Ангела Меркель и Эммануэль Макрон в унисон высказались в пользу создания реальной европейской армии, вызвав гнев Америки, и это - поворотный момент.
Идея создания европейской армии вновь реанимирована. Выступая перед Европейским парламентом в Страсбурге канцлер Германии Меркель призвала к развитию концепции общеевропейских ВС. На том же самом месте несколькими днями ранее французский президент Макрон говорил о необходимости сформировать “реальную европейскую армию”.
Это - редкое по нынешним временам единство французских и немецких взглядов. Как это нужно понимать?
Идея создать европейскую армию не нова. Об этом говорили разные европейские лидеры, преимущественно из христианско-демократического лагеря. Но ранее такие отдельные высказывания не получали развития в силу очень разных представлений о будущем европейской интеграции.
О европейской армии упоминал Сильвио Берлускони, когда был премьер-министром. Председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер озвучивал эту идею еще в начале своего мандата. Его поддерживали лидеры из Восточной Европы, такие как чешский президент М.Земан, бывший чешский премьер-министр Б.Соботка и даже венгерский премьер-министр В.Орбан.
Эта идея была включена в программу Европейской народной партии, принятую в Мадриде три года назад.
Однако во Франции эта идея в таких точных терминах на официальном уровне не поднималась никогда ранее. Более того, проект Европейского оборонного сообщества (European Defence Community, EDC) был похоронен именно усилиями французов.
Но эта тема больше не является запретной. Некоторые дипломаты попытались сразу же нивелировать значимость высказываний французского президента (он же верховный главнокомандующий), утверждая, что Макрон имел в виду не "армию", а Европейскую Интервенционную Инициативу (EI2) или другие проекты.
Но когда верхоглавк Франции говорит о “реальной европейской армии” - он выступает именно в роли верховного главнокомандующего, и подразумевает именно армию, а не очередной проект "сотрудничества". (Есть и другие мнения: что Макрон просто пытается попиариться, что не хочет отдать монополию на инициативу в Берлин, что пытается поправить свой имидж в тяжелой политической атмосфере перед европейскими выборами).
Важным моментом в речи Макрона является то, что он обозначил две цели создания армии. Во-первых, необходимость "иметь дело" с Россией и, во-вторых, стремление построить “Европу, которая защищает себя самостоятельно, без полной зависимости от Соединенных Штатов, как суверенное образование”.
Меркель высказалась более осторожно. Она фактически озвучила позицию, зафиксированную в коалиционном соглашении между ХДС и СПГ в начале года. Ранее о том же говорили и другие немецкие официальные лица, в частности, известный философ Юрген Хабермас, а также бывший министр юстиции и функционер ХДС Фридрих Мерц, которого в настоящее время рассматривают как возможного преемника Меркель.
Канцлер также раскрыла некоторые подробности, о которых не упомянул французский президент.
Во-первых, она сказала, что "единая армия" - это долгосрочный проект, первым актом которого является “формирование концепции”, которая «когда-нибудь» воплотится в “реальную европейскую армию”. Но и тогда она станет “дополнением к НАТО”, а не инструментом, направленным “против НАТО”.
Если подразумевается, что все национальные армии будут объединены - под эгидой НАТО или Европейского союза, не суть важно - то этот проект, определенно, утопия, которая имеет шансы только в случае какой-то катастрофы.
Даже 16 июня 1940, когда уже полыхала Вторая мировая война, Франция отклонила план создания общей армии, выдвинутый британским парламентом по инициативе Жана Монне и Уинстона Черчилля.
Так что новый проект должен предполагать решение конкретных прагматических задач: создание некоего подразделения в качестве дополнения национальным армиям в деле защиты европейской территории и обеспечения помощи европейским гражданам.
Идея сложная, трудноосуществимая на практике, но на ее основе можно сформировать амбициозный проект будущего для Европы, а это именно то, чего ей сегодня так не хватает.
Такой проект трудно реализовать в имеющейся структуре Европейского союза. По общему признанию, интеграция требует постепенного перехода к общей политике в области обороны, но единодушия по этому вопросу пока нет.
Чтобы иметь хоть тень надежды на успех, на старте этот проект не должен объединять более пяти или шести стран, включая Францию и Германию. Иначе оперативное командование будет парализовано.
Наконец, переформатирование структуры суверенитета, вследствие делегирования некоторых государственных преррогатив, потребует более тесной интеграции, чем в сегодняшнем Европейском союзе.
Проект Европейского оборонного сообщества (EDC) провалился более 60 лет назад. В то время еще не закончилось освобождение колоний, Германия была все еще разделена на несколько оккупационных зон, у Саара был особый статус. Еще не существовала Берлинская стена, а немецкая армия еще не получила право на воссоздание.
С другой стороны, EDC был проектом настоящей армии. Его суть была в том, чтобы позволить Германии создать боевые подразделения под американским, а не европейским командованием.
Это был совсем другой мир, и поэтому тот проект был не о том, чтобы создать "чисто европейскую" армию. И не надо каждый раз приводить EDC, как пример бесперспективности всех новых подобных проектов – это унылое пораженчество.
