Украинские власти активно взялись за полное вытеснение русской культуры из украинской политической и общественной жизни. Борьба с Русской православной церковью, русским языком и даже просто с символикой России активно развернулась на государственном уровне. Все это необходимо властям для формирования новой национальной идеи.
Тема языка долгое время являлась камнем преткновения в украинской политической жизни, хотя на бытовом уровне она не вызывала серьезных проблем и распрей. Русский и украинский языки в некоторых регионах и вовсе «переплавились» в причудливую смесь, называемую суржиком.
Но процесс политизации языковой проблемы нарастал с каждым годом. Использование украинского языка со временем стало своеобразной меркой. «Заговори, и я тебя увижу» — то есть увижу, патриот ты или нет.
Для закрепления такого «патриотизма» институционально развернулась кампания по вытеснению других языков. В первую очередь, русского.
Еще в 2014 году, сразу после победы майдана, Верховная рада Украины попробовала отменить закон Кивалова — Колесниченко «Об основах государственной языковой политики №5029-VI», который позволял использовать «региональные языки» наравне с украинским в отдельных областях.
Нардеп от Партии регионов Вадим Колесниченко в футболке с надписью «Великое русское слово», 2012 год / Фото: tsn.ua
Тогда отменить закон не удалось. Примечательно, что воспрепятствовал этому исполняющий обязанности президента Украины Александр Турчинов. Но в феврале 2018 года, после рассмотрения закона Конституционным судом Украины, он был признан неконституционным и утратил силу.
Помимо России, на это остро отреагировала Венгрия, причем словесными перепалками спор не закончился.
Венгрия стала блокировать проведение саммитов Украина — НАТО, выражая готовность пересмотреть свою позицию только при условии улучшения ситуации с национальными языками и обучением на родных языках нацменьшинств на Украине. Украинско-венгерский конфликт с тех пор только усугубился.
Также в 2016 году были введены квоты на украиноязычные песни на радио, а с октября этого года вступил в действие закон, который требует, чтобы не менее 75% программ на телевидении выходило исключительно на украинском языке.
Этой осенью особенно отличился Львов: в городе и области запретили любое публичное воспроизведение культурных продуктов на русском языке.
«Данный закон сформулирован предвзято, дискриминационно и является полнейшей глупостью», — так отреагировал на местный львовский закон посол Канады на Украине Роман Ващук. Тем не менее украинские власти традиционно не обращают внимания на обеспокоенность западных дипломатов.
Посол Канады в Украине Роман Ващук / Фото: rbc.ua
4 октября Верховная рада проголосовала за законопроект «Об обеспечении функционирования украинского языка как государственного». Документ определяет украинский как единственный государственный (что, впрочем, уже было закреплено статьей 10 Конституции Украины), все госслужащие обязаны владеть им, а само рабочее общение должно происходить на украинском языке.
Это же касается и сферы услуг, науки, культуры, книгоиздания, рекламы. Также должна быть создана Национальная комиссия по стандартам государственного языка. Депутаты предлагают предусмотреть административную и уголовную ответственность за нарушение языкового закона.
Данные законодательные инициативы — не только попытка создать особые условия для продвижения и закрепления украинского языка внутри Украины, но и попытка ограничить влияние, в первую очередь, «Русского мира», «мягкой силы» русской культуры (в Закарпатье — венгерской).
В этом «чужеродном» влиянии украинские политики видят опасность для существующего политического строя и националистических веяний.
При этом очевидно, что ограничение языков в государстве противоречит концепции его демократического развития, необходимого для реализации «европейского пути», оно направлено против культурного разнообразия и прав нацменьшинств.
Более того, в современном мобильном и динамичном мире отказ от изучения еще одного языка — политика крайней недальновидности и понижения конкурентоспособности в мире.
Впрочем, политическая элита Украины отдает себе отчет в том, что русский язык (или иной язык в регионах компактного проживания нацменьшинств) использовать по-прежнему будут. Ибо язык врага, каковым сегодня позиционируется Россия, знать тоже нужно, а подобные законы позволят ограничить именно его гуманитарное влияние.
Для России подобные события — также хороший сигнал для пересмотра своей гуманитарной политики за рубежом, зачастую беспомощной и бессистемной.
При работе с русскоязычным пространством нужен особый подход: не мероприятия по изучению языка, которым и так неплохо владеют на просторах бывшего СССР, а умение обеспечить спрос на интересные для разных поколений русскоязычные акции.
British Council, к примеру, акцентирует свою работу в США не на уроках британского английского (впрочем, это тоже может иметь смысл), а на возможностях для обучения в Великобритании, создает площадки для дискуссий и нетворкинга среди наиболее перспективной молодежи на месте. Также институт предлагает возможности для работы и преподавания английского.
Существующая политика продвижения русского языка, к сожалению, часто бывает проигрышной, а дипломатических демаршей в случае нарушения прав русскоязычных оказывается недостаточно.
России также нужно научиться отстаивать права русскоязычных и своих соотечественников через международные институты.
Довольно безобидная концепция «Русского мира» как единого культурного пространства, которую всю чаще интерпретируют в милитаристском ключе, переживает сложнейший кризис. Удар наносится по одной из ее основ — языку.
Впрочем, реакция отторжения на запрет и сохраняющаяся привлекательность русской культуры, а также дальнейшая работа в области «мягкой силы» могли бы исправить ситуацию.
И здесь на память приходят программы по обучению языку «Голоса Америки»: даже железный занавес не смог устоять перед «мягкой силой» и усилиями американцев по распространению своей культуры на Восточный блок.
На Украине же подобные языковые меры являются не более чем попыткой политических сил удержать или укрепить свои позиции в приближающихся президентских и парламентских выборах.
Это значит, что можно ожидать принятие не одного одиозного закона в сфере языка, истории и культуры. Правда, в зыбкой политической среде Украины нет ничего постоянного, и через несколько лет с сегодняшними законами могут с легкостью поступить так же, как недавно поступили с законом Кивалова — Колесниченко.
Виктория Иванченко
