конфликтов между ними. Другими словами, это означает, что любое видение относительно формирования военного альянса должно учитывать проблемы, существующие на Ближнем Востоке, и содержать ответы, которые будут согласованы странами-членами альянса. Это ответы по четырем ключевым вопросам, которые нельзя игнорировать при любом разговоре о региональных мерах в области безопасности.