«Внешние» причины введения в десяти областях Украины военного положения до того откровенны, что становятся уже просто не интересны для анализа. Киев сделал все для легализации перспективного присутствия US Navy в Черном и Азовском морях, что дает Вашингтону возможность противодействия усилению военного присутствия России в регионе. Если хотите — «компенсировать Крым», куда в 2014 году Штаты войти так и не смогли. Хотя и очень хотели.
Речь идет именно об американской армии, поскольку флот НАТО (Турция, Румыния и Болгария) бултыхается там уже давно. Но вот появляющаяся для американцев возможность боевого контроля транзита российских энергоресурсов в Европу (через ветки «Турецкого потока»), это, безусловно, совершенно свежая военно-политическая новация.
Но это все «внешнее». События первых двух недель военного положения позволяют выделить как минимум четыре «внутренние» причины введения военного положения.
Электоральная причина
Любой, кто хотя бы раз принимал участие в организации избирательного процесса, знает, что предвыборная работа начинается задолго до официального старта электоральной гонки. И именно в этот «достартовый» период наиболее эффективны внепарламентские методы борьбы с кандидатами и их штабами: провокации, инциденты, информационный прессинг, физическое воздействие и т.д. Безусловное преимущество в этот период имеет действующая власть с ее административным ресурсом.
Военное положение с его ограничением социальных прав, кратно увеличивает эффект административного ресурса. Поэтому стоит ли удивляться, что карта областей введения военного положения практически является калькой карты скептического отношения к Петру Порошенко на президентских выборах 2014 года.
Иными словами, в «порошенкоскептических» областях Украины предвыборная кампания начинается в формате «боя с тенью», когда противники президента законодательно лишаются возможности проведения наиболее эффективных приемов электоральной борьбы и помещаются под угрозу репрессий «по законам военного времени.
Церковная причина
В «Официальном объявление Вселенского патриархата по украинскому вопросу», принятом на Синоде Константинопольского патриархата 11 октября, пятым пунктом стояло: «Обратиться ко всем вовлеченным сторонам с призывом воздерживаться от захвата церквей, монастырей и другого имущества, а также от любых других насильственных действий и мести, чтобы побеждали мир и любовь Христа».
С любовью не получилось. За последнее время украинской государственно-церковной практикой стал фактический отбор у Московского патриархата православных святынь, в первую очередь Лавр. В конце ноября кабинет министров отменил передачу в пользование (до 2052 года) Церкви Московского патриархата комплекса сооружений Свято-Успенской Почаевской Лавры в Тернопольской области. У УПЦ (МП), фактически, отобраны Успенский собор, Троицкий собор, архиерейский дом, кельи, колокольня и надвратный корпус. То есть — практически все.
В это же время в Киево-Печерской Лавре началась инвентаризация имеющихся церковных ценностей и святынь, а у архимандрита монастыря, митрополита Павла, служба безопасности Украины провела обыски и возбудила против него уголовное дело.
В ноябре вызовы митрополитов и священников на «допросы-беседы» в СБУ и обыски в епархиальных управлениях проводились в Житомире, Ровно, Кривом Роге, Запорожье, Овруче и т.д. По отзывам приглашенных на такие, гм…, собеседования, «…все сводится к двум статьям: «Государственная измена» и «Разжигание религиозной войны» (Александр Егоров, секретарь Ровенской епархии УПЦ МП).
Это прессинг, и причина прессинга лежит на поверхности. В предвыборной программе Порошенко церковный вопрос является одним из трех основных, наряду с армией и языком. До конца кампании президенту жизненно необходимы две вещи:
— получить слова «автокефальная украинская церковь» в каноническом документе Константинопольского патриархата (даже если это повлечет за собой фактический переход Украины под полную церковную юрисдикцию Фанара), но при этом
— избежать массовых выступлений прихожан УПЦ (МП) в поддержку своих батюшек.
Десять «областей военного положения» — это территория безусловного доминирования Церкви Московского патриархата и купирование массовых выступлений прихожан именно через правила военного положения (запрет митингов и манифестаций) — беспроигрышный и легитимный вариант такого купирования.
Приватизационная причина
Приватизационные акции последнего времени заставляют только разводить руками: предприятия продаются по ценам на порядок ниже рыночных. Например, публичное акционерное общество «Центрэнерго», стоившее в 2013 году 1,2 миллиарда долларов, теперь выставляется на торги по цене 200 миллионов.
Или былая гордость советского судостроения, николаевский завод «Океан». «Изначально стартовая цена предприятия составляла 1,8 миллиарда гривен, но после нескольких несостоявшихся аукционов перед сегодняшними торгами (3 декабря — М.С.) она снизилась до 1,16 миллиарда. Сами торги проходили со снижением начальной стоимости» (Ирина Сербин, ликвидатор завода). И «снижение» это (внимание!!!) — до 122,1 МИЛЛИОНОВ гривен. В пятнадцать раз!!!
Такого рода приватизационно-финансовые операции тоже могут вызвать массовые протесты. Которые организуют если не бизнес-противники, то политические конкуренты или даже местное население. Оптимальный способ исключения такой ситуации — опять-таки военное положение.
Тарифная причина
Она последняя по списку, но отнюдь не по существу. Как раз сейчас время, гражданам Украины начнут приходить платежки на оплату жилищно-коммунальных тарифов. Это там, где цена на газ для населения увеличена на 23,5%. А ведь тарифы у нас очень бойко росли и до газовых грабежей. Не надо даже искать информацию в Сети, достаточно взглянуть на квитанции содержания небольшой 50-метровой киевской квартиры совсем не в центре города, и даже не по линии метро:
- Август 2018 — 1026 гривен
- Сентябрь — 1236 гривен
- Октябрь — 1631 гривна
Вот во Франции стоимость бензина подняли на какие-то пол-евро — и в результате Макрона уже усиленно «просят на выход» вышедшие «желтые жилеты». Рассерженные украинцы, особенно рассерженные нищетой, тоже способны на поступки, неожиданные для действующей власти — это показали оба Майдана. И такую «неожиданность» проще всего избежать запретом. То есть, военным положением.
В переводе с латыни contraceptio — это «исключение». Если этот медицинский термин наполнить политическим содержанием, то «контрацепцию» можно определить, как «исключение неожиданных и/или неблагоприятных для действующей власти социально-политических факторов из области необходимого государственного реагирования». Короче, запрет… Введение военного положения позволило киевской власти исключить как минимум четыре таких фактора-причины социального обострения.
И такая «контрацептивная» политика может быть долгоиграющей. Порошенко клянется не ограничивать конституционные права и свободы. Но это — с одной стороны. С другой — в интервью изданию France 24 президент обозначил три условия, в случае исполнения которых он готов остановить действие военного положения. Это отвод российских войск от российско-украинской границы, освобождение Азовского моря от кораблей Военно-морских сил РФ и возврат Россией военных моряков, захваченных в результате «керченского инцидента».
Но господа, в распорядке дня Владимира Путина спасение конституционных прав украинцев, полагаю, не значится. И отводить войска от зоны влияния НАТО или выводить флот из Азовского моря он будет только в результате военного поражения или полного экономического коллапса России. Чего в ближайшем будущем не предвидится.
А это означает, что Петр Порошенко озвучил свое если не право, то желание не останавливать столь удобное для него военное положение. Во всяком случае — на ближайшее время. Контрацепция — это надолго.
Источник:ИА REGNUM
