Казахстан находится в самом центре геополитической Большой игры XXI века, суть которой заключается в экономической и политической интеграции Евразии. Астана является активным участником как грандиозной китайской инициативы «Один пояс, один путь», так и Евразийского экономического союза, возглавляемого Москвой.
Казахстан, или «экономика снежного барса», как его позиционировал президент Нурсултан Назарбаев в течение последнего десятилетия, представляет собой квинтэссенцию евразийства. Его обширные степи, не имеющие выхода к морю, пересекают 60 процентов китайских железнодорожных грузовых перевозок.
Подпись к изображению: Президент Зимбабве Эммерсон Мнангагва совершает обход почетного караула после встречи с казахстанским президентом Нурсултаном Назарбаевым в ходе визита в Астану в понедельник 21 января 2019 года
Страна выступает также в роли мощной электростанции для Нового Шелкового пути. Переполненная нефтью и газом, она также инвестирует значительные средства в солнечную, ветряную и ядерную энергетику.
Казахстан является единственным финансовым узлом между Москвой и Пекином. Там расположен Международный финансовый центр «Астана», крупнейшим инвестором которого является Шанхайская фондовая биржа. В Центре ведутся торги ценными бумагами, в том числе и акциями китайских банков и компаний.
В стране имеет место удивительная смесь приватизации и протекционизма. «Самрук Казына», казахстанский фонд национального благосостояния, стремится сократить долю государства в экономике, которая варьируется от 90 процентов в энергетике до 20 процентов в банковском секторе, даже несмотря на то, что Астана ясно дала понять, что некоторые стратегические сырьевые товары и отрасли закрыты для иностранных, и прежде всего китайских, инвестиций.
Учитывая все эти обстоятельства, вполне естественно, что уникальный статус Казахстана как перекрестка Евразии подробно обсуждался в клубе «Астана». В его докладе за 2018 год «На пути к Большой Евразии: как строить общее будущее?» внимание уделяется целому ряду проблем – от геоэкономики и возрождения Центральной Азии до геополитических рисков и угроз безопасности. Особый интерес в этом документе представляет собой анализ глобальных рисков для Евразии.
По всему глобальному Югу, включая евразийские широты, существует почти универсальный консенсус по поводу того, что в новой, зарождающейся в последние годы, чрезвычайно сложной геополитической матрице, глобализация, какой мы ее знали, больше не может считаться универсальным благом, учитывая стремительный рост протекционизма во многих странах мира. Кроме того, идет активный спор по поводу того, как будет меняться вырождающийся «западный либеральный порядок» по ходу консолидации четвертой индустриальной революции.
Упомянутые выше проблемы обсуждаются не только явно приунывшими западными элитами, которые собрались в Давосе на этой неделе. Они являются центральной темой социологического исследования Института мировой экономики и политики в Астане, который действует под эгидой президента Назарбаева.
При поддержке международной консалтинговой компании Strategy Partners Group, Институт провел опрос среди 1000 руководителей в 60 странах и 30 международных экспертов. Целью этого исследования было выяснить, как Евразия воспринимает экстремальные вызовы новой Большой Игры, такие как торговая война между США и Китаем, геополитический и ядерный тупик между США и Россией, сдвиг геополитической шахматной доски в Юго-Западной Азии, которую на Западе принято называть Ближним Востоком, рост этнических и религиозных конфликтов, неумолимый марш высоких технологий и ужасающая деградация окружающей среды.
Результаты исследования свидетельствуют о том, что риском номер один для Евразии является эскалация военного и политического противостояния между Соединенными Штатами и Китаем. На втором месте, вплотную за первым, следует конфронтация между Россией и Западом. Наиболее вероятным участники опроса считают обострение конфликта между США и Ираном. Между тем, 56 процентов респондентов назвали среди ключевых проблем рост протекционизма.
Вызывает серьезные вопросы уместность участия некоторых экспертов, мнение которых представлено в окончательном докладе. Тем не менее, в нем присутствует и вполне заслуживающий внимания анализ. Так, Евгений Бужинский, вице-президент российского Совета по международным делам, мрачно констатировал, что дальнейшая эскалация американо-российского противостояния с высокими ставками может «привести не только к вооруженной конфронтации с использованием обычных средств поражения, но и к ядерному конфликту».
Бужинский также недвусмысленно заявил, что его страна не будет инициатором гонки вооружений, утверждая, что Россия твердо придерживается принципа «разумной достаточности».
Астанинский доклад действительно в деталях отражает «первые признаки кризиса глобальных институтов». Тем не менее, в некоторых западных столицах многие наблюдатели склонны интерпретировать этот кризис как результат возникновения новой тенденции, которую можно было бы охарактеризовать как азиатский империализм.
Турки с их давней одержимостью возрождением Османской империи, такие как бывший министр иностранных дел Ахмет Давутоглу, похоже, лелеют мечту о воссоединении народов в единой державе «от Сараево до Дамаска, от Бенгази до Эрзрума».
Недавний разгром в Сирии доказал, что планы экспансии, которые вынашивает президент Эрдоган, придется существенно сократить, поскольку они должны быть приведены в соответствие с геополитическим влиянием другой бывшей империи, России, а также с негативной реакцией со стороны арабского мира. Не может быть никакого возрождения Османской империи, когда Египет, Ирак, Иордания, Ливан и ОАЭ, а также многие другие, выступают за улучшение своих ранее разрушенных отношений с Дамаском.
Можно привести аргумент в пользу того, что Эрдоган, возможно, стремится создать некий новый вариант евразийства, подобно тому, как русские интеллектуалы развили концепцию Большой Евразии, в которой понятие «Русский мир» представляется не в качестве формы доминирования, а в качестве основы для всеохватной геоэкономической и геополитической интеграции.
Ведь Россия, в конце концов, является фактически наднациональной цивилизацией, а не просто национальным государством, точно так же, как Китай является де-факто «цивилизационным государством». Русская культура царит во всей Центральной Азии, где русский язык, в том числе и в социальных сетях, является языком межнационального общения.
Эрдоган, возможно, поступает далеко не самым неразумным образом, инвестируя в подобную всеобъемлющую геополитическую концепцию, охватывающую и объединяющую все тюркоязычные народы Центральной Азии.
Короче говоря, сравнения сегодняшней Евразии с Европой в канун Первой мировой войны, явно преждевременны. Дискуссии в Астане показали, что путь вперед — это путь многовекторности, поликультурализма и многополярности.
