После окончания холодной войны президенты США, начиная с Джорджа Буша-младшего, стремились уменьшить роль ядерного оружия в национальной стратегии обороны. Они утверждали, что это стало возможным благодаря краху Советского Союза и абсолютному превосходству Соединенных Штатов над любым потенциальным противником в области обычных вооружений.

Так, например, в «Обзоре состава и количества ядерного оружия», опубликованном администрацией Джорджа Буша в 2002 году, утверждалось, что создание «новой триады» военного потенциала, состоящего из систем первого удара (как ядерных, так и неядерных), оборонительных систем (как активных, так и пассивных), а также обновленной оборонной инфраструктуры, позволило Соединенным Штатам «снизить нашу зависимость от ядерного оружия и повысить нашу способность сдерживать нападение в условиях распространения оружия массового уничтожения». Администрация Обамы в аналогичном документе от 2010  года выразила приблизительно такое же мнение. В нем было сказано: «Соединенные Штаты будут продолжать укреплять свой неядерный потенциал и снижать роль ядерных вооружений в сдерживании неядерных атак».

Является ли по-прежнему актуальным стремление к сокращению роли ядерного потенциала в оборонной стратегии США? Учитывая, что Россия и Китай значительно укрепили свой потенциал в сфере обычных вооружений, я утверждаю, что настало время для Соединенных Штатов переосмыслить многие положения, составлявшие их оборонную стратегию с момента окончания холодной войны.

Администрации Буша и Обамы исходили из предположения, что Соединенные Штаты вряд ли будут участвовать в крупном военном конфликте с Россией или Китаем, но сегодня восприятие российской и китайской угрозы изменилось. Как отмечает Томас Райт в своей недавней книге «Все меры, за исключением войны: состязание 21-го столетия и будущее американской державы», «Соединенные Штаты находятся в состоянии соперничества с Россией и Китаем за будущее международного порядка». Стратегия национальной безопасности администрации Трампа согласуется с оценкой Райта. В ней говорится, что «после устранения феномена соперничества между великими державами как феномена в начале столетия, в последние годы оно вернулось во внешнюю политику».

В рамках этого соперничества за последнее десятилетие Россия и Китай значительно укрепили свои конвенциональные и ассиметричные возможности. Хотя Соединенные Штаты обладают непревзойденным военным потенциалом и тратят на оборону значительно больше средств, чем Россия и Китай, нет никаких сомнений в том, что Россия и Китай достигли военного паритета в неядерной сфере, а также местного превосходства над Соединенными Штатами в некоторых региональных сценариях в Восточной Европе и западной части Тихого океана.

В недавнем докладе RAND Corporation отмечается, что российские военные инвестиции за последнее десятилетие существенно сократили «качественный и технологический разрыв между Россией и НАТО». В докладе также  говорится, что в настоящее время Россия имеет благоприятный баланс сил в региональных конфликтах на своих границах, благодаря недостаточному времени для их предупреждения. То же самое можно сказать о китайском неядерном потенциале в западной части Тихого океана. Например, в своих показаниях перед Комитетом по вооруженным силам Сената США в марте 2018 года директор Разведывательного управления Министерства обороны генерал-лейтенант Роберт Эшли подчеркнул, что Китай продолжает «развивать возможности предотвращения, сдерживания или отражения потенциального вмешательства третьих стран в случае крупномасштабных конфликтов, например, на Тайване». И все большее число независимых военных аналитиков, включая адмирала США в отставке, бывшего главнокомандующего силами НАТО Джеймса Ставридиса, утверждают, что в Восточной Азии Китай, по существу, достиг военного паритета с Соединенными Штатами.

Россия и Китай также выделяют значительные ресурсы для разработки военных технологий, таких как наступательное кибер-оружие и противоспутниковое оружие, предназначенные для использования предполагаемых изъянов и уязвимостей в обороне США. Директор Национальной разведки США Дэниел Коутс свидетельствовал перед специальным сенатским Комитетом по делам разведки в феврале 2018 года:

«Как Россия, так и Китай продолжают развивать противоспутниковое оружие в качестве инструмента сокращения общей военной мощи Соединенных Штатов… Военные реформы в обеих странах в последние годы, указывают на повышенное внимание, уделяемое созданию оперативных сил, направленных на интеграцию средств атаки против космических систем».

Коутс также отметил, что обе страны продолжают развивать наступательные кибер-вооружения, предназначенные для вывода из строя и уничтожения критически важных элементов инфраструктуры США и их союзников.

Наиболее важно, что долгосрочное технологическое преимущество Соединенных Штатов постепенно разрушается. С начала пятидесятых до середины восьмидесятых Соединенные Штаты сохраняли огромное преимущество в развитии ключевых технологий, таких как ядерные вооружения, компьютерные чипы и высокоточные боеприпасы. Ситуация начала меняться в конце восьмидесятых годов. В одной из недавних публикаций в газете New York Times говорится: «В конце восьмидесятых годов появление недорогих и общедоступных микрочипов разрушило способность Пентагона контролировать технический прогресс. Вместо того, чтобы, как прежде, быть продуктами военных и передовых корпоративных лабораторий, сегодня новые технологии все чаще исходят от потребительских электронных компаний».

Как Россия, так и Китай вкладывают значительные средства в новые технологии, такие как искусственный интеллект, кибер-оружие и гиперзвуковые боеприпасы. Президент России Владимир Путин сказал, что тот, кто станет мировым лидером в области искусственного интеллекта, «будет править миром».

