Будущее России должно строиться в первую очередь на ценностях социальной справедливости, таковы данные недавнего исследования социологов. Это особенно показательно в канун годовщины Октябрьской революции – наша история определяет наше будущее. При этом нам не нужно противопоставлять державное величие и социальную справедливость – оба этих ориентира завещаны нам предками.
Революция 1917 года изменила Россию и мир – нравится нам это или нет. Никакое будущее России невозможно не просто без учета, но и без понимания и осознания смысла и опыта советского периода. Потому что иначе мы лишим себя силы и наделаем множество ошибок, игнорируя и отвергая или пытаясь тупо повторить время «построения коммунизма в отдельно взятой стране».
Но есть среди советского опыта то, о чем не нужно даже спорить – стремление к социальной справедливости, которое является важнейшей составляющей нашего цивилизационного кода. Это подтвердили и данные последних социологических исследований. И игнорирование этого даже не «запроса общества», а фундаментальной ценности нашего народа абсолютно недопустимо и опасно.
Научно-исследовательский центр Института социологии РАН в апреле и октябре этого года проводил социологические измерения восприятия гражданами взаимосвязи внутренней и внешней политики страны, в том числе и того, что люди вкладывают в понятие «великая держава». Когда на днях социологи рассказывали о результатах и сравнивали их с таким же исследованием 2014 года, то СМИ в основном обратили внимание на то, что стало больше тех, кто считает главным иметь развитую экономику и обеспечить высокий уровень благосостояния граждан (67 и 66 процентов), а число тех, кто на первое место ставит то, что «Россия должна быть великой державой с мощными вооруженными силами», сократилось с 67 процентов до 49.
Вот – «холодильник выиграл у телевизора», «пушки вместо масла больше не подходят», «люди хотят просто хорошо жить, а не упиваться величием страны».
Все это обычный набор заклинаний борцов с Путиным, но разве социологические данные не подтверждают его? Если сейчас 51 процент уверен, что «Россия должна в первую очередь позаботиться о благосостоянии собственных граждан, а державность и военная мощь второстепенны», в то время как четыре года назад таких было всего 33 процента.
Не так – потому что, во-первых, искусственно само противопоставление «державности» и «благосостояния», а во-вторых, нужно учитывать разницу в историческом контексте опроса.
В октябре 2014 года открытая конфронтация России и Запада только начиналась, и угрозы США изолировать и наказать нашу страну воспринимались людьми очень остро. То есть ощущение внешней опасности сильно влияло на выбор приоритетов. В той, как казалось тогда многим, едва ли не предвоенной ситуации народ, естественно, ставил на первое место военную мощь и сильную внешнюю политику. Но это не значит, что тогда не было запроса на справедливость или что тогда граждане не считали сильную экономику и личное благосостояние важнейшим признаком великой державы.
Поэтому как только внешнее напряжение спало и вошло в стандартную, просто забытую после распада СССР стадию затяжной конфронтации с Западом, люди успокоились насчет «военной угрозы» и стали снова ставить на первое место экономическую мощь и уровень жизни. Но не только их, а справедливость в устройстве общества как таковую. Причем люди хотят видеть справедливый уклад в России и для своих детей, понимая, что только так можно уберечь страну от новых смут и революций.
Самым важным результатом исследования является то, что, выбирая из восьми вариантов ответа на вопрос «На каких ценностях должно строиться будущее России?», 59 процентов выбрали «социальную справедливость». В 2014 году таких было 47 процентов – и тогда этот ответ тоже стоял на первом месте, но рост более чем впечатляющий. Особенно если сравнить с тем, что произошло с другими вариантами (можно было выбрать больше одного ответа).
Не изменилось число тех, кто считает, что «Россия должна стать великой державой» (32 процента) и стране нужна «сильная, жесткая власть, способная обеспечить порядок» (26 процентов)
На 10 процентов, с 27 до 37 процентов, выросло количество тех, кто назвал «права человека, демократию, свободу самовыражения личности» – и это стало второй по важности фундаментальной ценностью для русских, оттеснив с этого места «возвращение к национальным традициям, моральным и религиозным ценностям» (было 35, стало 27).
Никакого парадокса здесь нет: за прошедшие четыре года процесс возвращения, то есть обращения к национальным ценностям (так высмеиваемым либералами «скрепам») действительно стал усиливаться – так что, возможно, именно этим объясняется то, что люди уже не считают важным выделять его, понимая, что он уже приобрел необратимый, устойчивый характер. То же самое и с ростом значения демократии и прав человека – их понимание начинает становиться нормальным. Это уже не партийные и политические, идеологические лозунги, которыми партии меньшинства долбили власть, обвиняя ее в нарушении всего и вся, а естественные ценности для абсолютного большинства людей, которые видят в них форму существования себя и своего государства.
Демократия – это власть большинства, а как раз ценности и взгляды большинства стали основой для так называемого патриотического консенсуса после Крыма – продолжив процесс «национализации» элиты и повестки, начатый Владимиром Путиным после возвращения в Кремль в 2012 году. Права человека – это в том числе и право на достойную жизнь в справедливом, честно устроенном обществе.
Стремление к справедливости в социально-экономическом устройстве России, в принципах устройства и формирования власти, в отношениях внутри общества – все это всегда и было главным желанием наших людей. В постсоветский период – потому что в советский именно на декларировании этих принципов и строилась наша жизнь. Нет смысла спорить, сколько справедливости в реальности было в СССР – нужно зашивать стремление к ней в карты нашего будущего. Чтобы оно у нас было великим и справедливым.
А противопоставление между «сильной армией» и «благосостоянием граждан», между «великой державой» и «социальной справедливостью» нужно отметать как ложное и вредное: без сильной державы у нас не будет ни социальной справедливости, ни богатой жизни. Россия может позволить себе быть сильной и справедливой. И именно такой ее и хочет видеть наш народ.