Задачи России и Китая ясны: создать более благоприятный военный баланс сил в Восточной Европе и западной части Тихого океана. Действительно, Национальная стратегия обороны США 2018 года признает, что в условиях укрепления военного потенциала России и Китая, конкурентное военное преимущество США постепенно  разрушается. Стратегия рекомендует ряд конкретных шагов, которые Соединенные Штаты должны могли бы предпринять для повышения своего неядерного потенциала, например: создание более эффективных вооружений, модернизация ключевых систем космической, кибер- и противоракетной обороны; разработка инновационных оперативных концепций; культивирование высококвалифицированного персонала. Хотя реализация этих предложений, безусловно, укрепила бы конвенциональные силы США, маловероятно, что она способна привести к восстановлению подавляющего военного превосходства в области обычных вооружений, которым когда-то обладали Соединенные Штаты.

Повышение военного потенциала России и Китая в сочетании с их агрессивными действиями на Украине, в Южно-Китайском и Восточно-китайском море, вызвали серьезные опасения у союзников США. Эти проблемы усугубляются гиперболизированной риторикой и непредсказуемым поведением президента Трампа, которое можно было наблюдать в ходе саммитов большой семерки и НАТО нынешним летом.

В результате, союзники начинают серьезно сомневаться в способности и готовности Соединенных Штатов выполнять свои обязательства в области военного сдерживания. В последнее время многие лидеры стран-союзниц, такие как канцлер Германии Ангела Меркель и президент Франции Эммануэль Макрон говорят о необходимости для европейских стран «взять свою судьбу в собственные руки, когда речь идет о национальной безопасности».

Кроме того, серьезные стратеги и военные эксперты союзных стран, такие как Пол Дибб, почетный профессор Австралийского национального университета, начали озвучивать опасения по поводу растущего военного потенциала Китая и приверженности администрации Трампа концепции расширенного сдерживания. В своей недавней статье Дибб пишет, что «дальновидное планирование обороны требует признания того факта, что Пекин представляет собой растущую угрозу», и «из-за неопределенностей в связи с приверженностью Америки своим союзническим обязательствам, нам, возможно, потребуется вернуться к вопросу о гарантиях расширенного ядерного сдерживания, которые существовали с момента создания военного пакта АНЗЮС в 1951 году».

Каким образом Соединенные Штаты могут поддерживать эффективную политику расширенного ядерного сдерживания, учитывая вышеназванные проблемы? С моей точки зрения, США должны предпринять в ответ следующие шаги.

Во-первых, Соединенным Штатам следует отказаться от проведения политики «ненанесения первого удара» и «единственной цели» в отношении применения ядерного оружия. Обе предыдущие администрации подступались к данному вопросу, но позиция осталась прежней.

В докладе института Брукингса, написанного моими коллегами в 2017 году, отмечается: «принятие принципов «единственной цели» и «ненанесения первого удара» в период повышенной напряженности и угрозы может подорвать уверенность в эффективности расширенного ядерного сдерживания США со стороны союзников в Северо-Восточной Азии, а также Центральной и Восточной Европе».

Во-вторых, следует обязательно укрепить военный потенциал США в области обычных вооружений. В то же время, учитывая быстрое развитие военных технологий, мы должны признать, что вряд ли Соединенные Штаты смогут сохранить подавляющее технологическое преимущество, которым они прежде обладали перед потенциальными противниками. США должны сотрудничать с союзниками и партнерами, чтобы помочь им укрепить свой военный потенциал в таких областях как нанесение прецезионных ударов и противоракетная оборона, а также более активно взаимодействовать с вооруженными силами США.

В-третьих, необходимо укрепить и модернизировать американские и союзнические ядерные силы, а также усовершенствовать консультативные механизмы. Соединенные Штаты должны модернизировать свои ядерные силы на уровне театра военных действий для обеспечения эффективного сдерживания России и Китая. В частности, следует приобрести стратегический бомбардировщик В-21, ядерную гравитационную бомбу В-61-12 а также ядерную крылатую ракету дальнего радиуса действия. Союзники по НАТО должны продолжить закупку самолетов двойного назначения, а также активизировать программу подготовки и учений НАТО по применению ядерного оружия. Наконец, Соединенные Штаты должны усилить консультации по вопросам расширенного сдерживания с ключевыми союзниками, такими как Япония и Республика Корея.

В-четвертых, необходимо повысить надежность и отказоустойчивость критически важной инфраструктуры. Как отмечают представители разведывательного сообщества США, Россия и Китай развивают ассиметричные возможности, такие как наступательные кибер- и противоспутниковые системы, которые призваны уничтожить преимущества США в области информационной войны.

В-пятых, следует инвестировать в новые технологии, такие как искусственный интеллект, гиперзвук, кибер- и квантовые вычисления, которые могут фундаментально изменить характер военных действий. Как уже отмечалось, Россия и Китай инвестируют значительные ресурсы в развитие этих новых технологий. Крайне важно, чтобы США сделали эти инвестиции своим национальным приоритетом.

И, наконец, в-шестых, необходимо поддерживать постоянный диалог с Россией и Китаем. В то время как Соединенным Штатам следует развивать эффективные военные возможности для сдерживания, и, в случае необходимости, для победы в конфликте с Россией и Китаем, им также необходимо поддерживать связи с обеими этими странами, особенно на уровне военных ведомств.

Итак, подавляющее военное превосходство, которым обладали Соединенные Штаты после окончания холодной войны, подходит к концу. Хотя, по всей вероятности, США сохранят конвенциональное превосходство на глобальном уровне в течение некоторого времени, Россия и Китай уже достигли военного паритета или превосходства в ряде региональных сценариев в Восточной Европе и западной части Тихого океана.

Следовательно, США должны кардинально пересмотреть многие положения, лежащие в основе их оборонной стратегии после окончания холодной войны, и особенно убеждение, что подавляющее военное превосходство в области обычных вооружений позволяет им уменьшить роль ядерного оружия.